Только вот раньше я ощущал этот сладковатый аромат от лепестков, а тут полный мешок семян.
— Сказал же не заглядывать, — насупился главарь.
— Ой, было бы чего скрывать. Как будто тут что-то еще могло быть?
Ладно, дурман-цветы, это одно дело. А вот семена — совсем другое. Тут же целую ферму можно засеять. Это что-то вроде эфирной конопли, вставляет бодро, а ловцам еще бодрее. Видел в Веритасе, правда, сам не пробовал.
Эх, сейчас реально понимаю, что столько времени и орлов даром спустил. Все равно ведь по публичным домам шатался, да деньги спускал. Хотя, наркота мне никогда не импонировала, будем честны.
К тому же, эта дрянь вызывает очень быстрое привыкание, особенно среди путников, у ловцов источник дает хоть какое-то сопротивление. А еще я видел людей, которые нюхают эту дрянь постоянно. Там от человека одна оболочка осталась, а мозги вытекли.
— Ты лучше бы не чирикал, воробушек, — просипел мне главарь.
— Обиделся, все-таки, — пробормотал я, завязывая обратно мешок. — Куда нести-то?
— Слушай внимательно, — инструкции были короткими и вполне понятными, так что рассказ много времени не занял. — И учти, задумаешь нас кинуть или сдать стражникам, из города живым не выйдешь, понял? У нас везде свои люди, а рожу твою мы запомнили.
— Звучит очень внушительно, — кивнул я. — Сразу видно, вы настоящие профи.
— Эй, ты че, смеешься над нами? — заговорил другой из троицы. Тоже сиплый, кстати. — Босс, он над нами смеется.
— У вас тут кастинг по голосу, что ли? — спросил я. — Или вы родственники?
— Че?
— Забей, — вздохнул я. — Если больше угроз нет, то я пошел?
Главарь сверлил меня взглядом, периодически поглядывая на мешок в моих руках. Я же следил за окрестностями, пытаясь понять, где в засаде сидят остальные члены шайки. Но в темноте мог лишь предполагать.
— Лады, иди, — просипел страшнорожий. — И помни…
— Да, да, — отмахнулся я. — не повторяйся, не трать силы.
Я развернулся и пошел в указанном направлении. Затылком чую направленные в меня арбалетные болты. Сон я так и не снял, потому был готов рвануть при любой опасности, но никто бить в спину не собирался.
Проходя мимо ближайшего озера, я вытряхнул семена в воду, а мешок выбросил под ближайшим деревом. Разумеется, тащить эту дурь в город я не собирался. Одно дело, когда опытный зельевар использует дурман-цветы, делая их практически безвредными и даже полезными, а совсем другое, когда кто-то просто наживается на чужих страданиях.
Участвовать в торговле наркотой — ниже моих и без того не высоких принципов. Не будь я на чужой неизвестной территории, еще бы и сиплой банде колени вывернул наизнанку, как Кастер учил. Но сейчас не до того. Да и не знаю, сколько их там по кустам прячется.
Главное, я узнал, как пройти в город незамеченным. Нужный водосток под стеной я нашел быстро. Сейчас тут было сухо, но чем дальше я продвигался, тем больше плесени на сводах и грязи под ногами. А вот и подпиленная решетка со стертыми охранными рунами.
В рунах я разбирался слабо, но тут даже ловцом быть не надо, чтобы оценить сложность конструкции. Судя по всему, вязь тянулась по всей площади каменного свода. Скорей всего вместе со стертыми рунами исчезла и маскировка входа.
Но даже без нее, я бы его искал несколько дней, к тому же решетки здесь тоже внушительные, каждый прут толщиной в три моих пальца.
Пройдя насквозь, попал в какой-то туннель, отсчитав третью лестницу, поднялся по поросшим мхом, скользким ступеням наверх, пока не уперся в кладку стены. Взявшись за такие же скользкие перила, начал поднимать по лестнице. Условный стук и с той стороны послышалось шебуршание. Щелкнул замок, и квадратная крышка люка отворилась.
Но стоило мне схватиться за верхнюю перекладину, как что-то со звонким щелчком схватило меня за руку. Тут же чья-то рука одним махом вытащила меня наверх. Подвешенный в воздухе, огляделся, но вместо встречающих наркош, которым я должен был передать семена, увидел лишь двух стражей города в полном боевом доспехе. В отсветах лун блеснули сталью мечи.
Третий страж, судя по всему, держал меня за шкирку на вытянутой руке, словно нашкодившего котенка. Я хотел было рыпнуться, но понял, что не чувствую влияния эфира. Глянул на руку и узнал тусклый металл блокиратора.
— Добро пожаловать в Синтай, — прогудел один из стражей.
Последнее, что я увидел, это латная перчатка, летящая мне в челюсть. А затем — забвение.
Блокиратор работает лишь на физическом уровне, не позволяя ловцу снить наяву. Еще нельзя осознанно уйти в калейдоскоп, так как ты не можешь взаимодействовать с тонкими материями мира снов.
Но это правило работает лишь на физическое воплощение. Любой человек, засыпая, попадает в калейдоскоп, пусть и в качестве путника. Так что осознав, что нахожусь во сне, я одним махом разрушил его, даже не разбираясь, куда попал.
Врум тоже был здесь, хоть я его и не чувствовал, но мог видеть.
— Паршивая ситуевина, да, дружище?
— Врум-врум.
— Ну, я же не думал, что у них блокиратор с собой будет. Я-то рассчитывал, что там какая-то мелкая шпана нас встретит. Кто же знал, что все так серьезно?
— Врум-врум.
— Ой, все.
Я зажмурился и попытался проснуться. Но стоило мне открыть глаза, как я понял, что просто окончательно развалил сон. Проблема отключки в том, что проснуться просто так не получится. Хотя после удара должно было пройти некоторое время, прежде чем я войду в нужную фазу и смогу попасть в калейдоскоп.
Я прошел к какой-то двери, открыл ее и шагнул на знакомую площадь. Сразу направился к любимому дереву с обломанной веткой.
— Надо немного подумать, а затем снова попытаться проснуться. Чем раньше очнусь, тем больше смогу предпринять.
— И это твой якорь? — раздался голос из-за спины. — Ну и банальщина. Ты первокурсник что ли?
Я медленно обернулся и посмотрел на говорившего. Это был мужчина в дорогом черном фраке, с пышными усами и сраным пенсне на глазу. Господи, я такого вычурного и спесивого наряда не видел за все два с лишним года в этом мире. Пенсне, блин.
— Ты еще кто? И как ты проник в мой якорь? — в моих руках появились мечи.
— Точно студиоз, — вздохнул непрошенный гость. — И якорь примитивный. Я пришел посмотреть твои сны, а заодно допросить тебя. Чувствую, это будет крайне скучно.
Он взмахнул рукой и все двери вокруг исчезли. Следом начали обваливаться стены, а вокруг нас закружили картинки тех снов, которые я посещал и привязал к якорю.
— Любишь войны или просто пытаешься найти себе боевое сновидение? — усмехнулся пришлый, разглядывая поля сражений.
А я не мог ничего ответить, потому что якорь был привязан к моему источнику. И сейчас этот ублюдок разрушал его. Даже во сне до меня доносились отголоски боли из реального мира. Меня корежило и крутило прямо под деревом.
— Так, значит ты студиоз, первый или второй курс, судя по всему, с боевого факультета. Почему я не вижу связи с твоим сновидением? Ты расторг договор? Поэтому тебя отчислили? Или тебя отчислили и забрали сновидение обратно? И что ты делаешь в моем городе.
— Прекрати, — прошептал я.
— Брось, ты незаконно проникаешь на мою территорию, изволь удовлетворить любопытство старика. У нас не так много времени, благо тебя взяла городская стража. Но скоро прибудут эти стервятники из гильдии Стражей Снов, так что наша милая беседа скоро закончится.
— Я тебе глаза выковыряю, — прокряхтел я, чувствуя, как якорь разрушается.
— А что это там за запечатанной дверью? — улыбнулся мужчина. — Прячешь там грязные секретики, да? — он усмехнулся в усы. — Зачем тебе запечатывать сон в собственном якоре?
— Не надо, — ужаснулся я.
Но было поздно. Напомаженный ублюдок взмахнул рукой, распоряжаясь в моем якоре, как у себя дома. Очередная стена пошла трещинами. Из кладки вылетело несколько камней, и на площадь потекла черная мутная жижа.
Дверь задрожала и разлетелась на мелкие щепки, а черная маслянистая жижа хлынула одним сплошным потоком, топя площадь в Скверне.
Глава 9. Думаю, жить будет. Или нет. Мне насрать
Оскверненный сон, это не то же самое, что оскверненное чудище наяву. Но, тем не менее, штука весьма опасная для ловца, потому что бьет по источнику и эфирному телу. Говоря простым языком, поражает душу.
И этот ублюдок заслужил сдохнуть в конвульсиях, я считаю. Нельзя просто так врываться и разрушать чужой якорь. Ты не у себя дома, прояви уважение. Да и вряд ли он сдохнет. Если это городской ловец, то он минимум мастер, а они так просто не помирают.
Тем не менее, когда моя примитивная защита лопнула и оскверненный сон вырвался наружу, мой незваный гость находился слишком близко от стены. Ему не составило бы труда отскочить, увернуться или возвести какой-нибудь барьер.
Но это мой якорь. Я создавал этот конструкт, а затем наводил на него декорации площади дверей, создавал узлы, к которым крепились сны калейдоскопа. Здесь все мое. Мой якорь — часть моей души, а конструкт несет ее отпечаток.
Поэтому я не дал ублюдку отскочить. Камень под его ногами стал жидким, отчего ловец дернулся, чуть не потеряв равновесие. Тут же из песка выстрелили веревки, обвившие его ноги и потянувшие глубже.
Ловец взмахнул руками и во все стороны разошлась волна холода, песок застыл, а оскверненная вода замерзла вместе с танцующими внутри пираньями.
— Ах ты сын кошмара, — начал выбираться из ловушки противник. — Слуга Архитектора!
Из-за его магии, чужеродной в этом сне, окружающее пространство пошло трещинами. Мой якорь таял из-за влияния чужого эфира. И я решил пустить это себе на пользу. Голова соображала быстро, а руки действовали еще быстрее. В переносном смысле, разумеется. Я же сплю, так что никаких рук на самом деле нет.
Коснувшись волей узлов, я заставил все двери распахнуться. Но этого было мало, вместо того, чтобы двигаться по калейдоскопу к привязанным снам, я начал сны притягивать к якорю.