Если это было правдой, то была ли у них возможность остановить Карози?
В холл завернул Джилл и поспешил к ним, его лицо было чрезвычайно возбужденным.
— Вы слышали, сэр?
— Я как раз рассказывал ему, но, мне кажется, он мне не верит, — пожаловался Эдди.
— Похоже на это, — проворчал Джилл, стараясь приглушить свой бас. — Ничего подобного не видел за всю свою службу в Ярде… Куда ни посмотреть, всюду чрезвычайные происшествия. На Оксфорд-стрит было два вооруженных ограбления, одно на Пикадилли.
— Что вы собираетесь предпринять? — заверещал Эдди.
Роджер ответил:
— Лично я поеду к Грантам. Оставайся тут, Джилл. Никуда не отлучайся, разве что в случае крайней необходимости, и собирай данные по всем донесениям… Мы должны иметь полную картину.
Эдди вернулся к себе, а Джилл убежденно заговорил:
— Знаешь, Роджер, я тоже думаю, что Карози показывает зубы. Все это похоже на взрыв, на извержение вулкана. Все происходит одновременно, как если бы Карози задался целью внести в наши действия растерянность.
— Не исключено, — согласился Роджер.
Ему не хотелось в это верить, но в душе он понимал, что дело обстояло именно так.
— Я не задержусь ни на секунду дольше, чем это потребуется.
Он подошел к выходу, слушая, как вызывают еще две патрульные машины.
— Многовато происшествий, — проворчал дежурный сержант. — Пока мы справляемся, но скоро машин не хватит.
— Похоже на то, — невесело усмехнулся Роджер. — Прошу вас, позвоните ко мне домой и попросите миссис Вест никуда не уходить, пока я ей не позвоню.
— Сейчас же все исполню, сэр.
— Благодарю вас.
Интересно, знает ли что-нибудь Майкл Грант? Можно ли будет заставить его говорить?
Почему Карози отпустил их с Кристиной?
Джилл сидел в информационном бюро вместе с другими сержантами, инспектором и двумя детективами-офицерами и следил, как острые булавки с разноцветными головками постепенно заполняли огромную карту Лондона и его окрестностей. Он просматривал донесения, число которых росло с каждой минутой. Группа молодчиков с оружием совершила нападение на универсальный магазин. Они захватили меха и драгоценности, погрузили их на машину и скрылись. Почти одновременно были совершены налеты на три мелких магазина на Оксфорд-стрит.
В Вест-энде, в Сити и пригородах произошли многочисленные кражи. Все патрульные машины были разосланы по различным районам, а дивизионные участки звонили не переставая, при этом прося дополнительной помощи. Драка между двумя шайками на Майл-роуд была первой ласточкой, за ней начались аналогичные потасовки в Ист-энде. Во многих районах города дерущиеся приостановили уличное движение, мирные жители были терроризированы, на дорогах образовались пробки, транспорт стоял на протяжении нескольких кварталов.
В половине первого, за первым донесением об ограблении банка, последовало три других. Были взломаны два частных сейфа. Вооруженные бандиты в масках нападали на кассиров и владельцев магазинов, забирали выручку и исчезали.
Схвачены были лишь несколько человек, и у каждого был обнаружен маленький красный кружочек, который, очевидно, служил одновременно пропуском и опознавательным знаком.
В полдень, после короткого совещания в Министерстве внутренних дел, Чартворд запросил войска для помощи патрульным полицейским, чтобы очистить улицы и установить порядок в городе.
Но вскоре беспорядки начались в провинции. Полиция Манчестера, Бирмингэма, Бристоля, Глазго и очень многих других городов доносила по телефону в Скотленд-Ярд о хаосе, творившемся у них. Все в один голос утверждали, что Карози проводит артподготовку.
Пришлось установить усиленную охрану в портах и на аэровокзалах, чтобы похищенные ценности, стоимость которых равнялась уже миллиону, не были вывезены за пределы страны. В Лондоне и на окраинах были проведены аресты, причем во всех случаях были найдены красные кружочки. И все же, несмотря на все принятые меры, положение оставалось напряженным.
В Ярде никто не сомневался, что это мероприятие было тщательно организовано, что одновременные выступления имели целью парализовать полицию и внести смятение в ее ряды. Постепенно тщательно продуманная схема, творцом которой являлся безжалостный, холодный и логически мыслящий ум, уступала место хаосу.
Сколько времени все это будет продолжаться? До сих пор ни один из людей, которых в свое время шантажировал Карози, не был тронут.
И в лондонских апартаментах Грантов царила тишина и спокойствие. Роджер застал Майкла и его жену в гостиной. Они стояли рядом, а маленький Артур Морлей сидел поблизости и смущенно молчал.
XIXВ тесном семейном кругу
— Ну, ну, — сказал Роджер, когда за ним закрылась дверь, с трудом подавляя насмешливые нотки в голосе. — Как я вижу, вы в семейном кругу собрались в гостиной! Что празднуете?
Морлей с упреком посмотрел на него.
— Пожалуйста, мистер Вест, — начала Кристина и умолкла.
— Входите, — не слишком любезно проговорил Грант, жестом приглашая Роджера в красивую комнату с современной обстановкой, большими окнами, выходящими на один из самых красивых лондонских скверов.
Когда все уселись, он проговорил:
— Вы считаете меня подлецом? Правильно! Я один раз разрешил Карози уйти от наказания, я помог ему скрыться вторично, потому что считал своей первостепенной обязанностью спасти жену. И я не раскаиваюсь. Но если вы воображаете, что это доставило мне удовольствие, вы ошибаетесь. У меня не было иного выхода.
Его жена выглядела очаровательно, но в ней не было того внутреннего свечения, которое бывает только у очень счастливых людей. Нет… Кристина была подавлена.
— Я тоже считаю, что мой зять был прав, — подал голос Морлей. — Интересно, как бы вы поступили сами в подобных обстоятельствах, мистер Вест?
— Не знаю, я никогда не задавал себе подобного вопроса. Но я твердо уверен в одном: ни я, ни моя жена, никогда не пошли бы на предательство… Но я пришел сюда не для того, чтобы судить, правильно ли вы поступили, Грант. Я пришел узнать, не знаете ли вы чего-нибудь такого, о чем нам не рассказали?
— Не знаю.
Роджер протянул ему красный кружок.
— Вы когда-нибудь видели такую штуку?
Он внимательно посмотрел в лицо Гранта. По его бледности он понял, что Гранту хорошо знаком «пропуск». Не испугал ли его вид этого диска?
— Нет, — глухо ответил Грант.
— Не лгите, Грант! Если вы…
Грант вскинул голову и заговорил обиженным тоном:
— Не кричите на меня и не называйте меня лжецом. Я ответил нет. Это окончательно.
— Послушайте меня, — холодно произнес Роджер. — Вон там, за стенами вашего дома ограблены сотни людей, многих ранили, некоторых убили… Это работа Карози! Есть слабенькая надежда, что мы можем это остановить до того, как будет слишком поздно. Это еще не все. Карози зажал в кулаке вашего отца и нескольких других состоятельных людей. Пока с ними ничего не произошло, но может в ближайшем будущем… Ради вашего отца…
— Я никогда раньше не видел таких кружков.
— Хорошо, вы раньше не видели подобных кружков… Простите меня, но я по-прежнему считаю вас лжецом! Теперь…
Он заметил, что Кристина шагнула вперед. Грант избегал смотреть в ее сторону, но Роджер для этого и умолк, чтобы дать ей возможность заговорить, и Грант ничего не смог сделать, когда она произнесла:
— Майкл, пора тебе рассказать всю правду. Я знаю, почему ты помог Карози, знаю, что ты боишься за меня: если ты поможешь полиции, а он об этом узнает… Но я не могу жить за счет несчастья других! Если Карози не поймают, то при каждом новом случае кражи, ограбления и убийства я буду думать, что моя жизнь куплена этой ценой… Каждое новое преступление…
— Не говори так! — закричал Грант.
— Но это же правда, Майкл. Это чистейшая правда! Неужели ты воображаешь, что я смогу быть по-настоящему счастлива?!
На лице Гранта отразилась мука. Морлей пробормотал более вкрадчиво, чем всегда:
— Я уверен, инспектор не будет разглашать, откуда он раздобыл подобные сведения.
Грант схватил кружочек, лежавший на ладони Роджера.
— Ладно, — прохрипел он, — я видел такую штуку. Она была у моего отца. Я видел, как другие люди приходили к нему и показывали точно такие же кружки. Именно тогда я узнал о существовании неприятностей. Но это все, что мне известно.
— Видели ли вы такие кружки у, других людей?
— Нет. Даю вам слово, Вест, что я больше ничего не знаю, ничем не могу вам помочь. Вы напрасно теряете время.
Оставалось задать еще один вопрос.
— Почему Карози вас отпустил?
— Я уже объяснял вам: это была сделка — безопасность моей жены и свобода. Надеюсь, я никогда об этом не пожалею.
Роджер вышел к своей машине, чувствуя себя беспомощным и растерянным. Он включил радио и услышал поток сообщений из информационного бюро. Ситуация стала еще более хаотической, чем была раньше: казалось, этому не будет конца.
Роджер поинтересовался, не было ли особых сообщений о сэре Мортимере Гранте, Раффети, Дейне и Гаррисоне. Он поехал в Ярд, чувствуя, что та путеводная ниточка, которую он разыскивает, лежит где-то рядом, стоит только протянуть руку, и что она каким-то образом связана с причиной, побудившей Карози отпустить Майкла и Кристину Грант.
Сожаление? Жалость? Желание сдержать слово? Он не верил в это. Либо Карози это было выгодно, либо он решился на это под чьим-то нажимом.
Под нажимом.
Мог ли кто-нибудь оказать на Карози такое давление, чтобы он уступил?
Почему он отпустил Грантов?
Роджер задержал дыхание, когда в голову пришла совершенно неожиданная мысль.
Он остановил машину у обочины, чтобы дать себе возможность как следует поразмыслить в более спокойной обстановке. Чем больше он думал, тем более правдоподобным представлялось ему его предположение. Он снова включил радио, информационное бюро сразу же ответило.
— Говорит Вест. Немедленно соедините меня с помощником комиссара.