— Как это мило с вашей стороны. Чарльз, разве мистер Вест не прелесть? — Она улыбнулась, потом сильнее оперлась на руку Блэра. — Пожалуй, я снова поднимусь наверх, Чарльз. Я не ожидала, что затрачу столько сил на то, чтобы спуститься вниз. До свидания, мистер Вест. Благодарю вас за ваше обещание. Пожалуйста, серьезно поговорите с Энди, как только увидите его, хорошо?
Она протянула ему горячую и сухую руку.
Роджер наблюдал, как Блэр заботливо помогал ей подниматься наверх.
Он не мог себе представить, что Кельхэм обманул ее в отношении Тони, но теперь ему стало ясно, почему Кельхэм так стремился «сам сообщить известие».
Он закурил сигарету и почти докурил ее к тому моменту, когда на лестнице появился запыхавшийся Блэр.
— Вест, вы поступили по-джентльменски! Я вам бесконечно благодарен и уверен, что Энди Кельхэм скажет то же самое.
— Пустяки. Лучше скажите, зачем вы сюда приехали, Блэр? Чтобы сказать ей, будто Кельхэма задержали в Лондоне и не дать ей возможности узнать, что он ранен?
— Да, — кивнул головой Блэр, — и, кроме того, позаботиться, чтобы никто не проболтался о случившемся. Позднее, когда она несколько окрепнет, она, разумеется, сможет узнать правду. Но сейчас это могло бы оказаться фатальным. Она не должна ничего знать, ей не пережить удара.
— Понятно, — сказал Роджер. — Но какого черта ни вы, ни Кельхэм не удосужились предупредить меня?
— Энди собирался переговорить с вами как раз сегодня утром. — Блэр вздохнул: — Ну как он там?
— Ничего, повреждение несерьезное. Через неделю он будет на ногах. Что же в точности произошло, Блэр?
— Не знаю. Я занимал комнату рядом с его номером. Он пожаловался, что чувствует себя измученным, хочет лечь пораньше и попросил меня разбудить его в семь часов. Когда я пришел в его комнату, она оказалась пустой, кровать стояла не смятой. Я… я буквально потерял голову.
— Потеряли, — усмехнулся Роджер. — Скажите, навещал ли кто-нибудь Кельхэма здесь, в отеле?
— Насколько мне известно, никто.
— Знаком ли он с двумя братьями по фамилии Беллью?
— Беллью? — переспросил Блэр, нахмурясь. — Фамилия, хотя и знакомая, а вот не могу припомнить ни одного знакомого. Она… ах, вспоминаю! Мистер Кельхэм совсем недавно купил у них два дома. А что?
— Один из парней как раз и напал на него, — сообщил Роджер.
Блэр посмотрел на него недоверчиво.
— Но чего ради?
Роджер заговорил медленно и веско:
— Блэр, я собираюсь быть с вами вполне откровенным и надеюсь, что вы мне ответите тем же. — Он остановился, и Блэр явно встревожился. — Все дело в том, что Беллью уверены, что Эндрю Кельхэм обвел их вокруг пальца, обманул, поэтому нападение было совершено исключительно из мести. По собственному вашему признанию, вы в курсе большинства дел Кельхэма. Если мне нужно оградить его от дальнейших нападений, а возможно, и от смерти, я должен знать точно, что произошло. Он действительно смошенничал в деле с Беллью?
— Нет, конечно, нет! — сердито ответил Блэр. — Если это те бредни, которые они наговорили вам, можете совершенно спокойно не обращать на них внимания. Энди Кельхэм исключительно честный человек, никто из тех людей, которые имели с ним дело, не может на него пожаловаться.
Роджер увидел, что его хитрый план провалился. Он надеялся напугать Блэра и таким образом вызвать его на откровенность, но столкнулся с явным недоверием. Блэр искренне верил во все, что говорил о хозяине, хотя это было очень странно, если принять во внимание мнение Гризеллы. Роджер задумчиво продолжал:
— Я не намерен называть вас лгуном, Блэр, но и другие, помимо братьев Беллью, имеют все основания ненавидеть Кельхэма, включая, — тут он сделал многозначительную паузу… — Гризеллу Фейн.
— Что? — воскликнул Блэр и сразу же добавил: — Послушайте, Вест, не знаю, откуда вы раздобыли подобные данные, но я вас заверяю, что они неверны. Гризелле не нравились кое-какие вещи, которые, делал Энди, но его самого она очень уважала и даже восхищалась им. Сами спросите у нее, она вам скажет.
Роджер потер подбородок.
— Уверяю вас, вы не должны рассчитывать, что я смогу вам рассказать больше. Почему вы с таким упорством продолжаете расставлять мне ловушки? Кельхэм всегда был большим другом Гризеллы, он хотел, чтобы она вошла в его семью, я уже вам об этом говорил. Если бы Энтони хоть чуточку походил на отца… — Он не договорил.
— Значит, вы не любили его сына, — задумчиво констатировал Роджер.
— Нет, не любил! — выпалил Блэр. — Если хотите, можете думать, что все дело в Гризелле. Лично к нему у меня нет никаких претензий, исключая то, что мне было страшно от одной мысли, что в один прекрасный день Гризелла сможет стать его женой. Но было множество других людей, которые недолюбливали, если не сказать больше, Энтони Кельхэма.
— Вы мне ничего подобного до сих пор не говорили, — с упреком сказал Роджер. — Фактически вы нарисовали совершенно противоположную картину.
— Предположим, да, — ответил Блэр. — Тони умер, и я не вижу необходимости ворошить старое и поднимать на поверхность всякую грязь. Энди и так было очень тяжело. По-видимому, мне не следовало бы и это рассказывать, — добавил он, — потому что теперь у вас имеется версия против меня. Не то чтобы я его убивал… — добавил он, и Роджер подумал, что Блэр очень легко теряет равновесие. — Скажите, а где Гризелла, Вест? Уверяю вас, она тоже не причастна к убийству.
— Она под арестом, — ответил Роджер.
— Боюсь, что это было неизбежно, но, поверьте моему слову, Вест, вы найдете кого-нибудь другого. Гризелла его не убивала.
— Мы узнаем, кто это сделал, — спокойно произнес Роджер, вынимая сигареты. Блэр тоже взял одну. — А теперь, — продолжал Роджер, снова переходя на официальный тон, — что вы мне скажете об этом мистере Александре?
— Он приятель Энди.
— Миссис Кельхэм считает, что он оказывает дурное влияние. Хорошо ли вы его знаете?
— Я с ним неоднократно встречался. И хотя у меня не хватало времени для беседы с ним, должен сказать, что он проницательный бизнесмен, ну а Энди, в первую очередь, человек дела. Послушайте, Вест, не тратим ли мы попусту время, толкуя об Александре?
— Не думаю. Когда вы его видели в последний раз?
— Много недель назад. На квартире в Парк Лейн. Какая разница? — Тут Блэр взглянул на часы: — Великий Боже, почти четыре часа. Не выпьете ли чаю? Прошу извинения! — Он поспешно направился на хозяйскую половину дома, а Роджер с задумчивым видом уставился ему в спину.
С улицы раздался требовательный автомобильный гудок. Роджер выглянул из дверей и увидел, что Марк с раздраженным и недовольным видом стоит возле машины.
— Забыл про меня? — крикнул он с обидой в голосе.
— Что ты! Иди сюда! — Когда Марк присоединился к нему на крыльце, он заговорил, понизив голос: — Странное дело, миссис Кельхэм оказалась красавицей, но, по-видимому, особой недалекой, она не знает ни про убийство Энтони, ни про покушение на мужа. Мне показалось, что Блэр готов меня задушить, когда решил, что я собираюсь об этом рассказать. Кстати, миссис Кельхэм терпеть не может Александра.
— Вряд ли ее можно за это упрекнуть!
— Я хочу узнать причину такого отношения. Поэтому я сейчас увезу с собой Блэра, а ты останешься и попытаешься разнюхать, почему Александр здесь столь непопулярен. Мне кажется, ты без труда подберешь к ней ключик. Ты сразу же завоюешь ее расположение, если скажешь, что восхищаешься Кельхэмом, что он выглядит усталым, и пообещаешь приложить все усилия, чтобы убедить его отдохнуть. Все ясно?
Блэр не возражал против возвращения в Лондон, но потребовал новых и новых заверений, что миссис Линда Кельхэм останется в неведении о случившемся. Марк, заявив, что у него в Ньюбери живут друзья, которых он хочет навестить, сошел с машины в центре города, а Роджер с Блэром в полном молчании поехали по шоссе дальше.
Прошло не менее получаса, прежде чем Блэр заговорил:
— Кто вам сказал, что Гризелла не любит Энди?
Роджер искоса посмотрел на него:
— Она сама.
— О… я, пожалуй, даже не удивляюсь. Вест, скажите откровенно, вы и правда верите, что она застрелила Тони, приняв его за отца?
— Я пока не сделал определенных выводов, так как не люблю спешить. Кроме того, я полицейский и не имею права много болтать. И без того я был с вами откровеннее, чем положено. Надеюсь, вы этого не забудете. Я…
Он не договорил и во все глаза уставился на небольшую машину, которая шла им навстречу. Она показалась ему знакомой, и, когда расстояние между ними сократилось, он узнал «моррис», в котором Ньюмен и Беллью удрали с Букингем Палас Гейт, «моррис» проехал мимо, и Роджер смог рассмотреть одинокого водителя: это был Мортимер Беллью.
Роджер резко прибавил скорость и сделал крутой вираж, при котором Блэр сильно ударился о дверцу. Вест нажал на тормоза, дал задний ход и благополучно выбрался на шоссе, так что теперь он мог начать преследование машины. Блэр все еще не очухался от удара и изо всех сил вцепился в сиденье.
Дорога впереди была пуста, «моррис» исчез за поворотом. Роджер, из своей машины выжимал предельную скорость и вскоре увидел впереди свою цель, которая свернула на обсаженный зеленью участок дороги. Если бы он захотел, ему бы ничего не стоило догнать и арестовать Мортимера Беллью, но в данный момент Роджера больше интересовало, куда тот направлялся.
— Какая муха вас укусила? — враждебно заговорил Блэр.
— Это тот парень, который напал на Кельхэма. Я не хочу, чтобы вы вмешивались, разве что он попробует от меня удрать. — В этот момент машина исчезла за очередным поворотом, и Роджер, зная, что впереди развилка, снова нажал на газ.
Они завернули тоже.
— Осторожнее! — закричал Блэр.
«Моррис» был поставлен поперек дороги. Мортимер Беллью бежал к живой изгороди. Роджер изо всей силы повернул руль налево, где оставалось больше свободного пространства, но было уже поздно: ему не удалось избежать столкновения. Напрасно он нажимал на тормоза: его бросило на баранку с такой силой, что, казалось, весь воздух был моментально выдавлен из его тела. Голова ударилась о ветровое стекло, но он не потерял сознание. Маленькую машину протащило несколько ярдов по дороге, и резкий звук сгибаемого металла и визг тормозов нарушили вечернюю тишину.