– Ну так и вы не подозревали о тёмном прошлом Лавровой! Кто ж знал, что у неё на хранении окажется такая ценность…
– Думаешь, краденая?
– Вероятней всего. Я в наследство от бабушки или «шла-шла по улице и случайно нашла на мостовой» – в данном случае не очень верю. Либо наша девушка сама по уши завязла в этой истории, либо её кто-то так охмурил, что она согласилась держать у себя краденое. Вероятней всего – второе.
– Тогда, наверное, человек, который доверил ей монету, пропал: умер, серьёзно заболел, в общем, что-то с ним приключилось нехорошее. Кто-то – может, напарник, а может, конкурент – узнал о его связях с Ольгой и решил попытать счастья таким вот макаром: похитив девушку, а потом разговорив. Так же от Ольги он узнал, когда квартирной хозяйки не будет на квартире несколько дней… Дальше вроде понятно, – развил логическую цепочку до конца Райнер.
– Точно, – кивнул я.
– Ну, раз засада – так засада. Только мне надо начальству позвонить и доложиться, – сказал он. – Сбегаю поищу телефон.
– Бегай на здоровье. Моё начальство, в отличие от твоего, пропадает хрен знает где, так что я в свободном полёте.
– Счастливчик, – позавидовал Борис.
Он вышел из квартиры.
– Ваш напарник очень вежливый и симпатичный молодой человек, – похвалила его Вера Михайловна. – Не то что другие.
– Это вы про Гаврилова?
Про то, что сейчас стало с ним, я говорить не стал. Не стоит расстраивать женщину.
– Нет, Гаврилов тоже приятный и обходительный мужчина, а вот вчера приходил такой… с рассечённой бровью. Хотел в квартиру попасть, только я его не пустила.
– Почему, Вера Михайловна? – заинтересовался я.
– Ну как же, вроде из ГПУ, а при себе никакого документа нет. Я его без документа на порог не пустила. Он тогда плюнул и ушёл, а сегодня вы пришли…
– А почему вы решили, что этот, с бровью, тоже из ГПУ?
– Откуда ж ещё! Он и одет в кожаную куртку, и по манерам сразу чувствуется, что человек властный, привык, чтобы ему все подчинялись, но не на такую попал! – победно заключила Вера Михайловна.
– Даже так?
– Иначе нельзя! – квартирная хозяйка выглядела донельзя довольной собой.
Тип с рассечённой бровью меня заинтересовал, и я решил спросить о нём у Райнера, когда чекист вернётся.
В дверь позвонили. Я напрягся и машинально схватился за револьвер, но Вера Михайловна меня успокоила.
– Всё хорошо, молодой человек. Это племянник моей подруги, о котором я вам уже говорила.
Она открыла дверь и впустила в коридор сухощавого мужчину, у которого сиротливо болтался левый рукав пиджака.
– Знакомьтесь, это Саша, – представила его Вера Михайловна. – А это товарищ из уголовного розыска. Ищет мою жиличку. Я ведь тебе не рассказывала, что она пропала?
– Не рассказывали, Вера Михайловна, – кивнул Саша.
– Приедем на дачу, и я всё расскажу. Там такая история! Просто ужас!
– Хорошо, Вера Михайловна, – покладисто произнёс племянник подруги.
– Саша у нас просто герой! – с гордостью сказала она. – Командовал полком в гражданскую, руку потерял на фронте. Его лично товарищ Сталин за оборону Царицына награждал.
– Не преувеличивайте, Вера Михайловна. Никаким полком я не командовал, только взводом, – усмехнулся тот.
– Боже мой, да какая разница: полк или взвод! Главное, что вы у нас героическая личность!
Мужчина смущённо потупился. Я бросил на него уважительный взгляд.
– Сашенька, дайте мне минут десять, и я соберусь, – захлопотала квартирная хозяйка и побежала переодеваться.
Разумеется, в обещанное время Вера Михайловна не уложилась, но всё-таки они с Сашей вышли до возвращения Бориса.
С их уходом в квартире наступила тишина. Чтобы с улицы не увидели в окнах света, я прошёлся по всем комнатам, вырубил все электрические лампы и принялся ждать.
Какое-то время ничего не происходило, да я и ожидал активности ближе к ночи.
Хлопнула дверь подъезда, послышались осторожные шаги по ступенькам, потом раздался звонок.
Сначала я решил, что это Райнер, и собрался было распахнуть перед ним дверь, но бережёного, как говорится, бог бережёт, поэтому на всякий пожарный притих, даже дышать стал через раз. Если что, чекист напомнит о себе голосом. Ну, а если это явился какой-нибудь почтальон с телеграммой, ничего страшного, придёт в другой день.
В дверь позвонили ещё раз, и я снова не стал открывать – наоборот, спрятался на кухне и достал револьвер.
Человек на лестничной площадке выждал с минуту (судя по производимому шуму, он был один), затем я услышал скрежещущий звук взламываемого замка. Признаюсь, меня это несколько удивило – по идее, похититель Ольги Лавровой должен был не только узнать у неё о привычках хозяйки квартиры, но ещё и забрать ключ от входной двери. С другой стороны, девушка могла и потерять его в момент похищения, тогда бандиту пришлось воспользоваться отмычками, а то и инструментом попроще – пресловутой фомкой. Ну да, замок взламывали именно ей, иначе не было бы такого душераздирающего скрежета. Человек за дверью не был профи в этой области, действовал грубо и очень нагло. Мне разом стало неудобно перед Верой Михайловной. Она вернётся и увидит вскрытую дверь с выломанным замком, а я обещал ей, что всё будет в полном ажуре.
Хреново, что Райнер где-то завис, получается, что злодея буду брать один я… Ну да ладно, не в первой, хотя с напарником куда сподручнее.
Что-то треснуло, дверь распахнулась… Так-так, вторая часть марлезонского балета. Надеюсь, она же и заключительная. Сейчас повяжу гаврика, дождусь Райнера и повезу типа на допрос. Пусть колется, куда дел гражданку Лаврову.
Грузная фигура ступила на паркет коридора. Дождавшись, когда злодей окажется достаточно далеко от выхода, я резким движением включил на кухне свет и угрожающе произнёс:
– Руки вверх!
Предупредить, что буду стрелять, уже не успел. В незнакомце оказалось столько прыти, что с лихвой хватило бы и на троих. В мою сторону просвистела фомка, и почти сразу же тип ринулся в атаку.
Если бы я на самом деле мог пустить оружие в ход, было бы гораздо проще, но появлялся риск случайно пристрелить гада или смертельно ранить, что ничуть не лучше. А кто, кроме него, мог бы пролить свет на то, где находится Ольга?
Пришлось вступить в рукопашную.
Первые же секунды показали, что соперник мне достался подготовленный: физически крепкий и тренированный. В ход пошло то, что тут принято называть джиу-джитсу, на самом деле – дикая смесь из более привычного мне дзюдо и карате.
Сначала тип пригнулся попытался нанести коварный удар снизу вверх аккурат в паховую зону. У него получилось… почти.
Я в последний момент смог извернуться, но его кулак прилетел мне в бедро, и ногу почти «отсушило». Скотина умудрился задеть нерв. Ещё бы посильнее, и придётся скакать на костылях.
Пользуясь тем, что он сам наклонился, я сократил между нами дистанцию, обхватил его и классическим приёмом из вольной борьбы, оторвал его тело от пола, а потом перебросил назад, через себя. Тут же кувыркнулся, сел ему на грудь и, сжав туловище коленками, нанёс несколько ударов по морде. Бил не во всю дурь, а так, чтобы не сломать челюсть или не нанести других опасных увечий. Этот гад был нужен мне для допроса. Я не имел права его калечить, хотя и сильно жалел об этом.
Соперник явно превосходил меня по физической мощи, мне всё-таки удалось его вырубить.
Я быстро перевернул его на живот и, связав руки его же ремнём, тщательно обыскал. И сразу же обнаружил неприятную находку: удостоверение сотрудника ГПУ на фамилию Томин. Зуб об заклад поставить не готов, но по всем признакам ксива не была липовой. С одной стороны, это давало ответ на один из вопросов, с другой – порядком усложняло дело. Послышался какой-то шум. Я вскинул голову. Неужели у схваченного есть и сообщники?
И почти сразу от сердца отлегло. На нас с изумлением смотрел Боря Райнер. И вообще вид у чекиста был озадаченный донельзя.
– Быстров, ты что? Тебя на полчаса одного оставить нельзя, что ли? Дверь выломана, ты сидишь верхом на каком-то мужике…
Вместо ответа я приподнял башку Томина, держа за волосы.
– Узнаёшь?
– Какого хрена?! – воскликнул Борис. – Это Андрюха Томин, из нашего отдела… Вот только откуда он здесь взялся? Его к поискам Лавровой не привлекали. А если и привлекали, мне почему-то забыли об этом сказать…
– Никто его не привлекал, иначе бы он не стал сюда с фомкой вламываться! Что он тут делает, мы узнаем, когда он очухается. Но я примерно догадываюсь, что он нам расскажет, если мы его хорошенько об этом попросим. Помнишь, ты говорил, что возможно в вашем отделе завелась крыса?
Райнер кивнул.
– Знакомься – это она, вернее, он, – продолжил я. – Сливал этот гад ваши тайны на сторону или нет, выясняйте сами. А я лишь скажу, каким боком он оказался замешан в нашу историю. Ну как, интересно услышать от меня или подождём, когда Томин придёт в сознание и изложит свою версию?
– Не томи душу, – потребовал чекист. – Рассказывай!
– Томин случайно узнал от Гаврилова о монете и сразу догадался, что речь идёт о константиновском рубле. Гаврилов что-то заподозрил, тогда Томин на него напал и избил до полусмерти.
– Ну, а Лаврова?
Я вздохнул.
– Боюсь, что Томин её не похищал. И нам с тобой надо снова приниматься за работу. Вот только засада, – я бросил взгляд на раскуроченную дверь, – здесь уже не поможет.
Тут я снова вспомнил про обещание, данное Вере Михайловне.
– И да, вставляйте дверь за счёт вашего ведомства. Томин ведь у вас работает, а не в уголовном розыске.
Глава 17
Чекисты за Томиным явились оперативно.
– Георгий, ты прости, но тебя на его допрос мы не приглашаем. Права не имеем, – виновато потупился Райнер.
– Да я и не напрашиваюсь. Сами крутите своего ренегата, – отмахнулся я.
Поскольку Борис не переспросил меня, видимо, значение слова «ренегат» ему было известно.