Давуд не успевает мне ответить, я одним махом перескакиваю через ограду и, держа в руке пистолет, приближаюсь к Ермакову. У него какой-то блуждающий, затравленный взгляд, его душит, прямо-таки сотрясает нервная икота. Жалкий, даже какой-то трагикомичный у него вид.
Я подхожу и, не отводя пистолета, громко кричу:
– Шпринц, выходите! Живо!
Меня самого бьет нервный озноб.
Мельком я бросаю взгляд на Осипа, он скрючился на желтой траве, спрятав лицо и подобрав под себя ноги. Жив, гад, жив…
– Не стреляйте! – кричит появляющийся из-за угла дома Шпринц и, увидев Ермакова, тоже поспешно вскидывает вверх руки. – Ради бога, не стреляйте!.. Господи боже мой, какой ужас! – продолжает причитать он, не в силах оторвать глаз от лежащего на земле Осипа. – Какой ужас! К черту, к черту!.. Пропал!.. Это уже совершенный факт! Возьмите все документы… сажайте… Я все скажу! Только не стреляйте!.. Не стреляйте!.. Я абсолютно все скажу… Я все знаю… Я вам пригожусь… Не стреляйте…
В этот момент Ермаков делает нетерпеливое движение, пытаясь опустить руки.
– Руки, – угрожающе говорю я.
И направляю на него пистолет. Меня вдруг охватывает жгучее, просто невыносимое желание выстрелить. И, видно, Ермаков уловил что-то в моем взгляде и вдруг стремительно, как подрубленный, рушится на колени, тяжко, натужно всхлипывая и преданно глядя мне в лицо, все еще боясь произнести хоть слово.
Зато Шпринц, захлебываясь, продолжает визгливо причитать, держа руки над головой и изнемогая от страха:
– Я все скажу… Я все знаю!.. Все, все!.. Меня нельзя убивать!.. – вдруг истерически кричит он.
Нервы его, очевидно, не выдерживают. Глаза расширяются, и он не в силах оторвать взгляда от неподвижно лежащего Осипа. Какой ужас, я его, кажется, застрелил. Но перед глазами у меня встает вдруг бледное, перекошенное от боли лицо Эдика, его запекшиеся губы.
И тут я вижу, как перепрыгивает через ограду Давуд. А за ним появляются Володька-Жук и еще какой-то человек.
Спустя несколько минут мы уже гуськом двигаемся вниз по крутой каменистой улочке, туда, где нас ждет машина. Впереди идет Ермаков, руки у него связаны за спиной. За ним иду я, пистолет я так и не спрятал. В кармане у меня пухлый сверток, который привез Осип. Там два паспорта, куча денег и записка от Гелия с двумя адресами в двух разных городах. Давуд ведет Шпринца, за ними несут Осипа.
Вот и все. Мы свое дело сделали – мы, уголовный розыск. Теперь предстоит до конца распутать паутину, которую соткал Гелий Ермаков, хитро соткал, втянув много разных людей. Расследованием его преступлений займутся наши коллеги из службы ОБХСС. Это сложное и особое дело, тут я не специалист. И не пытаюсь в нем разбираться. Вот и Эдик не был специалистом в нашем деле. Зачем только он с нами поехал…
Знак «Лучшему работнику уголовного розыска». 1926 год
Личный жетон сотрудника уголовного розыска Центрального административного управления НКВД РСФСР, созданного в 1923 году.
Служебный жетон сотрудника Московского уголовного розыска, утвержденный в 1926 году. Эти знаки были номерными, заменяли собой служебное удостоверение и после окончания службы сдавались в уголовные розыск, где их передавали новым сотрудникам. Знак носили скрытно, на оборотной стороне лацкана пиджака или пальто и демонстрировали только при задержании преступника или иной необходимости удостоверить свою принадлежность к МУРу.
Должностной знак сотрудника уголовного розыска Ленинградского Губисполкома, утвержденный в 1928 году.
Занятие по криминалистике в музее уголовного розыска
Уголовному розыску 50 лет. 1968 год
Уголовному розыску 60 лет. 1978 год
Уголовному розыску 70 лет. 1988 год
Московскому уголовному розыску 70 лет. 1978 год
Уголовному розыску Чечено-ингушской АССР 70 лет. 1988 год
Уголовному розыску 80 лет. 1998 год
Уголовный розыск – передний край борьбы с преступностью (1970-е)
Удостоверение милиция МВД СССР лейтенанта уголовного розыска 1988 год
Символика Главного управления уголовного розыска МВД России