В Никитиных глазах читалось неподдельное удивление: гулять по Москве в простыне – круто?!
На обеденном столе стояла пара бутылок виски, красное вино и газировка.
– Ну, пойдем, – девчонка потянула Лешу и Никиту в комнату. – Поздоровайтесь со всеми, потом нальете. Я Рита, кстати.
Они прошли широкий коридор, увешанный фотографиями маленькой Тани Бондаренко. Пухлощекая девочка держала на коленях испуганного кролика, стучала по барабанам, изображая божественную игру, прыгала с подружками на батуте. Потом та же девочка, но уже подросшая и не по-детски накрашенная, позировала в балетной пачке, тащила с папой из речки огромного карпа, плескалась в бассейне. Леша с грустью подумал, что у него дома редкие семейные фотографии не вешали на стену, а запирали в огромном отцовском шкафу.
В небольшой гостиной было не протолкнуться. Несколько парней в резиновых карнавальных масках потягивали коктейли, развалившись на кожаном угловом диване. Девчонки – а их тут было явно больше – выбирали музыку на Танином ноутбуке. Все были в ведьминских костюмах – никакого креатива. Балконная дверь постоянно хлопала, и снаружи раздавался смех и горели огоньки зажженных сигарет. Леша прислушался и пригляделся: Ромы Быкова среди компании пока не было.
– О, привет, Мышкин! – Таня отвлеклась от ноутбука и помахала. – Сразу дорогу нашел? Чего не пьешь?
– Просто не пью, – сдержанно ответил Леша.
«Не хватало еще нажраться и провалить всё дело», – подумал Леша.
– Я говорила, он странный! – она рассмеялась. – Ну, а друг твой где? Анохин?
– Да вот же он! – Леша обернулся и никого не увидел. – Извините, я сейчас.
«И куда он мог деться?» – Леша обошел две оставшиеся комнаты – спальню родителей и комнату Тани с большой кроватью под балдахином.
– Никита! Эй! – позвал Мышкин.
Никита оказался на кухне. Он сидел за столом, вцепившись в бутылку виски.
– Ты что творишь? – выкрикнул Леша, пытаясь вырвать бутылку у него из рук. – Ты тут нажраться вздумал? Вообще без мозгов?
– Я туда не пойду, – икнул Никита и вытер мокрый подбородок. – Там Лея.
– Чего?
– Она на балконе, я слышал ее голос, – повторил Анохин. – Не пойду.
– Так, постой!
Леша бросился обратно в комнату. И правда, за стеклом маячил упрямый подбородок Леи Фишер.
– Тань, – Леша тихонько подсел к хозяйке квартиры. – А там что – Лея Фишер?
– А, Лейка, да, – кивнула Таня. – Мы вместе на подготовительные курсы в универ ходим. А ты откуда ее знаешь?
– Да мы в одной секции…
– Ух ты, в какой?
– Ну, типа квестов, только в городе, – промямлил Леша и тут же, чтобы избежать расспросов, перевел разговор на другую тему: – Слушай, а Рома Быков придет?
– Да, сейчас будет. Сказал, папанин вискарь принесет.
Леша подмигнул Тане и вернулся на кухню.
– Так, Рома сейчас будет здесь, поэтому боевая готовность! – он схватил Анохина. – Пьяный? А ну посмотрел на меня!
– С ума сошел, – Никита хлопнул масляными глазами. – Что, есть план?
– Да, – зашептал Леша ему на ухо, – он напивается, все напиваются, мы зажимаем его где-нибудь в углу и выпытываем всю правду.
Раздался звонок в дверь.
– О, Ромка пришел! – крикнула Таня и побежала открывать.
– Пойдем, так и будешь тут сидеть, что ли? – Леша подтолкнул Никиту в направлении гостиной.
Рома Быков вошел, дыша слабым перегаром и терпкими мужскими духами, явно позаимствованными у Быкова-старшего. На Роме был белый фартук, заляпанный бутафорской кровью, и поварской колпак.
– Я – кровавый мясник, – объяснил он и расхохотался собственной шутке. – Ну, не поняли, что ли? Я болею за «Спартак», то есть я «мясной»! То есть кровавый мясник!
– Как оригинально, Ромочка, – проворковала Таня. – Выпивку принес?
– Ну, а как же, – он позвякал бутылками в пластиковом пакете. – О, солнышко!
С балкона выплыла Лея Фишер. На ней был черный балахон – Леша так и не понял, то ли Лея считала его костюмом, то ли вечерним платьем. Губы она тоже выкрасила в черный. И, как в замедленной съемке, с характерным чавкающим звуком эти чернющие губы прикоснулись к губам Ромы Быкова.
Что было силы Леша вцепился в локоть Анохина, но было поздно. Никита отбросил Лешину руку и с ревом кинулся на Рому.
От неожиданности тот не удержался на ногах и, бросив пакет с бутылками, огромной неуклюжей горой рухнул на пол.
«О нет», – вспыхнуло в голове у Леши.
Издав воинственный клич, Никита вонзил зубы в Ромино плечо. Дракула нашел свою жертву.
Леша прорвался к другу и потащил его на себя, но Никитины зубы плотно держали Ромину рубашку.
Кто-то тут же схватил Лешу за руки. Рома поднялся, стряхнув с себя Анохина, как крошки от попкорна.
– Ну нет! – завизжала Таня. – Никаких драк в моей квартире!
У Леи Фишер, похоже, кончился запас злорадства. Она стояла, кусала черные губы и смотрела попеременно то на Лешу, то на Никиту.
Кряхтя, Анохин поднялся на четвереньки.
– Ты что задумал, дрищ? – рявкнул Быков.
Никита смотрел в пол. Мышкин понял: нужно действовать, и быстро. Иначе их Быков к себе на пушечный выстрел не подпустит.
– Никит, – шикнул Леша и клацнул зубами. – Ну же!
Клац-клац. Секунду Никита тупо глядел на Лешу, но вдруг его лицо озарилось.
– Извини, пожалуйста, – пробормотал он и вдруг цапнул Рому за ногу.
Быков зарычал, как раненый лев, и дернул ногой.
В этот момент Леша налетел на Быкова, вытащил его в коридор и запер дверь в гостиную.
– Парни, вы чего? – прошептал Быков, на этот раз испуганно.
Не сговариваясь, Леша и Никита поволокли врага в туалет.
– Смывай, – скомандовал Леша, когда им удалось сунуть голову Ромы в унитаз и прихлопнуть сверху крышкой.
– Парни, вы что, тут освежитель! – пропищал Быков совсем уж жалко. – Тут…
– Что у тебя с Леей Фишер? – грозно спросил Никита.
– Ты чего несешь, пьяный идиот! – выругался Леша. – Кому нужна наша книга?
– Какая книга?!
Смыв.
– Повторяю для особо одаренных! Кому нужна наша книга? Это мой отец заставил тебя принести ее?!
– Никто не заставлял! – заорал Быков. – Не знаю я ничего про твоего отца! Да что ты делаешь, чертов ублюдок?
– Врешь! Анохин, смывай!
– Не вру! – заплакал Быков. – Не вру!
– Леш, отпускай, он ничего не скажет! – прошептал Никита.
Обессиленный, Мышкин отпустил хватку. Быков закашлялся.
– Провал, – резюмировал Анохин.
Леша кивнул. Он смотрел на мокрого Быкова и ему было жгуче стыдно за свою ярость и чудовищную выходку. Раньше Леше было бы наплевать, но когда весь класс называет тебя Чмышом, учишься жалеть других.
Он хотел извиниться, но не смог произнести ни слова.
Рука Анохина неловко скользнула по плитке, он закричал. Леша схватился за унитаз, уперся ногами в стену, но тоже не удержался. Появившийся из ниоткуда портал с чудовищной силой всосал их в себя.
Dieciocho/ Дьесиочо
Полет был коротким. Сверху что-то треснуло, лицо царапнула ветка дерева, горло перехватило от ужаса.
История повторялась. Леша падал. Только сейчас он не очнулся в душе с орущим Сеней, а беспомощно болтал ногами в районе четвертого этажа. Хрустнув, простыня зацепилась за балконный выступ, и Леша обвил ее руками и ногами, как обезьяна.
– Анохин! – заорал Леша.
– Жив, – прокряхтели снизу. Анохин висел, едва цепляясь пальцами за железный подоконник.
– Сейчас, – Леша подтянулся. – Сейчас…
Стараясь не обращать внимания на треск простыни, он стал забираться по ней, как по канату.
– Руки отваливаются, – простонал Анохин.
Леше повезло: в отличие от многих московских квартир, у Тани балкон не был застеклен. Нащупав ногой безопасный выступ и подтянувшись, Леша перевалился через балконные перила и тут же бросил спасительную простыню Анохину.
– Давай, давай, подтягивайся, – тараторил Леша, затаскивая испуганного друга на балкон.
– Я даже не мог создать портал, руки, я даже не мог отпустить руки, я бы умер, если бы отпустил руки, – повторял Анохин, дуя на красные мозоли на ладонях.
– Что это было? – тихо спросил Леша.
– Кажется, нас пытались убить, – Анохин вытащил телефон с картой ключевых зон. – Смотри, вот Танин дом, тут показано две. Значит, одна в туалете, а другая где-то в воздухе в районе балкона. То есть, кто-то создал два портала и перекинул нас из одного в другой. Порталы отложенные, то есть их создали раньше, чем мы пришли. Это кто-то опытный.
– Эскрит? Акабадор?
– Не знаю, – Никита взлохматил волосы. – Не знаю. Но он явно бывал у Тани раньше. Ведь он знал точное расположение зон.
– Рома?
– Вряд ли, – Никита покачал головой. – Он же бездарный, забыл? Бездарные не могут создавать порталы, тем более такие сложные!
Их прервали.
– Ну и что это такое? – балконная дверь отворилась, и в проеме показалась Лея Фишер. Ее черные губы были сжаты в ниточку.
– Опять нас под трибунал сдаст, – прошептал Никита, и Леша фыркнул: ну как можно кого-то любить и при этом бояться?
– И как вы тут оказались, Никитушка? Напились и порталами балуетесь? А знаешь, что за это бывает? Не хотите объяснить свое поведение?
Никита нервно грыз заусенец на большом пальце.
– Повторяй за мной, – как можно тише сказал Леша. – Лея, объяснять свое поведение нам должна ты. Ну же.
– Лея, – немного неуверенно начал Никита. – Объяснять нам… свое поведение должна ты.
– Что? – Лея сморщила нос.
– Мне противно, что ты связалась с кем-то вроде Ромы Быкова.
– Мне противно, что ты связалась с кем-то вроде Ромы Быкова, – эхом повторил Анохин.
– Я думал, ты сильная личность и умный человек. Я разочарован в тебе.
– …Я разочарован в тебе.
Лея хлопнула глазами и по-рыбьи открыла рот, силясь вставить хоть слово.
– Да это не твое дело, Никитушка, – наконец проговорила она. – Рома – не инсептер, это все знают.
– Дело не в том, инсептер он и или нет. Дело в том, что он трус, – с удовольствием закончил Леша.