Появился Коля. Судя по разочарованному виду, его успехи были не лучше моих.
– Пусто, – протянул он. – Даже зацепиться не за что. И знаешь, больно спокойный этот Князь. Сидит, ржёт надо мной, как конь. Может, и вправду – где-то в другом месте добычу схоронили?
– Вряд ли, – решительно сказал я. – Деньги где-то тут, в квартире, я это нутром чую.
– А я только вонищу носом чую, – вздохнул Панкратов. – В гостиной ещё хоть дышать можно – а тут аж глаза режет.
Я замер.
– А ты, молодец, Коля, верно подметил.
– Насчёт вони? – усмехнулся он. – Так тут и подмечать нечего, ещё немного и задохнуться можно.
– Ты обратил внимание, что и в гостиной, и в спальне окна открыты?
– Ну да, – кивнул Коля, не понимая, к чему я клоню. – А что?
– А то, что на кухне они почему-то закрыты.
– Думаешь?! – Колю наконец осенило.
– Да, – утвердительно качнул подбородком я.
Мы кинулись к окну, распахнули его. Догадка оказалась верной: к окну с тыльной стороны крепилась верёвочка, спущенная в глухой двор, который с улицы и других мест не видно.
Я подёргал за верёвочку – чувствуется, что на другом конце прикреплён некий груз.
– Маэстро, туш! – с улыбкой произнёс я.
Панкратов забарабанил по табуретке, и под его аккомпанемент я потянул верёвку на себя и обнаружил привязанный к ней узелок.
Мы с замиранием сердца развязали его. В холщовой тряпице лежали деньги, много денег. По меркам этого времени – большая сумма, которую бы хватило на несколько месяцев роскошной жизни.
– Вот она – похищенная касса, – с восторгом сказал Панкратов и хлопнул меня по плечу. – Знаешь, а я бы так быстро до этого не дотумкал!
Глава 14
Больше денег в квартире мы не нашли, хотя на всякий пожарный ещё раз хорошенько прошлись по ней и перевернули вверх дном.
Князь дотоле с иронией наблюдавший за нашими поисками, резко увял, когда увидел наш улов на кухне.
– Умные легавые пошли, – зло сказал он. – Почти как в старые времена.
– А может это урки – того, квалификацию потеряли, – отбрил его я. – Только и знают, что кассы со шпалерами подламывать. Ничего умнее в голову не приходит.
Князь фыркнул.
– А чего лишний раз напрягаться, когда деньги сами в руки падают?
– Где Кравцов? – насел я на него.
– Понятия не имею! Если б знал, сдал бы его с потрохами. Эта крыса сбежала и нас не предупредила. Такого не западло ввалить, – признался Князь.
Мы с Панкратовым переглянулись.
– Вроде не врёт, – сказал Коля.
– А с какой стати мне врать? Кравцов мне не сват и не брат, к тому же повёл себя как последняя сволочь! – запальчиво произнёс Князь, а Чума услужливо поддакнул:
– Так и есть, Князь! Сука он, а не честный уркаган!
– Верю! – успокоил их я. – Коля, в коридор выйдем, надо парой слов перекинуться.
Мы вышли в коридор, оставив дверь в гостиную открытой. Ситуацию следовало держать под контролем. Чума опасений у меня не вызывал, а вот Князь – урка тёртый, может выкинуть такое коленце – вовек не расхлебаем.
– Всё, что надо, мы сделали. Пора сваливать отсюда, – сказал я.
Коля кивнул и вопросительно посмотрел на выход:
– Пора-то пора! Но ты представляешь, какая паника подымется, если один из этих уродов начнёт орать на всю улицу? Нам же потом патронов не хватит отстреливаться.
– Представляю.
– Может, один из нас за подкреплением сгоняет?
– Не вариант, Коля. Ты же сам не хотел раньше времени шороху наводить. Надо валить по-тихому. Потому сначала проведём политинформацию с нашими субчиками.
Мы усадили Князя и Чуму рядом. Я достал револьвер и направил его ствол сначала на одного, потом на другого.
– Так, граждане бандиты, слушаем внимательно: второй раз объяснять не буду. Сейчас мы вместе потихонечку собираемся и едем в МУР, прихватив все вещички. Чтобы избежать недоразумений, настоятельно прошу вести себя тихо и мирно, как полагается культурным людям. При попытке дать дёру или устроить представление каждый из вас получит от нас по пуле – и это я вам обещаю с твёрдой гарантией.
– Брешешь! – вскинулся Чума.
– Хочешь проверить? – усмехнулся я и упёр дуло ему в лоб, не забыв взвести курок. – Не советую. Я тебя хлопну без всяких терзаний, а потом напишу объяснительную. Бумага, она всё стерпит. Ну как?
– Н-не надо, – Чума нервно сглотнул, на его лице выступила испарина.
– То-то же, – сказал я, убирая револьвер.
– Несправедливо выходит, начальник, – покачал головой Князь. – А ежли это я начну трепыхаться, за что в Чуму тогда стрелять? Он ведь не при делах выходит.
– Что такое круговая порука – слышал? Если нет, поясню: пока мы не доберёмся до МУРа, каждый из вас несёт ответственность за другого. И справедливость тут ни при чём. По справедливости грохнуть бы вас прямо на месте и дело с концом.
– Ладно, легавый, твоя взяла, – вздохнул Князь. – Мне на себя плевать с высокой колокольни, а вот Чуму жалко. Не хочу, чтобы из-за меня его калекой сделали.
– Будем считать, что все стороны достигли понимания, – казённым языком дипломатического протокола резюмировал я. – Одевайтесь потеплее, в камере холодно.
Будь у меня возможность, дал бы драпу, когда спускался с лестницы, ещё и обоих бандитов заставил бы сдавать нормы ГТО по бегу. Но… «но-блесс оближ» – положение обязывает, как говорят французы.
Уже на выходе из подъезда мы столкнулись с пролёткой. С которой слезали толстый мужик с лощёной мордой сутенёра и две вульгарные девицы в кричащих нарядах. Род их занятий читался на усталых и потрёпанных жизнью лицах. Не спасали даже тонны косметики.
По тому, как сверкнули глаза сутенёра, он сразу понял, кто я. Рыбак рыбака… Зрачки его расширились, он приоткрыл рот, но я продемонстрировал ему ствол и угрожающе прошипел:
– Не советую, мужчина.
Он понимающе кивнул и отвернулся, делая вид, что нас тут вообще нет. Потом подхватил обеих «красоток» под локотки и вместе с ними скрылся в подъезде.
Кучер собирался тронуться, но я задержал его, схватив за рукав.
– Погодь, дядя! Экипаж свободен?
Извозчик с подозрением оглядел нас.
– Занят, – буркнул он. – И вообще – чего чапаешь? Спешу я.
– Свободен, – пролил ему свет на истинное положение дел я.
Извозчик сообразил, что со мной лучше не связываться, понуро опустил плечи и кивнул.
– Куда ехать прикажете?
– Вот так бы сразу, а то «не чапай» его… Для начала как можно быстрее отсюда, а там я тебе адресочек подскажу. Тут не особо далеко будет.
Мы погрузились в пролётку, сев так, чтобы контролировать арестованных. Пока что они вели себя тихо, но я не был уверен, что эта «идиллия» продлится долго. В любую секунду в каждом мог проснуться опасный зверь, и тогда придётся открывать обещанный огонь на поражение.
Я не кривил душой, бандиты это почувствовали. Вот только каждый мог поддаться желанию уйти в «рывок», если представится удачный случай.
– Гони! – велел я.
Пролётка резко вылетела со двора. Я по-прежнему был весь на нервах и не убирал палец со спускового крючка. Судя по выражению на Колином лице – ему тоже было далеко до релакса.
Извозчик тоже проникся нашим настроением, так разогнался, что на одном из поворотов едва не врезался в грузовик, в последний момент каким-то сверхусилием сумел развести разгоряченных лошадей и пролётку в считанных сантиметрах от автомобиля.
У меня возникло желание ругнуться на него трёхэтажным, но я сдержался: всё тот же пресловутый «ноблесс оближ» – вот жеж пристало ко мне это дурацкое выражение!
И всё-таки мы благополучно домчались до Большого Гнездиковского переулка, где пока что размещался МУР. Коля расплатился с извозчиком пресловутыми талонами. Тот, хоть и не был рад такому способу оплаты его услуг, спорить не стал. Устало сграбастал клочки бумаги с круглой синей печатью и засунул себе за пазух, а потом так же быстро, как приехал, развернулся и умчал.
– Боится, что снова напрячь можем, – усмехнулся ему вслед Панкратов. – Тогда почитай весь день бесплатно катать будет. Когда ещё с ним исполком за талоны расплатится…
Он посмотрел на меня.
– Знаешь, Жора, до последнего момента не верил, что всё гладко пройдёт. В любую секунду подлянку ждал от наших «клиентов».
– Они не дураки, Коля. Аргументы признают, – показал я на свой револьвер.
– Это да, аргумент у тебя, Жора, внушительный.
– Так иначе нельзя. Эта братия только силу и наличие пушки понимает.
Панкратов улыбнулся.
– Ты как: пойдёшь со мной оформлять задержанных и сдавать похищенное?
Я вспомнил, что с утра жду чекистов с материалами дела и потому отказался.
– Давай уже сам, Коля. У меня своих дел по горло. Ещё вашей бюрократии мне только не хватало!
– Хозяин-барин. Но я тебя в рапорте обязательно отмечу: без твой помощи мы бы хрен это дело размотали!
– А вот это правильно!
Когда задержанных увели, я напомнил Панкратову:
– Только не забудь про то, что я обещал Манкевичу. Он ведь здорово нам помог.
– Поговорю со следователем. Всё будет нормально с Манкевичем. От суда, конечно, не уйдёт, но я обязательно что-то придумаю.
Он зевнул, деликатно прикрыв рот ладошкой.
– Эх, нам ведь ещё этого Кравцова искать да кассира арестовывать… Наверное, опять домой ни свет ни заря припрусь. Эдаким манером жена скоро совсем из фатеры на улицу выставит. Она у меня хоть и сознательная, но всё равно – баба со всеми вытекающими.
– Никуда от тебя не денется твой Кравцов, – сказал я. – А с женой сам управляйся. Я тут тебе не помощник.
Он фыркнул.
– Ага… Мне ещё с женой помощников не хватало. Сдюжу как-нибудь.
Сказав, протянул руку.
– Бывай, брат Быстров. Удачи тебе, сыщик.
– И ты не пропадай!
Я вернулся к себе, на Петровку. До сих пор не мог привыкнуть, что наши в командировке, а я тут вроде как отдуваюсь один за всех. Дежурный сообщил, что по мою душу пока никто не являлся.