– Князь всё себе забрал, – шмыгнул он носом. – Выдал нам по чуть-чуть пока. Сказал – для поддержания штанов. Остальную часть доли обещал выдать потом, когда всё стихнет.
– Не врёте, Манкевич? – окинул его я критическим взором. – Мы ведь проведём у вас самый тщательный обыск и обязательно всё найдём.
Разумеется, я несколько преувеличивал наши возможности. Будь Манкевич опытным уркаганом, у него обязательно имелись такие укромные уголки, до которых нам бы в жизни не добраться.
Но Манкевич не производил впечатление преступного гения, так что вряд ли его тайники будут чем-то запредельно сложным.
– Не вру я! Хотите – побожусь? – его рука заученно потянулось к голове.
– Не надо, побойтесь бога! – остановил его я.
– Деньги надо вернуть, причём всю сумму.
Он яростно закивал.
В этот момент в гараже появился милиционер в форме. Увидев нас, он решительно зашагал и замер возле Панкратова.
– Ты как меня нашёл? – удивился Коля.
– Дежурный адрес сообщил, – сказал милиционер и, склонившись над ухом Николая, что-то ему сообщил.
Судя по резко нахмурившемуся лицу Панкратова, гонец был с плохими вестями.
– Спасибо, Фролов, – кивнул милиционеру Николай и повернулся ко мне: – Жора, отойдём в сторонку. Пошептаться нужно.
– Нужно так нужно.
Мы отошли так, чтобы Манкевич нас не слышал.
– Что стряслось? – спросил я вполголоса.
– Кравцов удрал.
– То есть как – удрал?!
– Да так… Наши его во двор вывели, а этот гад одному в ухо заехал, а второму в живот и был таков. Хорошо хоть оружие с собой не прихватил.
– Хреново, – покачал головой я.
– Ещё как! – вздохнул Панкратов. – Это наша единственная ниточка к Князю и Чуме.
– Не совсем, – сказал я.
Коля бросил на меня удивлённый взгляд.
– Пивная, – пояснил я. – Если Князь в ней завсегдатай, там могут знать, где он осел.
– Знать могут, но надо ещё, чтобы сказали.
– Ну, нам с тобой не скажут, а вот ему, – я показал на Манкевича, – могут и сообщить. Тем более он там завсегдатай.
– Понял, – усмехнулся Панкратов. – Пойдём, объясним гражданину, что у него появился уникальный шанс помочь следствию и тем самым существенно снизить своё наказание.
– Пойдём. Только чур, политику партии и правительства объясняю я.
– Не вопрос, Жора.
Я сходу взял быка за рога.
– Манкевич, хотите отделаться лёгким испугом?
– Это как? – недоумённо посмотрел он на меня.
– Да так. Вы помогаете нам, мы со своей стороны делаем всё, чтобы вам дали условный срок, – пояснил я.
Манкевич разом подобрался.
– Что надо делать?
– Вы должны наведаться в ту самую пивнушку, где познакомились с Князем и осторожно – повторяю, осторожно, выяснить, где может жить Князь.
– А если у меня не получится? – насупился Манкевич.
– Тогда и у нас не получится сделать так, чтобы суд пошёл вам навстречу и учёл ваше раскаяние и помощь следствию.
– Хорошо, я сделаю это, – часто закивал Манкевич. – Когда идти?
Я посмотрел на часы.
– Умывайтесь, переодевайтесь и топайте прямо сейчас.
– А как я вас найду?
– Мы будем поблизости и, когда вы выйдете из пивной, сами найдём вас, – заверил я.
Пивная находилась в доме номер один в Большом Сухаревском переулке. Над дверями висела растяжка «Пиво подается в холодном и теплом виде с роскошной бесплатной закуской. С шести часов вечера выступают артисты». То и дело громко хлопали двери, впуская и выпуская страждущих. Один товарищ не смог самостоятельно выйти и практически сполз по ступенькам.
– И как там – хорошее пиво подают? – поинтересовался я у Коли.
Спрашивал скорее, чтобы чем-то занять время. Что за гадюшник был внутри, я имел примерное представление, насмотрелся и в Рудановске, и в Питере. Дым коромыслом, вонь, перегар, трёхэтажный мат, ругань, драки… В общем, все тридцать три удовольствия для невзыскательной публики. И жуткая головная боль для местной милиции.
Панкратов хмыкнул:
– Если водой не сильно разбавят – пить можно. Но вобла у них ничего. Бери смело.
Неподалёку, возле снесённой в недалёком будущем Сухаревой башне, кипел большой рынок, так что нам было легко на нём затеряться, чтобы издали наблюдать за пивной. От криков многочисленных продавцов можно было оглохнуть, а от разложенных на прилавках товаров разбегались глаза. Да и народа было немало – рынок считался самым большим в городе. Как пошутил напарник: тут можно было купить всё, даже крокодила.
Главное, что мы не бросались в глаза и потому могли спокойно вести наблюдение отсюда за пивной.
Перед операцией я тщательно подготовил «легенду», по которой Манкевич должен был лично сообщить Князю сведения просто неимоверной важности. Наш «добровольный» помощник обещал не облажаться.
В отличие от меня, на рынке Коля чувствовал себя не очень уютно. То и дело он поглядывал по сторонам с осторожной.
– Меня тут многие знают, – объяснил он причину своего волнения. – И далеко не все с хорошей стороны. Ты бы знал, сколько я всякого сброда в кутузку засадил!
– Тогда присматривай, чтобы тебе перо в бок не засадили, а я на себя беру наблюдение за пивной, – разделил обязанности я.
– Лады! – легко согласился он. – Свистнешь, как наш выйдет.
– Свистну.
Других Колиных агентов срочно выдернули на другое задание, и получилось, что на операцию вышли мы вдвоём. Особой радости это нам не добавляло.
Чтобы подсластить Николаю «пилюлю», я купил ему пару горячих пирожков с картошкой у разбитной торговки, чья внешность и поведение внушали хоть какое-то подобие доверия.
– Держи, – вручил я их ему.
– За что такая честь? – удивился Панкратов.
– Я уже понял, что ты вечно голодный.
– Не без этого! – ухмыльнулся он и с наслаждением впился зубами в румяный бок пирожка.
Прожевав, добавил:
– Хорошо, что без мяса взял, а то тут порой с такой начинкой продавали, вспомнить страшно… И с кошатиной, и с собачатиной. Да и с человечиной тоже было. Бр…
Я понимающе кивнул.
Минут через двадцать из пивной вышел Манкевич. Немного постоял на крыльце, поозирался и, не заметив нас, пошагал в сторону Сретенки.
– Пошли, – толкнул я локтем Колю.
Мы догнали Манкевича, когда он отошёл от пивной достаточно далеко, чтобы мы убедились, что за ним нет хвоста. Поравнялись с ним, а потом клещами обхватили с боков.
Манкевич сначала испугался, но потом увидел, что это мы и облегчённо выдохнул.
– Уфф… Так нельзя, граждане начальники. Мне чуть плохо не стало!
– Адрес узнал? – сходу задал главный вопрос я.
Манкевич кивнул.
– Здесь, неподалёку. В Мясном переулке.
Он назвал номер дома и квартиры.
Панкратов присвистнул и как-то резко погрустнел.
– Коля, ты чего? – непонимающе вскинулся я.
– Вот сукин сын, выбрал же себе место для берлоги! – сквозь зубы произнёс Николай. – Самое злачное место в городе, не район, а сплошной бордель!
– Что, московский квартал красных фонарей? – догадался я.
– Ага, – сплюнул на мостовую Панкратов.
– И, как понимаешь, нашего брата тут не любят.
– Нас вообще мало где любят, – изрёк я банальность. – Но ты ж понимаешь: трус не играет в хоккей.
Может, Коля и не знал, что такое хоккей, но примерный смысл этой ставшей в не столь отдалённом будущем расхожей фразы он понял сразу.
– Я что – на труса похож? – его лицо аж раскраснелось от обиды.
Я хлопнул его по плечу.
– Коля, ты похож на героя! И я тобой горжусь!
– Смеёшься?
– Правду говорю!
Наш разговор прервал Манкевич.
– Граждане сыщики, а со мной что прикажете делать? Мне тоже с вами на арест Князя идти?
По его виду и опаске в голосе было ясно, насколько он трусит.
– Ступайте в МУР, Манкевич. Доложите дежурному, что я – то есть товарищ Панкратов, велел вас задержать, – распорядился Николай.
– И не вздумайте дать дёру. Мы вас хоть из-под земли достанем!
– Ну что вы… – заблеял Манкевич. – Как вы могли обо мне такое подумать?! Я всё осознал.
– Тогда идите! – отпустил его Коля.
На мой невысказанный вопрос в глазах он твёрдо ответил, когда Манкевич ушёл:
– Не удерёт, Жора. Я эту породу как облупленную знаю! Сама мысль о побеге доводит его до испуга.
Я, в принципе, был с ним согласен, потому спорить не стал. Деньги он вернул, показания дал, адрес Князя и его подручного сообщил и особого интереса для следствия уже не представлял. Всё, что с него можно было получить, мы получили.
Панкратов остановился.
– Давай подмогу вызовем, – внезапно сказал он.
Мысль, в общем, была здравая, и… если бы не побег Кравцова, я бы последовал его совету.
– Ты забыл? – удивленно произнёс я.
– Нет, конечно, – понуро сказал он. – Вот же гад этот Кравцов! Устроил нам, понимаешь, весёлую жизнь! Все планы на ходу меняй!
– Ты своим, что его упустили, хвосты-то накрути! А то позор на всю Москву: бандит двух муровцев, как дитей малолетних, сделал!
– Да уж накручу! – злым тоном сказал Коля. Чувствовалось, как его изнутри разъедает обида на своих подчинённых. – Так накручу, что потом как пропеллер вертеться будут…
– Вот-вот, пусть вертятся, – одобрил его я.
Мой взгляд упал на табличку с номером дома.
– Кажется, это наш. Пришли, Коля.
Глава 13
– Ну, господи, помоги! – со вздохом сказал Коля и открыл дверь в подъезд.
Я мысленно присоединился к его просьбе.
По лестнице мы поднимались с опаской, ожидая в любую секунду выстрела в спину или пера в бок, но пока всё шло спокойно. Видимо, наше появление ещё не привлекло к себе внимание главных обитателей Мясного переулка.
И подъезд, и лестничные площадки с маршами ничем не отличались от многих московских коммуналок: так же темно, сыро, некоторые углы крайне неприятно попахивали – далеко не все считали нужным облегчаться у себя или хотя бы во дворе.
Вот и квартира, где, по информации Манкевича, засели Князь и Чума. Первым делом я посмотрел на филёнчатую дверь: она держалась на соплях и честном слове – выдавить плечом не проблема даже для не отличавшегося богатырским телосложением Николая. Вот только шуметь лишний раз было крайне нежелательно. И преступников спугнём, и переполох в доме с далеко не самым благополучным контингентом устроим.