— Я знаю об этом.
Карлик протянул левую руку, настолько маленькую, что было трудно поверить, что он мог причинить ей такую боль и проложить себе дорогу в комнату. Гризельда не поняла, чего он хочет сейчас.
— Пожалуйста! — выкрикнул он и выхватил пакет у нее из рук. Во дворе раздались чьи-то шаги. До телефона не дотянуться. Это же сумасшествие. Безумие. Ее сердце так бешено колотилось, что она испытывала от этого физическую боль. Дышать стало еще труднее. Перед нею стояло смешное, нелепое существо с пистолетом, который казался игрушечным, но в его руке представлял грозную силу.
Если бы ей удалось набрать 999…
Карлик, стоя спиной к окну, распечатывал пакет. Он разорвал его как раз в том месте, где были написаны рукой Джима ее имя и адрес. Почему-то эта деталь настолько возмутила Гризельду, что она набросилась на негодяя, забыв о всякой осторожности.
Он отпрыгнул в сторону — взмахнул рукой. Пистолет исчез, вместо него появился нож, блестящий, с коротким лезвием. Он ударил ее в руку, и она почувствовала острую боль пониже плеча.
Она остановилась.
— Ведите себя тихо, или я… — сказал он, делая выразительное движение ножом.
Роджер свернул с набережной на Бинг-стрит и подрулил к огромному обветшавшему сооружению из темного кирпича, именуемому Бинг-Мэншен. Это был один из самых уродливых жилых домов в Лондоне, бесформенный, давящий, мрачный, с бесконечными линиями подслеповатых окошек, коричневые рамы которых сливались с окраской стен. «Мэншен» состоял из пяти совершенно одинаковых флигелей, или крыльев, по бокам которых тянулись длинные закопченные трубы котельных. На крыше домов переплелся целый лес телевизионных антенн, придавая дому сходство с доисторическим чудовищем.
На углу здания дежурил сотрудник Ярда, который не спускал глаз с подъезда того дома, где жила Гризельда Барнетт.
Роджер приехал один. Постовой узнал его и поздоровался.
— Добрый вечер, сэр.
— Алло, Мак. Как дежурство?
— Все спокойно, сэр.
— Уверены?
— Да. Дулей наверху, наблюдает за ее квартирой. Здесь мало народа. Почти нет никакого движения. Мисс Барнетт приехала часа два назад. Заходила в магазин и только что возвратилась. За ней никто не следил, кроме меня. И не ждал ее.
— Хорошо. Какова она из себя?
— Не говорите моей жене, какое мне дали поручение, — подмигнул Мак. Он был большим, довольно неуклюжим детиной с простодушной физиономией. На нем был темно-серый костюм. — Если бы она знала, на кого мне все время приходится пялить глаза, у меня была бы веселая жизнь.
— Хорошенькая?
— Дело не в этом. Впрочем, пожалуй, она и правда хорошенькая, красавицей ее не назовешь, но в ней есть все остальное. То, как она сложена… Одним словом, — закончил он с видом знатока, — из тех, к кому не подступиться.
— Надеюсь, ваше присутствие не потревожит ее неприступности, — усмехнулся Роджер.
— Больше не было неприятностей? — неожиданно спросил Мак.
— Отравили Энн Пеглер.
— Отравили? Каким образом?
— Хочу убедиться, что и эта девушка не съест ничего противозаконного. Вы говорите, сколько времени она находится у себя?! Минут десять, больше?
— Примерно. И Дулей наверху, не забывайте.
— Вы стойте здесь, понятно? — сказал Роджер, выходя из машины и торопливо переходя через дорогу.
Лифт находился внизу. Он вошел в кабину и нажал на кнопку пятого этажа. В данный момент он не слишком думал о сестре Барнетта. Из его головы не выходила Энн Пеглер, в смерти которой он винил себя.
А может, он ошибается? Он уверовал в убийство, не проверив версию самоубийства.
Лифт поднимался почти бесшумно. Он добрался до пятого этажа и нажал на ручку кабины, чтобы выйти наружу. Первым делом поискал глазами Дулея, но никого не увидел. Сразу же встревожившись, он поспешил к квартире 111. Там ничего не было слышно, но за ближайшим поворотом он увидел Дулея, лежащего в странной позе, совершенно неподвижно. На лбу сержанта виднелась кровь.
Роджер добрался до двери квартиры двумя большими шагами, нагнулся и откинул задвижку на почтовом ящике.
За щелью не было ни ящика, ни мешочка, так что Роджер мог спокойно заглянуть в помещение через щель. Он увидел ребенка с ножом в руках и женщину, которую было видно только ниже талии. Одна окровавленная рука свисала у нее вдоль тела.
XVIIОхота
Роджер не мог разглядеть лица карлика, он стоял спиной к двери. Была видна и тесно прилегающая детская шапочка. До него доносилось тяжелое дыхание женщины, которое говорило о ее ужасе. С самого начала в этом деле всегда страдали женщины. Это была еще одна.
Энн умерла. А детектив-инспектор Дулей был серьезно ранен.
Дверь оказалась запертой, Роджер не мог попасть в квартиру, не выломав ее. Если он постучит или позвонит, карлик может пустить в ход нож. Роджеру необходимо было проникнуть туда неслышно. Он постоял перед входом какую-то секунду, пока женщина не отступила назад. Сейчас были видны только одни ее ноги да подол коричневой юбки. Карлик по-прежнему стоял спиной к двери. Вроде бы он что-то рвал.
Роджер на цыпочках отошел прочь. Он подошел к двери в противоположном конце площадки и звонил, держа палец на кнопке звонка до тех пор, пока не услышал, как отворилась внутренняя дверь.
Коренастый мужчина в одной рубашке с вечерней газетой под мышкой возник на пороге.
— Не терпится, что ли?
— Полиция, — коротко бросил Роджер и шагнул вперед. — У вас есть телефон?
— Нет. Вы… Вы сказали полиция?
— Вы сможете помочь нам поймать убийцу, — торопливо объяснил Роджер. — Вы увидите человека на улице, который стоит возле магазина Вослея. Велите ему радировать об организации помощи, пусть они поставят кордон вокруг всего дома. Мы должны задержать карлика, одетого, как ребенок. — Роджер вложил свое удостоверение в руки мужчины и продолжал почти без перерыва: — Скажите, пожарная лестница обслуживает также и номер 111?
— Послушайте, может быть, вы?..
— Да или нет?
— Да, но откуда мне знать, что вы и правда полицейский? — С каждой драгоценной минутой человек становился все более упрямым и несговорчивым.
— Артур, кто это? — Изнутри квартиры раздался женский голос.
— Какой-то тип уверяет, будто он полицейский. Как я могу знать, что он не врет?
Появилась маленькая пухленькая суетливая особа, у которой вокруг объемистой талии был повязан крошечный передник.
— Кто?.. — Она не договорила, так и забыв закрыть рот, поглядев сначала на Роджера, а потом на человека. Она молитвенно сложила руки и пропела голосом, который показался Роджеру воистину ангельским: — Боже мой, конечно же он из Скотленд-Ярда! Где только у тебя глаза? Его же портрет в сегодняшней газете!
Роджер заговорил еще более энергично:
— Я должен попасть в соседнюю квартиру. Не шумите. Где ваша пожарная лестница, миссис?
Уходили минуты, сестра Барнетта находилась в, смертельной опасности, а эти нелепые люди занимались пустой болтовней.
— Сюда! — восторженно прошептала женщина. — Артур, делай все, что тебе скажет этот человек, не стой тут, как столб. Если бы только у нас был телефон…
Она отворила дверь в маленькую кухоньку. В дальнем конце ее была другая дверь с окошечком. Женщина необыкновенно легко передвигалась и открыла дверь почти неслышно. За ней оказалась платформа пожарной лестницы. Темно-коричневая сторона второго флигеля оказалась очень близко.
Платформа доходила до кухоньки в соседней квартире. Задние двери были совсем рядом.
— Проверьте, чтобы ваш муж выполнил все, что я ему поручил, — прошептал Роджер, — и постарайтесь позвать кого-нибудь из других соседей. Пусть они стерегут дверь мисс Барнетт и не выпускают оттуда маленького человечка, карлика. Но будьте осторожны. Он опасный убийца.
Он двинулся вперед, однако при этом наткнулся на выступ на платформе. Железо загрохотало. Что за пытка! Роджер подкрался к соседней двери. Ему ничего не было слышно.
Замок запасного выхода был самым обыкновенным, он мог без труда отпереть его отмычкой. Он думал только о девушке, которая произвела такое огромное впечатление на Мака, и о маленьком злобном существе, которое стояло подле нее. Он работал над замком. Женщина из соседней квартиры сначала смотрела, потом ушла к себе. Роджер не был уверен, сумеет ли он справиться с замком без шума, не спугнет ли проклятого карлика.
Замок поддался.
Роджер повернул ручку и нажал на дверь. Она отворилась. Он тихонько вошел в крохотную кухню, всю в бело-голубых тонах, и, боясь даже дышать, двинулся дальше.
Внезапно ясно раздался мужской голос:
— Когда это пришло?
Благодарение Богу, она еще жива.
Гризельда Барнетт ответила с отчаянием:
— Сегодня утром! Миссис Румбольд, моя соседка, хранила его у себя. Оно — оно было тут, когда я вернулась из магазина.
— Вы видели его на экране?
— Нет! Я говорю вам, письмо пришло в то время, когда меня не было в городе. Я даже не знаю, что там внутри.
— Пленка, — очень медленно сказал карлик, — и вы совершенно уверены, что его не видел никто другой?
— Да, — закричала Гризельда, — да-да-да!
Роджер прокрался к открытой двери, оттуда в тесную переднюю и потом в ту комнату, где стояли эти двое. Если ему немного повезет, проклятый карлик окажется за решеткой менее чем через час. Но одно неосторожное движение — и нож снова будет поднят.
Он оглянулся. Боже! Отчаянная старуха шла за ним по пятам! Нет, в такой помощи он вовсе не нуждался.
И вдруг она чихнула. Звук по своей мощи мог соперничать со взрывом. По-видимому, женщина вовсе не старалась сдержаться, по глупости своей совершенно не понимая драматизма ситуации. Роджер вздрогнул и сразу же перестал соблюдать меры предосторожности, осознав их тщетность. Карлик стоял к нему спиной на расстоянии всего пары ярдов, а девушка находилась между карликом и окном.
Толстуха снова чихнула. Карлик поднял голову. Он не двинулся с места, не выказал ни малейшего признака тревоги. Можно было подумать, что он не догадывается о присутствии постороннего. И вдруг он подпрыгнул в воздухе и откинулся назад с вытянутыми в стороны руками, словно акробат в цирке.