Смущенная ледяным тоном инспектора норвежской полиции, девушка забыла про дежурную улыбку и принялась набирать номер на телефоне. Коротко обрисовав ситуацию, она положила трубку, и дежурная улыбка вернулась на место.
— Мадам сейчас спустится. Вы можете подождать в салоне. — Она указала на уютный уголок холла, где стояли глубокие белые диванчики и кадки с тропическими растениями.
Ждать пришлось всего три минуты — Сара едва успела устроиться на диванчике, а к ней, протягивая руку для приветствия, уже вышла женщина лет пятидесяти с короткими светлыми волосами и мужиковатой походкой.
— Добрый день, я Сильви Шамброн, начальник отдела кадров "Жантикса". Чем могу помочь, инспектор… Геринген? Я правильно произношу?
Сара проигнорировала и протянутую руку, и вопрос о фамилии.
— Здравствуйте. — Она раскрыла перед дамой удостоверение. — Я ищу Адама Кларенса, который, по имеющимся у меня сведениям, должен здесь работать.
Поведение Сары начальнице отдела кадров не понравилось, но она, как истинный профессионал, не подала виду.
— Да-да, администратор мне об этом уже сообщила. Вы правы, Адам Кларенс работал в "Жантиксе", но, к сожалению, он умер.
Сара от неожиданности на секунду потеряла свое извечное хладнокровие. Она и сама не могла разобраться, какое чувство одержало в ней верх — разочарование или недоверие.
Сильви Шамброн сокрушенно покачала головой:
— Мне и правда жаль, что приходится сообщать вам эту новость. Адам Кларенс погиб в дорожной аварии около года назад. Мы все здесь очень по нему горевали. Он был компетентным сотрудником и приятным человеком.
Сара все еще не находила в себе силы поверить. Ее расследование не должно закончиться вот так!
— У него есть родственники? Жена?
— Увы, жена была с ним в машине, она тоже погибла, — вздохнула начальница отдела кадров.
— Родители?
— Насколько мне известно, он был очень близок с братом. Мы познакомились на похоронах, у меня есть его номер его служебного телефона — может, вам пригодится?
— Да, спасибо.
Сильви Шамброн принялась листать на экране смартфона длинный список контактов, наконец нашла искомый.
— Брата зовут Кристофер, он журналист и писатель. Вот телефон редакции научно-популярного журнала, в котором он работает.
Сара занесла номер в свой мобильник.
— Можно полюбопытствовать, зачем вы разыскивали Адама Кларенса? — осторожно спросила начальница отдела кадров. — Мне нужно будет об этом сообщить нашему директору, месье Паркерену.
— Нет, извините.
— Что ж, понимаю… Я могу еще чем-нибудь помочь?
Сара задумалась. После смерти Адама Кларенса фирма "Жантикс" продолжала производить и тайно поставлять в "Гёустад" запрещенный препарат ЛС-34. И нужно было выяснить почему. Но без доказательств связи между этой фармацевтической лабораторией и норвежской психиатрической больницей разговаривать с директором "Жантикса" бессмысленно. А единственный способ их добыть — снизу доверху обыскать заводы "Жантикса" и найти там следы производства ЛС-34 или же изъять переписку между "Жантиксом" и "Гёустадом", но на это ни один судья не даст разрешения без конкретных улик. Так что у Сары не было никаких рычагов давления на Шарля Паркерена. И в деле оставалась единственная зацепка — Кристофер Кларенс.
— Нет, спасибо.
Выйдя из башни, она остановилась на мгновение, прислушиваясь к себе — у нее участилось сердцебиение. До сих пор Сара не сомневалась, что ей удастся довести расследование до логического конца. А что, если ее ждет неудача? Как она будет действовать дальше — вернется в Осло, чтобы с головой уйти в одиночество и хаос своей никчемной жизни?..
Сара набрала номер редакции журнала Кристофера Кларенса. Поглощенная своими страхами, она и не заметила припаркованную у выезда со стоянки машину, в которой сидели двое мужчин, бритый и бородатый. Они внимательно наблюдали за всеми выходящими из башни, поджидая нужного человека.
Глава 13
Лектор, стоя на возвышении под золоченым куполом большого амфитеатра Сорбонны, в полной тишине обвел пристальным взглядом аудиторию, выдерживая паузу перед ударной концовкой. На расположенных полукругом рядах около сотни студентов замерли в напряженном ожидании, гадая, что же еще Кристофер Кларенс может добавить к блистательной речи, которая и так уже изрядно пошатнула их мировоззрение.
Он провел рукой по мягким волосам и потер подбородок, заросший трехдневной щетиной. От отца-ирландца Кристофер унаследовал открытое лицо с точеными чертами и голубые глаза, от матери-итальянки — каштановые волосы, обаятельную улыбку и бурную жестикуляцию. Ему было под сорок, и "гусиные лапки" морщин, уже обозначившиеся в уголках глаз, сейчас проступили отчетливее из-за ироничного прищура, с которым он обозревал слушателей.
Кристофер себя не обманывал — он и правда любил такие вот моменты, когда все внимание аудитории было приковано к нему, и заранее наслаждался эффектом, который произведут его следующие слова. Но те, кто считал это презренным тщеславием, были далеки от истины. Восторженные взгляды соблазнительных студенток, завороженных словами и жестами уверенного в себе интеллектуала, конечно, от него не ускользали, но все же главное удовольствие Кристофер черпал не в этом. Заставить молодые умы задуматься, растревожить их идеально выстроенным дискурсом — вот в этом была истинная радость, в самом факте передачи знаний и в точно просчитанном, вплоть до пауз, но не лишенном импровизации процессе.
— В заключение этой лекции о великих заблуждениях в повседневной жизни я хочу предложить вам небольшой тест, который наверняка перевернет в сознании многих из вас привычные представления. Хотя… — он подпустил в голос снисходительного сарказма, — судя по незамутненным взглядам отдельных студентов, переворачивать там нечего.
Аудитория зафыркала и весело зашушукалась.
— Итак… Кто из вас знает свой знак зодиака?
Сотня рук взметнулась вверх. Кто-то отреагировал быстро, кто-то помедлил, но всем было любопытно, к чему клонит лектор.
— Отлично. А теперь… кто из вас считает, что психологические характеристики знака зодиака соответствуют его личности?
Примерно половина студентов опустили руку. Среди тех, кто этого не сделал, Кристофер выбрал подходящую жертву:
— Вот вы, молодой человек. Да-да, вы, в свитере с портретом Че Гевары, не слишком реалистичным, надо сказать. Кстати, вы в курсе, что этот гражданин был левым экстремистом и привел свою страну к экономическому краху?
Студент пожал плечами:
— Ну, может, и привел. Зато этот чувак круто выглядел!
— Ясно… Я вижу, вы человек серьезный и с твердыми убеждениями. Назовите вашу дату рождения и знак зодиака.
— Двенадцатое октября восемьдесят пятого, Весы.
— Ага. Согласно астрологическому справочнику, под знаком Весов рождаются люди спокойные, уравновешенные, в меру амбициозные и склонные к филантропии. Вам подходит такая характеристика?
— На все сто!
— Отлично. Загвоздка в том, молодой человек, что вы не Весы. — Кристофер подождал, пока стихнет удивленный гул, и продолжил: — Да-да, товарищ диванный революционер, вы родились под знаком Девы, а следовательно, должны быть большим любителем комфорта, светских развлечений и комплиментов.
Аудитория оживленно захихикала, среди смешков Кристофер расслышал несколько возгласов "Фигня!". Он привык к такой реакции на завершающей стадии лекции и терпеливо ждал, когда уровень шума снизится.
— Понимаю, это смелое заявление, но мы здесь для того и собрались. Я объясню, почему Весы у нас вдруг превратились в Деву. — Кристофер прошелся по подиуму, чтобы занять более выгодную позицию, и продолжил, сопровождая свои слова оживленной жестикуляцией. — Дело в том, что по мере вращения Земли вокруг Солнца земная ось с течением времени смещается. Если быть точным, на один градус за семьдесят два года. Астрологические созвездия впервые были описаны вавилонянами около двух тысяч лет назад, и с тех пор зодиакальный пояс повернулся на двадцать семь с лишним градусов, что примерно соответствует протяженности одного знака. Вот поэтому современным Тельцам нужно читать гороскоп Овнов, а Ракам — гороскоп Близнецов. Увы, против математики и астрономии не попрешь! Но почему это не обсуждается в обществе? Почему каждое утро по радио и в газетах астрологи продолжают пичкать нас своей ахинеей? Предлагаю вам хорошенько над этим подумать, ведь лучшего способа борьбы с заблуждениями нет.
Аудитория зааплодировала, некоторые студенты уткнулись в смартфоны — полезли проверять в Интернете то, что услышали от лектора.
Кристофер принялся собирать разложенные на столе записи, но его отвлекла хорошенькая брюнетка в клетчатых брюках и футболке цвета хаки, подбежавшая к возвышению.
— Мне очень понравилась ваша лекция! — радостно сообщила она, заправив за ухо фиолетовую прядку.
— Спасибо, — вежливо улыбнулся Кристофер, не отрываясь от своего занятия.
— Вообще-то, — не смутилась девушка, — мне бы хотелось знать, почему военный репортер вдруг отказался от своего ремесла и стал читать лекции по истории науки лоботрясам в Сорбонне. — Она подергала пирсинг на нижней губе. — Ну, реально, то, что вы делали раньше, гораздо круче. Вот мне и интересно, почему вы бросили военную журналистику. Вас на войне ранили, да?
Кристофер торопливо засовывал бумажки в портфель и тут краем глаза заметил еще одну особу женского пола в опустевшем амфитеатре. Она сидела на скамье с краю и, в отличие от неугомонных студентов, казалась очень спокойной. Смотрела на него с пристальным вниманием, скрестив руки на груди. Одну половину лица скрывали рыжие волосы. На вид ей было лет сорок; может, чуть меньше.
— Да, ранили, но военную журналистику я бросил не поэтому. Просто СМИ, посылавшие меня в горячие точки, не давали времени на то, чтобы добыть информацию и хорошенько ее обдумать. Ведь бывают ситуации, когда с налету не разберешься — нужно вникнуть, все проверить и тщательно взвесить. Не буду вам расписывать все сложности методики сбора и анализа фактов, но имейте в виду, что время, в течение которого вы видите на телеэкране репортера, пытающегося вас убедить, что теперь вы в курсе событий, и время, которое ему нужно на месте действия, чтобы все понять самому и предоставить вам полный, максимально точный и беспристрастный отчет, сильно разнятся.