Два ярдовских дела тоже были несходными. В первом человека обвиняли в аферах со средствами компании. Действовал он довольно хитроумно, но само по себе дело не было примечательным. Второе — простая кража со взломом, где защитнику удалось сыграть на недостаточно четкой идентификации преступника.
Роджер придирчиво изучил все донесения, материалы по делам, стенограммы показаний свидетелей, и твердых в своих показаниях, и отказавшихся от них в последний момент, но пока еще не видел ни одного из них лично. Все же один общий показатель как будто обнаружился: во всех без исключения делах защитника называли «молодым», однако имена были разными.
Когда он завернул на Хай-стрит в Ричмонде, радио снова щелкнуло.
— Вест слушает.
— Это же я, сэр.
Так мог говорить только Коуп.
— Узнал имена тех двух щенков, которые вас интересуют. Адвокатов.
— Ну?
— В Ричмонде — Картрайт, на Мэри-Бэрроу-стрит — Симпсон.
— Ладно, — сказал Роджер. — Узнай-ка, существует ли связь между теми двумя фирмами, на которые они работают.
— Будет сделано.
Роджер не помнил, чтобы Картрайт или Симпсон выступали хотя бы по одному из дел, где он сам присутствовал.
Он свернул к реке, где были расположены самые красивые здания района, нарочно избрав дальний путь, чтобы иметь время подумать, не упустил ли он чего-либо в деле Нанна-Бирвитца.
Сделав круг, Роджер поехал уже прямо в полицейское управление.
Очевидно, его ожидали. Дежурные отдали честь. Роджер поздоровался отдельно с каждым из них.
Наверху хорошенькая секретарша сказала:
— Мистер Нанн ждет вас, мистер Вест. Входите.
— Хорошо, спасибо.
Роджер почувствовал, что здесь царит отнюдь не кажущееся возбуждение, да и у самого Нанна на душе было неспокойно. Он поднялся, протянув Роджеру руку. Стоило им обоим сесть, как секретарша принесла чай, сливки и бисквит.
— Специально не пил чай, ждал вас, — пояснил Нанн. За последнее время он безобразно растолстел, на щеках у него появились красные прожилки, которые либо свидетельствовали о его пристрастии к спиртному, либо о высоком кровяном давлении. Но голос у него был достаточно спокойный.
Он заговорил первым:
— В отношении Бирвитца выяснилась одна странная вещь. Я еще не сумел в ней как следует разобраться, и решил, что мне необходимо как можно скорее ввести вас в курс дела.
— Благодарю вас.
— Сегодня утром он приходил ко мне. Выглядел совсем другим парнем, чем накануне, когда мне даже показалось, что он и на меня готов наброситься с кулаками… Я решил, что пусть он проспится и сообразит, каким идиотом себя вел… Но когда он мне без утайки рассказал свою историю, я понял, какая муха его тогда укусила.
Нанн протянул Роджеру сильно помятый листок с напечатанным на нем машинописным текстом. Бумага была скверного качества.
— Это он получил вчера утром. Десятое по счету. Он сам сознается, что никак не мог поверить, чтобы это было правдой, однако же…
Нанн красноречиво пожал плечами, решив, что Роджер и сам во всем разберется.
Прочитав письмо, он спросил:
— Обвинения обоснованные?
— Я не был уверен, поэтому не сразу вас и вызвал, — ответил Нанн. — Проверил у ребят, которые хорошо знают Бирвитца, даже съездил в госпиталь повидаться с Мэнни Томпсоном, которого, как вы знаете, ранил один мерзавец. Мэнни — лучший друг Бирвитца. Все говорят одно и то же. Матильда или Мэг Бирвитц — однолюбка. Они женаты около четырех лет. Выплатили совсем недавно за свой домик, точнее, за небольшое бунгало и его меблировку.
Если верить Томпсону, то они как раз подумывают о детишках. Миссис Бирвитц страшно гордится своим домом. Она наполовину шведка, но всю жизнь прожила в Англии. Никто не верит, чтобы обвинения в ее измене были обоснованными. Мои ребята порасспрашивали у соседей, в магазинах и…
Нанн снова замолчал.
— Короче говоря, — подвел итог Роджер, — вы полагаете, что это чистейший наговор?
— Точно.
— Однако же Бирвитц…
— Вы не можете требовать от меня, чтобы я отвечал за Бирвитца! — запротестовал с жаром Нанн. — Откуда мне знать, что творится у него в голове? Да и потом, если ты боготворишь женщину, как, видимо, он боготворит свою жену, а тебя засыпают потоком вот таких мерзких писулек… Я думаю, тут и говорить не о чем.
— Когда он получил последнее?
— Вчера утром.
— Интересно знать, случайное ли это совпадение? Есть ли у вас все данные о миссис Хьютон?
— Да, здесь все собрано, — сказал Нанн, похлопывая рукой по не слишком пухлому делу.
— Что вы скажете про адвоката, молодого Картрайта?
— Он из новеньких, — задумчиво ответил Нанн. — До сих пор мне не доводилось с ним сталкиваться, но ребята говорят, что он уже провел несколько дел, все по защите. Дело свое знает, красноречив, не злоупотребляет, понимая, что у нас этого не любят. И не такой уж он «молоденький», ему под тридцать. Он — младший партнер в фирме Бимблдона.
— Не знаете ли вы, ведет ли вообще эта фирма дела миссис Хьютон?
— Не знаю, но смогу узнать.
— Благодарю, — сказал Роджер. — Интересно, можно ли еще что-нибудь сделать в отношении миссис Хьютон? Например, найти какую-нибудь другую причину для обвинения, придраться к какому-нибудь пустяку?
— Да я ее теперь седьмой дорогой обойду! Она уже сейчас повсюду трезвонит о незаконном аресте, а если мы только попытаемся к ней прицепиться, она ополчится на нас и поднимет такой вопль, что потом хоть святых выноси. Нет, нет, это нас ни в коем случае не устраивает.
Нанн не упоминал того, что ему осталось служить несколько месяцев до пенсии, и поэтому он всеми силами старался избежать неприятностей. И это было вполне естественно.
— Что у вас на уме?
— Пока — ничего, — ответил Роджер. — А где Бирвитц?
— Я отправил его домой, но если он вам нужен, через двадцать минут он будет здесь.
— Нет, я предпочитаю сам съездить к нему домой и поговорить с ним в спокойной обстановке.
Роджер снова взял в руки напечатанное на машинке письмо, перечитал его и спросил:
— У миссис Хьютон нет машинки?
Нанн ахнул:
— Господи, помилуй!
— Так да или нет?
— Признаться, мне и в голову не приходило это проверить, но я непременно сделаю это.
— И мне бы хотелось получить фотокопии этого письма, чтобы иметь возможность сличить шрифты, — сказал Роджер. Больше он ничего не стал добавлять, но оба поняли, что его предположения открывают перед ними известные возможности, которые смогут увести далеко.
— Если бы вы устроили мне с десяток копий, я был бы крайне признателен.
— Сделаю, — пообещал Нанн. — Что скажете в отношении ленча, Красавчик? На реке есть очаровательное кафе.
— Сначала мне нужно поговорить с Бирвитцем.
— Хорошо, я распоряжусь оставить для нас столик, на случай, если вы сумеете сюда вернуться.
Он вздрогнул и резко обернулся, когда что-то сильно ударило по оконному стеклу, не то сук, не то большая ветка.
— Отвратительная погода, верно?
— Да, — рассеянно согласился Вест.
Выйдя на улицу, он почувствовал, как порыв холодного ветра подхватил полы его пальто. Роджер предварительно изучил план района, чтобы выяснить, как быстрее всего добраться до дома Бирвитца.
Тоненькие молодые деревца пригибались к самой земле. Вся привлекательность этой такой живописной в погожий день улицы куда-то испарилась.
Какой-то мужчина, шагавший в футе за ним, сразу же завернул за угол. Роджер механически это отметил, но не придал никакого значения.
Маленький палисадник перед домом Бирвитца казался таким чистеньким и аккуратным, как только может выглядеть сад под убийственной пляской ветра. Сам домик был недавно выкрашен и напоминал красивую игрушку, которой мог бы гордиться любой владелец.
Роджер нажал на звонок. Тотчас же за дверью раздался голос Бирвитца:
— Мэг, запри заднюю дверь! Тут страшный сквозняк.
Через секунду парадная дверь распахнулась, и перед Роджером возник Бирвитц собственной персоной. Очевидно, он его сразу же узнал и буквально остолбенел.
— Доб… доброе утро, сэр.
— Здравствуйте, Бирвитц. Я бы хотел с вами поговорить.
— Кто там? — прозвучал женский голос.
— Это старший суперинтендант… — начал было Бирвитц, но не закончил: — Входите, пожалуйста.
Он отошел в сторону. Ветер затарахтел двумя маленькими картинками в черных рамочках, висевшими на стене прихожей.
Роджер перешагнул через порог и тщательно вытер ноги о коврик. Хозяин проводил его в переднюю комнату. Она была обставлена светлой полированной мебелью в современном стиле, эффектно выделяющейся на фоне светло-серого ковра с цветочным орнаментом в пастельных тонах. Джанет непременно бы сказала, что у комнаты «есть свое лицо».
Раздались легкие женские шаги, и Бирвитц, которому все же удалось справиться со своим замешательством, повернулся навстречу жене:
— Мэг, это мистер Вест из Скотланд-Ярда. Оставь нас на некоторое время одних. Хорошо?
Женщина на секунду задержалась в проеме двери, и Роджер сразу же заметил в ней то, что Нанн назвал «изюминкой». Довольно ширококостная, чуть-чуть склонная к полноте, она была по-своему исключительно привлекательна.
— Доброе утро, мистер Вест, — сказала она.
Роджер почему-то удивился, что в ее голосе не было даже намека на иностранный акцент. Он с минуту глядел на нее, не отводя глаз. Она нерешительно спросила:
— Не хотите ли кофе?
— Большое спасибо, миссис Бирвитц, не хочу, но я бы предпочел, чтобы вы тоже присутствовали при нашей беседе. Ведь я приехал сюда отчасти из-за тех отвратительных анонимок. Ну и потом, конечно, из-за вчерашнего инцидента.
Он заметил, как они переглянулись, такое взаимопонимание часто существует между мужем и женой, оно вовсе не свидетельствует о каком-то тайном сговоре между ними.
— Я здесь один, Бирвитц. Вы знаете не хуже меня, что в таком случае все, что вы мне скажете, не может быть официально использовано против вас. Есть ли у вас возражения против такого рода допроса?