– От родителей осталось кое-какое наследство, вот и проедает потихоньку, – сообщил Райнер.
– Так, может, позарился кто? – замер я.
– Брось. Хозяйка сказала, что все вещи на месте. Да там особо ценного, если по правде говорить, ни шиша не осталось.
– Посмотрим, – вздохнул я.
Дверь в квартире приоткрыла сама хозяйка квартиры – дородная женщина лет пятидесяти в шёлковом халате, расписанном какими-то азиатскими узорами. На голове у неё были накручены бигуди. Сама дверь оказалась на цепочке.
– Уголовный розыск, – представился я. – Мы насчёт гражданки Лавровой. Разрешите пройти.
Афишировать ведомство Райнера я не стал. Захочет, сам сообщит.
– Удостоверение покажите, молодые люди, – потребовала хозяйка. – А то ходют тут всякие…
Она демонстративно фыркнула.
– Конечно, гражданка, – я помахал у неё перед носом «ксюхой».
– Вы тоже, – велела та Райнеру.
Борис со вздохом показал книжицу.
– ГПУ! – судя по реакции женщины, чекистов она боялась куда больше, чем моё ведомство.
В сию же секунду цепочка была снята, а дверь широко распахнулась.
– Проходите, товарищи. У меня от советской власти секретов нет, – радушно улыбнулась квартирохозяйка.
Мы вошли в светлый коридор.
– Шляпы и верхнюю одежду можете оставить здесь, – она приоткрыла шкафчик, в котором висели несколько «плечиков» и была гардеробная полка для шляп.
Женщина покосилась на нашу обувь.
– И снимите ваши ботинки, пожалуйста. Я недавно вымыла пол. Сейчас я дам вам домашние тапочки.
– Тапочки – это святое, – улыбнулся Райнер.
Мы послушно переобулись.
– Я могу вам чем-то помочь? – спросила женщина.
– Как вас зовут? – поинтересовался я.
– Вера Михайловна Скарабей, – откликнулась та.
– Вера Михайловна, мы пришли, чтобы осмотреть комнату вашей жилички, а потом переговорим с вами. Надеюсь, вы не против? – излучая тонны вежливости, произнёс я.
– Ну, конечно! Как я могу быть против! Олечки уже несколько дней нет дома, я страшно переживаю за неё! – всплеснула руками хозяйка квартиры.
– Спасибо, Вера Михайловна. Покажите, пожалуйста, комнату Ольги.
– Вот здесь, – указала хозяйка и сама же распахнула перед нами высокую белую дверь.
Мы вошли в комнату. Сразу чувствовалось, что тут живёт одинокая и хорошо воспитанная девушка: в помещении царили порядок и просто стерильная чистота, а от начищенного до блеска паркета слепило глаза.
Я осмотрелся. Богатой обстановку не назвать, но всё, что нужно, имелось: платяной шкаф, книжные полки, кровать, несколько стульев, комод и прочая домашняя утварь.
– Я начинаю по часовой, ты против, – разделил обязанности я с Райнером.
– Что ищем?
– Всё, что может оказаться любопытным. В первую очередь, конечно, дневник. Такая барышня просто обязана его вести.
Райнер кивнул.
Я распахнул дверцы платяного шкафа. В нос сразу шибанул запах нафталина, напомнив мне о детстве. Так когда-то пахли вещи моих родителей, спрятанные на долгое хранение.
Пробежался по полкам, проверил не самый роскошный гардероб учительницы: строгое классическое платье, блузка, две юбки, поеденная молью шуба. Ночные сорочки, интимные принадлежности дамского туалета… Я не пропустил и их.
Ничего, что могло бы пролить хоть немного света на причину исчезновения Ольги.
Захлопнув шкаф, перешёл к комоду и сразу же первая находка. Привычка хранить в постельном белье самое ценное родилась отнюдь не в двадцать первом веке.
Я достал что-то вроде кожаного мешочка, запустил в него руку и извлёк оттуда несколько металлических кругляшей. Посмотрел на первый и не поверил своим глазам.
Твою дивизию! Эта находка была всем находкам находка. И меньше всего я ожидал найти её в квартире обычный школьной училки. Впрочем, учитывая специфику времени, куда я попал, невозможное возможно, как говаривал Пётр Первый, а эта вещь была самым непосредственным образом связана с его потомками.
– Борис, посмотри, – позвал я чекиста.
Тот оторвался на секунду.
– Ну?
– Ты что – не видишь? Старинные монеты. И особенно одна из них, вот эта! – показал я.
– И что с того? – пожал плечами Райнер. – Тоже мне, открыл Америку! Гаврилов тоже их нашёл и в описи отразил. Ты внимательно её прочти – «в комоде между стопками постельного белья обнаружено несколько старых монет. Одна из них чеканки тысяча восемьсот двадцать пятого года, предположительно серебро, на монете изображён мужской профиль, подписанный как император Константин Первый», – показал хорошую память Борис, процитировав протокол описи. – Так?
– Так! – воскликнул я и уставился на него с недоумением. – Ты что – не понимаешь?
– А чего тут понимать-то?! – удивился Борис. – Шутейная монета какая-то. Я историю знаю и помню. Не было никакого императора Константина в России и не будет уже никогда. Да и не серебро это, наверное. Баловался кто-то. Так что клади, Георгий, монеты на место и продолжай искать что-то более ценное или полезное! А ещё лучше – давай завязывать с этим осмотром. Гаврилов всё уже давным-давно сделал как надо!
Я со стоном обхватил голову, потом опомнился – чего, спрашивается, стонать. Ну откуда чекистам разбираться в нумизматике! У многих и образования-то с гулькин нос и три класса церковно-приходской школы! А тут коллекционирование монет – штука тонкая и для многих непосвящённых всё равно, что китайская грамота.
– Значит так, Боря! Монету эту необходимо изъять, составив соответствующий протокол, – сказал я.
– На хрена?
– Ты не перебивай меня, а слушай внимательно, – прервал его скепсис я. – Монета с Константином Первым – никакая не шутейная, а одна из самых дорогих коллекционных монет в мире. Отчеканили её после смерти Александра Первого, когда все думали, что на престол взойдёт его брат – Константин. Но тот отказался, дальше были Николай Первый и декабристы. Таких монет было изготовлено всего ничего – штук десять, а то и меньше. И любой нумизмат готов отвалить за константиновский рубль сумасшедшие деньги!
– Да ну?! – поразился чекист.
– Не да ну, а так и есть. Конечно, монету часто подделывали, но я уверен, что её обязательно нужно показать специалистам. Есть такие подделки, которые тоже стоят целое состояние.
– Погоди, – нахмурился Райнер. – Если эта монета такая ценная, как ты говоришь, значит, нашу дамочку могли похитить из-за неё?
– Всё может быть, коллега, – кивнул я.
Глава 16
– Дела, – задумчиво почесал затылок Райнер. – Вот бы никогда не подумал, что из-за какого-то металлического кругляша могут похитить человека.
– Нумизматы, – поддакнул я и, увидев непонимающий взгляд чекиста, пояснил: – Коллекционеры монет. За редкость они не то что похитить, убьют и глазом не моргнут.
Тут мне в голову пришла идея.
– Знаешь, что, Боря: если всё дело в константиновском рубле, похитители теперь знают, где находится монета.
– Лаврова всё рассказала? – догадался он.
– Конечно. Уверен, даже без пыток обошлось.
– И тогда бандиты нагрянут сюда с минуты на минуту, – подхватил идею Райнер.
– Скорее всего, выжидают удобного момента – иначе бы они не стали ждать несколько дней. Надо бы у хозяйки спросить – как регулярно она покидает квартиру.
Я позвал гражданку Скарабей.
– Вера Михайловна, зайдите на минутку.
Она появилась всё в том же восточном халатике.
– Чем могу помочь, молодые люди?
– Вера Михайловна, скажите, пожалуйста, как часто вы покидаете квартиру?
Она задумалась, а потом произнесла:
– Время от времени хожу на рынок – примерно раз в два – три дня, к счастью, это недалеко, а то у меня ноги больные…
– И как долго вы там находитесь?
Вера Михайловна вздохнула.
– К сожалению, моё финансовое состояние не позволяет мне сорить деньгами, поэтому приходится тщательно выбирать, что подешевле. Раз на раз не приходится.
– Ну хотя бы приблизительно.
Она помялась.
– Час. Может, полтора – я же вам сказала про больные ноги. Больше мне не выдержать.
– А бывает, что вы надолго уезжаете из города?
– Конечно, – с готовностью откликнулась она. – Раз в неделю за мной заезжает племянник моей подруги, он отвозит меня на их дачу. Я нахожусь там с вечера каждой пятницы до воскресенья.
– А сегодня как раз пятница, – заметил я.
Вера Михайловна кивнула.
– Да. Сева должен скоро приехать, а я ещё даже не собралась!
– Вот мы как с вами поступим, Вера Михайловна. Вы поезжайте себе спокойно на дачу, ни о чём не думайте, а мы с товарищем Райнером останемся здесь и покараулим вашу квартиру. И не беспокойтесь, мы ничего тут пальцем не тронем и всё оставим в полном порядке, – с улыбкой заговорил я, надеясь, что моё обаяние подействует на квартирную хозяйку.
Я ещё по прошлой жизни знал, что умею к себе располагать женщин старшего возраста. Они всегда симпатизировали мне, так что разговорить, к примеру, бабушек у подъезда для меня никогда не составляло большого труда.
Вера Михайловна покладисто кивнула.
– Хорошо. Если не доверять ГПУ и уголовному розыску, то тогда я вообще не знаю, на кого можно положиться. Ключи можете потом оставить у соседей из квартиры напротив, они очень порядочные и интеллигентные люди. Давайте пройдём на кухню, я покажу вам, где у меня находится чайник, заварка, сахар и печенье. Не будете же вы двое суток сидеть на голодном пайке.
– Благодарю вас, Вера Михайловна, – радостно сказал я.
После того, как мы осмотрели кухонное хозяйство гражданки Скарабей, я снова вернулся в комнату Лавровой. Райнер слегка приуныл.
– Значит, засада, – тоскливо протянул он.
– Засада, – подтвердил я. – Сдаётся мне, что похитители нарочно выжидали, когда хозяйка уедет на дачу к подруге.
– Они что – нас не побоялись, – усмехнулся Борис.
– А откуда им знать, что чекисты сразу хватятся Ольгу. Они ведь не в курсе, что вы её держали под колпаком.
– Хорош колпак, если Лаврову, можно сказать, у нас из-под носа увели, – засмеялся Борис.