Кристофер взглянул на Сару, и та, снова перелистав страницы в папке, нашла нужный фрагмент:
— "Мы принадлежим не сегодняшнему дню и не вчерашнему — возраст наш неисчислим".
Журналист некоторое время молчал, переваривая услышанное, и продолжил, взволнованный и даже обеспокоенный тем, что, как он предчувствовал, откроется дальше:
— "Коллективное бессознательное — это свод памяти нашего биологического вида, или, если хотите, семейный альбом всего человечества с начала времен. В нем оставили след не только наши прямые предки, древние люди, но и самые дальние родственники — живые существа, которые еще не были людьми, то есть все виды, предшествовавшие нам на этапах эволюции. Понимаю, подобные утверждения должны вызывать у вас, рационалистов, здоровый скептицизм. Но каким образом доктору Юнгу удалось сделать свое выдающееся открытие? Что привело его к мысли о коллективном бессознательном? Он много путешествовал и скрупулезно, не сказать с болезненной дотошностью, изучал религии, верования, мифы и оккультные практики самых разных народов. В процессе анализа материала его поразили совпадения в символике, сказках и преданиях различных человеческих сообществ, невероятно далеких друг от друга как во времени, так и в пространстве. Миф о потопе выстраивается по одной и той же схеме у евреев, греков, индусов, китайцев, майя и прочих народов, которые в древности никак не пересекались и даже не подозревали о существовании друг друга. Миф о творении повторяется с предельной точностью у цивилизаций, развивавшихся на разных континентах и не имевших между собой никаких контактов. К примеру, рассказ об этом в Книге бытия из Ветхого Завета почти построчно совпадает с тем, что говорится в эпосе майя "Пополь-Вух". См. примечание шестьдесят восемь".
Прошелестели страницы, и зазвучал голос Сары:
— "В этих двух текстах последовательность сотворения мира абсолютно одинакова: сначала были безбрежные воды, затем возникла земля, и витавший над водами ветер, или дух, дал жизнь растениям и животным, а потом уже появились люди. Именно в таком порядке, никак иначе! Почему? Как еще объяснить это совпадение, если не с помощью коллективного бессознательного, единого для всего человечества? Оба текста стали продуктом интуитивного, безотчетного знания, хранящегося в памяти двух народов".
Кристофер видел, что Сара потрясена не меньше, чем он сам, и продолжение речи отца читал с предельным вниманием:
— "Описание сотворения мира, которое можно найти в любой мифологии, всецело согласуется с современными научными представлениями об эволюции. Как будто все произошедшее, вся история жизни на Земле в строгом хронологическом соответствии записана прямо в нас! Обращение к ней я бы назвал ментальной археологией. А в качестве примера, подтверждающего эту теорию, могу привести случай пациента Эмиля Швицера. См. примечание двенадцать".
— "Эмиль Швицер, страдавший шизофренией, был пациентом психиатрической клиники в Цюрихе, где работал доктор Юнг, — подхватила Сара. — В галлюцинациях он видел солнце с огромным фаллосом, покачивание которого создавало ветер. Поначалу Юнг никак не мог понять сущность этого невроза, столь конкретного и своеобразного, — ничего подобного он не встречал ни в своей врачебной практике, ни в обширной на тот момент литературе по психиатрии и психоанализу. Но затем ему в руки попался безвестный перевод древних текстов, посвященных Митре — индоиранскому божеству, чей культ возник за две тысячи лет до нашей эры и угас к третьему веку. В текстах говорилось, что земной ветер исходит из трубы на солнце. Не было сомнений, что Эмиль Швицер ничего не знал о Митре и связанных с ним мифах, однако один из этих мифов нашел образное воплощение в его шизофреническом бреде. Возможно, это было всего лишь совпадение, и все же столь точное сходство видений душевнобольного с архаичными верованиями весьма удивительно".
Ни Сара, ни Кристофер, никогда не слышали об этом случае, и, несмотря на то что время поджимало, оба задумались.
— Еще немного, — опомнился журналист. — Перехожу к последней части — здесь и должен быть ответ, который мы ищем. "Сегодня существование коллективного бессознательного можно считать доказанным, и хочу подчеркнуть: оно присутствует не только у людей, страдающих шихофренией и другими расстройствами личности, но у всех без исключения. Представьте себе — в каждом из нас, сидящих за этим столом, хранятся отголоски общечеловеческого прошлого. Каждый прохожий, которого вы видите на улице, ваш сосед, незнакомец, стоящий рядом в очереди или в вагоне метро, всякий индивид на планете, поглощенный мелкими повседневными заботами, ни на секунду не задумываясь о том, несет в себе память о жизни, длившейся миллионы лет. Остается несколько вопросов. В какой области мозга заключено коллективное бессознательное? Как именно архаическая память передается из поколения в поколение? Возможно, она биологически закодирована в ДНК человека точно так же, как базовые рефлексы? Юнг отвергал этот сугубо материальный подход. Он считал мозг всего лишь биологическим механизмом для хранения и воспроизведения опыта, накопленного индивидом и всем человечеством. Стало быть, коллективное бессознательное могло переходить от предков к потомкам единственным способом — через нематериальную сущность, которая остается от каждого из нас после смерти, а при жизни составляет глубинную основу личности. Я говорю о душе. Но здесь собрались здравомыслящие люди, ученые и военные, которым недостаточно гипотез, нужны доказательства. И эти доказательства у нас есть… Существует ли душа? Где она находится при жизни человека? И, что еще важнее, где она пребывает до рождения и после смерти? Для проекта "Павор" мы разработали революционный аппарат — графортекс. По сути, это декодер, преобразующий сигналы центральной нервной системы, "мозговые волны", в зрительные образы; в его основе лежит тот же принцип, который позволяет радиоприемникам переводить радиоволны в слова и звуки. Мы подвергали участников экспериментов регрессивному гипнозу, усиленному действием психотропного препарата ЛС-34, и достигли глубинных воспоминаний, восходящих ко временам Большого взрыва. "Первородный крик" — не что иное, как песня новорожденной Вселенной. Тем самым мы доказали гипотезу Карла Густава Юнга о том, что в коллективном бессознательном содержится память о древнейших эпохах и событиях. Наша следующая цель, дамы и господа, будет достигнута в процессе новых, революционных, экспериментов, результаты которых могут навсегда изменить жизнь всего человечества. И цель эта состоит в том, чтобы раскрыть главную тайну бытия. Мы намерены научными средствами доказать существование и бессмертие души. А потому нам нужно ваше разрешение на использование графортекса, чтобы выяснить, что происходит с душой человека… после смерти".
Глава 44
Слабый свет карманного фонарика с трудом выхватывал из темноты лица Кристофера и Сары. Обоим было не по себе, и оба не знали, как выразить свои чувства.
— Безумие какое-то… — пробормотал наконец журналист.
— Лазарь позвонит с минуты на минуту, не время обсуждать прочитанное, — отрезала Сара.
У Кристофера перед глазами вдруг возникла картинка: отец, уютно устроившись в любимом кресле в гостиной, безмятежно листает газету, а в его голове вихрятся мысли об умопомрачительных исследованиях и открытиях… Как ему удавалось скрывать все это от семьи?..
Кристофер посмотрел на часы. Лазарь действительно вот-вот позвонит, но он к этому готов.
Ожидание длилось в тишине, они с Сарой были взволнованы и пытались сосредоточиться, чтобы все обдумать.
Кристофер принял вызов, едва раздался звонок.
— Вы нашли правильные ответы? — осведомился Лазарь.
— Где я смогу забрать Симона, когда вы их получите?
— Я дам вам адрес в тихом местечке. Мальчик будет вас ждать.
Журналист откашлялся.
— Мы проникли в потайную комнату, кабинет отца, примыкающий к библиотеке. Вы были правы: проект "Четыре-Восемь-Восемь" стал продолжением проекта "Павор", теперь у нас есть подтверждающие это документы. Я прочитаю вам то, что мы нашли, и вы сразу поймете, что информация подлинная.
— Слушаю вас, — произнес Лазарь усталым, больным голосом.
Кристофер глубоко вдохнул и прочитал вслух весь черновик речи Натаниэла Эванса вместе с примечаниями.
Когда он замолчал, надолго воцарилась тишина. Кристофер смотрел на Сару, слушая, как гулко бьется собственное сердце, и ожидая вердикта о жизни или смерти Симона от его похитителя.
— Душа… — проговорил старик. — Вот что, значит, искал ваш отец… Он был редкостным мерзавцем, но при этом гениальным ученым. Потому его и снабжали всеми необходимыми средствами для проведения экспериментов.
— Теперь, когда вы получили что хотели, ваша очередь сдержать обещание.
— Вы проделали большую работу. Вы и ваша помощница… — Лазарь надсадно закашлялся, отдышался и продолжил: — Вы дали мне ответы, которых я очень долго ждал. Более того, вы вернули смысл моему существованию…
— Тогда верните мне Симона! — перебил Кристофер. — Скажите, где он!
— Неужели вас совсем не впечатлило то, что вы прочитали? Подумайте только — девяносто девять процентов людей живут в полнейшем неведении об этом!
— Я хочу услышать Симона! — рявкнул журналист. — Немедленно!
И к своему удивлению, он услышал голос мальчика. Сара не решилась ему сказать, что такая уступка Лазаря — недобрый знак.
— Симон! Делай все, что те люди тебе скажут, а я скоро за тобой приеду, договорились? Все будет хорошо. Я нашел то, что нужно злому дяде, он больше не причинит тебе вреда.
— Мне плохо, — захныкал мальчик.
— Что с ним?! Голова болит? Дайте ему таблетку! — закричал Кристофер.
— Вы ведь его любите как родного? — задумчиво спросил Лазарь.
— Хватит, я вам уже ответил на этот вопрос!
— Вы его любите. Да, несомненно. Но на что вы готовы ради его спасения?
— Я уже сделал все, что вы требовали! Все!
— Вы дали мне теорию, Кристофер. Нужно подтверждение на практике. Я хочу знать ответ на вопрос, которым задавался ваш отец, начиная проект "Четыре-Восемь-Восемь". Хочу знать, есть ли жизнь после смерти, а если есть — какая она. Вы сейчас рядом с графортексом.