— Он не опасен, — произнес я, обращаясь ко всем сразу. — Он просто растерян и напуган. Но вообще Убо добрый, просто он… Ну, как ребенок.
— Весьма симпатичный ребенок, — усмехнулась одна из девушек.
— И очень милый, — поддержала ее подруга.
— Откуда он вообще здесь взялся? И что ему надо?
— Его деревня сгорела полгода назад. У него нет дома. А еще он ходит куда захочет.
— Бог есть везде, — подтвердил Убо.
— Можете за ним присмотреть? — посмотрел я на маман умоляюще. — Он послушный, сильный. Будет работать за еду и ночлег. Никого не обидит. А за шоколад, так вообще на многое готов.
— Давай его для начала помоют и приведут в порядок, а дальше уже и поговорим.
— С этим будет проблема, — произнес паренек. — Он уже спит.
И действительно, Убо отрубился в полусидячем положении, уронив голову себе на грудь. А вот пирог и шоколад так и не отпустил.
— Ладно, — вздохнула маман. — Лаэр, нам надо поговорить.
Оставив спящего Убо наедине с недоеденным пирогом и шоколадом, я последовал за маман в одну из комнат, где были столики и уютные диванчики. Сюда нам чай принесла уже одна из девочек, не забыв при этом задернуть за собой плотную занавеску.
— Лаэр, ты как себе представляешь защиту академии от постороннего проникновения?
— Ну, — замялся я… — Как что-то внушительное, но не очень надежное.
— Да, — вздохнула она. — Примерно так и есть. Кое-что очень внушительное. И для проникновения на территорию города без ведома ректора и магистрата, а я уверенна, что твой друг попал сюда именно так… Вот, для подобного проникновения требуется не один год подготовки, связи, ресурсы и хотя бы десяток-другой шпионов внутри. Я даже дурман-цветы не могу сюда протащить, не поседев. А домом веселья я занимаюсь уже дольше двадцати лет.
— К чему вы клоните?
— К тому, что я не понимаю, откуда на моей кухне взялся полуголый оборванец в день, когда вся защита города находится на максимальном уровне после нападения Архитектора. И зачем он здесь, куриный пирог попробовать зашел?
— Ну, видимо у вас хорошие повара, — усмехнулся я.
— Лаэр, — вздохнула маман. — Уж поверь, я знаю всех симпатичных парней в этом городе, работа такая. Он не студиоз, не житель и не переселенец. Он пришлый извне, что даже в обычные времена невозможно. И ты этого не отрицаешь.
— Не отрицаю, — кивнул я. — И я без понятия, как он сюда попал. Он реально ходит-бродит где захочет. Он как-то раз приперся в пыточные застенки империи, чтобы выклянчить у меня камнецвет. Я не особо знаком с вашим миром… — я чуть было не ляпнул глупость. — Ловцов и всей этой магии, потому думал, что событие, пусть и не рядовое, но все же.
— Да это не все же, — округлила женщина глаза. — Это вообще что-то невозможное. Он либо ловец рангом выше ректора, либо… Либо он действительно проекция Гипноса.
— Уверен, этому есть какое-то разумное объяснение.
— Какое?
— Без понятия.
— Отлично, — вздохнула маман.
— Слушайте, — я наклонился чуть ближе. — От него не будет проблем. Он безобидный. Безобидный голодный сладкоежка, не более. У вас тут Шики жил.
— У нас тут Шики следил за порядком, — оборвала меня маман, став серьезной. — И потому у меня отбоя не было от клиентов. А теперь у меня на кухне спит какое-то чудовище, способное прорвать все защитные завесы академии, чтобы съесть пирог на кухне и поспать на полу. Уверена, через пару минут весь дом окружат магистры и начнут штурм, чтобы поймать нарушителя.
— Ставлю годовую стипендию на то, что в академии даже не знают про него.
— Откуда такая уверенность? — с подозрением спросила она.
— Да он уже раз пятый сюда наведывается. Приходит, жрет шоколад и сваливает обратно. Правда, давно не заходил. И в последний раз, когда я его видел, он выглядел лучше. Короче, — я откинулся на диване. — Я этого парня почти не знаю. Не знаю, кто он, откуда и чего хочет. Но он важен для меня, возможно он важен для понимания метки Шики, и ко всему прочему, я просто не хочу, чтобы ему было плохо.
— Что ты имеешь ввиду, говоря про метку? — напряглась маман.
— Долгая история. Которая, к тому же, касается только меня.
Ну не говорить же ей, что я из другого мира, а Убо, Врум и какая-то рыжая девчонка меня и притащили. А раз Убо как-то связан с моим миром, а я связан с Шики, то по правилу семи рукопожатий Убо — Архитектор. Ладно, не так все прямолинейно, конечно, но какая-то связь должна быть, просто я пока ее не вижу.
— В этом вы с Кастером похожи, — в глазах маман снова мелькнула печаль. — Вечно прикрываетесь тайнами ловцов и этим своим «калейдоскоп все слышит».
— А Гипнос на самом деле храпит во сне.
Женщина на секунду замолчала, а затем рассмеялась незатейливой шутке. Смех получился нервным и даже немного истеричным, но я присоединился. Хорошая шутка всегда самосмейка. Сам пошутил, сам посмеялся.
— Ладно, пусть остается. Ведь и правда, целая комната освободилась, чего уж там.
— Спасибо, — кивнул я. — Уверен, не пройдет и пары дней, как вы его всем коллективом полюбите.
— В этом месте прозвучало весьма двусмысленно.
— Эм, — замялся я, а воображение само начало рисовать такие сцены, что я поспешил вытряхнуть их из головы.
Повисла пауза. Мешок со шкатулкой у меня, чаю попил, дела обсудили. Вроде как и прощаться пора, все равно от исследований Кастера не осталось и следа.
— Поначалу я боялась, что Шики лишь отпугнет клиентов. И так оно и было. Но пьяные молодые студиозы слишком много о себе мнят. Особенно красные со старших курсов, у этих в крови много…
— Тестостерона, — вставил я.
— Дебилизма, — произнесла маман одновременно со мной. — Не знаю, что за тесторон, не разбираюсь в ваших волшебных словечках. Но студиозы частенько устраивали сцены. У меня реже, потому что и ходили ко мне реже. Зато девочки были самыми красивыми и отдохнувшими, потому что у меня было спокойно и уютно.
— Я так понимаю, это только начало истории.
— Да, Кастер переехал к нам сразу после открытия. Так что дела не особо пошли в гору. А потом один скандал с группой выпускников. Другой, третий. Раз десять за полгода было, это только серьезных. А за последующие полгода всего пару раз. Да, каждый год приходят новые, но с ними проще и быстрее.
— И что происходило?
— А я не знаю, — улыбнулась женщина. — Просто вечером возникал конфликт, который кое-как удавалось успокоить. А через пару дней приходил один лавочник и притаскивал разные товары, конфеты, ткани, дорогое вино и прочее. И каждый раз то, что в этот момент было необходимо дому. Передавал, что тот или иной студиоз, что устраивал бучу накануне, приходил и оплачивал товары. Из того, что мне удалось выяснить, приходил такой студиоз не всегда сам, иногда с помощью друзей, потому что самостоятельно он ходить некоторое время не мог. И после такого я перестала выяснять, что случилось.
— Ясненько, — произнес я. — О мертвых либо хорошо, либо ничего.
— А молчать как-то не хочется, — кивнула она. — Ты можешь остаться тут на ночь, если хочешь. Но не более. Ты не Кастер.
— И Кастера не желали сжечь всем городом. Понимаю.
— Вот и славно.
Я занял комнату Кастера. В кабинете реально была только сажа на стенах и ничего больше. Зато в другой стене нашлась дверь, ведущая в спальню. В остальном тут не было никаких личных вещей, словно Кастер не жил здесь, а просто ночевал.
Впрочем, вырубился я быстро, сказывается общее состояние организма, не до конца восстановившегося после битвы. А вот посмотреть сны я не успел.
Кто-то толкал меня в плечо, а разлепив глаза, я увидел Убо. Свежевыбритого, подстриженного, вымытого и приятно пахнущего какими-то благовониями. Он протягивал мне свистульку птички какого-то красного цвета.
— Радость, — довольно улыбнулся он.
Стоило мне взять птичку, он сразу же вытащил из кармана знакомый шоколадный шарик и принялся его облизывать. Я же присмотрелся к птичке и ужаснулся, потому что узнал цвет.
— Убо, пожалуйста, больше не вырезай их из кусков стола, ладно? И вообще не отрывай ничего от местной мебели, хорошо?
Сильно сомневаюсь, что он меня понял, но кивал очень интенсивно, не забывая улыбаться.
— Слушай, а ты можешь помочь мне кое с чем? — спросил я, садясь на кровати. — Можешь вытащить меня отсюда?
— Путе… Твие? Тешетви?
— Путешествие, да.
— Бог не любить ходить, — поморщился он. — Бог любить лежать.
Лицо Убо расплылось в блаженной улыбке. Два раза по три слова, да он в отличном настроении, раз стал таким болтливым.
— А давай ты меня отправишь ходить, — зашептал я и похлопал по кровати. — А сам будешь лежать тут. Очень удобно. А маман будет тебя кормить.
— Ходить? — Убо ткнул в меня пальцем.
— Ага, — кивнул я.
— Лежать? — он ткнул себе в грудь.
— Выгодный обмен, согласись.
Убо положил руку мне на грудь и легонько толкнул. Меня сорвало с места, впечатало в стену, но стены за спиной не оказалось. Все завертелось перед глазами и я почувствовал, как что-то мокрое коснулось лица.
Приподнявшись на локтях, понял, что лежу на мокрой траве, а прямо передо мной здоровяк забирался прямо на кровать, вытягиваясь во всю длину.
— Лежать — хорошо, — довольно произнес Убо.
И тут же кровать вместе с довольным богом начала таять, а я бросился вперед, еле успев схватить мешок, благо тот стоял у изголовья. Убо с мебелью растаяли в воздухе, но мои скромные пожитки все же остались со мной.
Встав на ноги, огляделся и вздохнул. Вот и выбрались из огня, вот и хорошо. На ночном небе светили все три луны, а звезды напоминали, что я нахожусь в совершенно чужом и малопонятном мире. Знать бы еще, куда меня занесло.
Глава 8. Сиди в телеге, читай книжки, если понадобится, сходишь, убьешь кого-нибудь, получишь двойную порцию на ужин
Телега тряслась на ухабах, так что книга все время норовила вылететь из рук. Да и зад уже отбил настолько, что готов был пешком идти, лишь бы слезть.