Возбужденный Коля довольно ерзал на стуле.
– Вот, молодежь, учитесь, – последняя фраза была адресована к Крестику.
– Так, что мы имеем? – спросил Крестик.
– Пока только учетную запись, – ответил Коля.
– Вы зря радуетесь, мальчики, – сказала Светлана, передавая лист в руки толстяка, – это какой-то мужик.
– Что? – спросил Коля, принимая листок.
– Дай взглянуть, – вырывал мятый лист Крестик.
– Да нет, это не мужик, это Валька Машков. Я его знаю.
– Что он делает? – спросила Светлана, морща лоб.
– Да ничего, софтом торгует, он в «Мегабайте» работает, между прочим полный кретин. Да там все такие.
– В «Мегабайте»– то? – подхватил разговор Коля. – Это точно, я на прошлой неделе…
– А ну-ка, вы оба, заткнитесь, – сказала Светлана, – я хочу знать, какое отношение этот ваш Машков имеет к Рите?
– Да, скорее всего, никакого, Свет, – рассудительно ответил Крестик.
– Эти записи все туфта, и говорят только об одном: компьютер, с которого звонили, в «Мегабайте» куплен. Так ведь, Коль?
– Так, – ответил Коля, еще не веря в перевоплощение девушки. – При продаже на него устанавливают операционку, кое-какой софт, а так как покупатель еще не известен, то регистрируют на себя. В данном случае на Машкова.
– Нет, – разочарованно вздохнула Светлана, – я, мальчики, ожидала большего.
– Ну, Светлан, не переживай, найдем мы твою подругу. Правда, Коль?
– Правда, – без энтузиазма сказал Коля, – только я вот что не пойму, а почему бы тебе не написать ей, так, мол, и так, дай адрес или встречу назначь.
– Нельзя, Коля, нельзя. Есть нехорошая причина. Пошли, Крестик, проводишь меня.
– А я? – робко спросил Коля.
– А тебе, Коля, спокойной ночи.
– Что? – не понял Коля.
– Тебе, Коля, спасибо и спокойной ночи. Не расслышал, что ли?
Светлана в сопровождении подростка молча спустилась в лифте и, цокая каблуками, прошла по просторному холлу института.
– Понеси пакет, – предложила Светлана.
– Конечно, – отозвался Крестик.
– Ты где живешь?
– Тут недалеко, пешком дойти можно. А ты?
– Я? А я далеко. Давай, Крестик, я тебя провожу.
– Ты – меня? – не понял Крестик.
– Да. И можно у тебя оставить пакет с вещами?
– Хорошо.
Они молча шли, Крестик держал Светлану за указательный и безымянный палец, как маленький мальчик держит маму.
– А знаешь что? – прервал он молчание.
– Что?
– Адрес твоей подруги наверняка есть в гарантийном талоне. И копия талона хранится у продавца, то есть в «Мегабайте». Только Машков его ни за что не скажет.
– Вот как?
– Да, а ты что, не знала об этом?
– Нет, – Светлана шагнула на дорогу и махнула рукой проезжающей мимо машине, – поехали.
– Куда?
– К Машонкову вашему.
– Подожди, может ему не по пути.
– Не ломайся, Крестик, а то я тебя укушу, – сказала Светлана и втолкнула подростка в открытую дверь.
* * *
Каждый раз, когда в дверь магазина входил посетитель, невидимый женский голос сообщал время. Сначала это было забавно, но уже через пять минут Светлану стал раздражать механический альт. Впрочем, раздражал не только голос, но и долговязый владелец магазина по имени Валентин.
– Это конфиденциальная информация, – говорил молодой человек, на минуту ощутивший свою значительность.
Светлана больше не чувствовала в себе сил спорить, парень вел себя, как вредная вахтерша женского общежития. Девушка ощущала себя разбитой, и Машков бесил ее все больше и больше.
– Короче, ты мне не поможешь?
– Да я бы с удовольствием, но разглашать такую информацию не могу по закону.
Светлана повернулась и вышла на улицу.
– Ну как? – нетерпеливо спросил Крестик.
– Никак, похоже ваш Машков – упертый ублюдок.
– Не удивляйся, Свет, я ведь тебя предупреждал.
– Если честно, Саш, я очень устала. Мне бы отдохнуть, и я обязательно что-нибудь придумаю, но сейчас в голову лезет сплошная ерунда. Ну что ты приуныл, Крестик?
– А я не приуныл, – улыбнулся подросток.
Светлана обняла парня за плечи, и они двинулись по вечернему городу.
Как ни странно, но со стороны это совсем не выглядело смешно.
* * *
– Света, это ты? – раздался из кухни взволнованный голос хозяйки.
– Я, Маргарита Павловна.
– Ужинать будешь?
– Нет, уже поздно.
– Чайку хоть попей.
– Спасибо, не хочу.
– С моим вареньем, – настаивала женщина.
– Хорошо, я только переоденусь.
Через несколько минут Светлана, одетая в шорты и футболку, плюхнулась на деревянную табуретку.
– Устала, дочка?
– Устала, Маргарита Павловна.
– Где же ты была?
– Подругу искала.
– Ну и как? – спросила хозяйка.
– По-прежнему.
– Наверное, набегалась?
– Набегалась.
– Ну, пей, дочка, пей, – старушка наливала в высокий фарфоровый бокал дымящийся напиток, не сводя глаз с квартирантки.
– Маргарита Павловна.
– Что, милая?
– А вы когда-нибудь теряли близких?
Руки старухи дрогнули, и рыжее пятно расплылось по скатерти.
– Ой, что это я? Совсем старая стала.
Светлана схватила ее за запястье и, глядя в глаза, спросила:
– Вы знаете, что значит потерять очень близкого человека?
– Да что ты, деточка, – высвободила женщина свою руку.
– Я плохо себя чувствую, извините, – сказала Светлана.
– Ты, никак, убиралась сегодня? – сменила тему разговора Маргарита Павловна.
– Да.
– Я же тебя просила этого не делать.
– Извините, не удержалась.
– Неужели грязь заметила? – спросила хозяйка.
– Нет, что вы. У вас очень чисто. Только как-то… Как-то холодно… Как будто не живут здесь.
– Я старая становлюсь, – объяснила хозяйка.
– Маргарита Павловна, а покажите, какая вы были в молодости.
Лицо женщины окаменело:
– Наверное, так некрасиво говорить.
– Конечно, извините. Я и сама помню: девочка, девушка, молодая женщина, молодая женщина, молодая женщина, старушка померла.
– Света, я не знала, что ты…
– Что? – спросила девушка.
– Такая, – женщина сделала неопределенный жест.
– Легкомысленная?
– Ну почему сразу легкомысленная?
Над столом повисла пауза.
– Мент родился, – произнесла Светлана.
– Что? – не поняла старушка.
– Примета такая, если за столом, где идет беседа, все вдруг замолкают, значит родился ребенок, который вырастет и станет милиционером.
– Дурацкая примета.
– Дурацкая, – согласилась Светлана.
– Извини, Света, я зря затеяла этот никчемный разговор.
– Это я его начала, – сказала Светлана. – Я пойду спать.
– Иди, дочка.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Светлана прошла в комнату и не снимая одежды легла на кровать. Она долго рассматривала отсветы на потолке. Время тянулось, как сырая резина. Иногда Светлана проваливалась в тревожные сны, темными брызгами летевшие в ее сознание. Ей казалось, что она не спит. А может быть, она спала и видела во сне, как лежит на кровати в большой московской квартире. Но когда лязг запиравшейся двери долетел до неё, девушка поняла, что спала и уже успела отдохнуть и прийти в себя.
Светлана разделась и снова забралась под простыню, чтобы не вылезать оттуда до обеда. Когда рука девушки нашарила часики, на них уже был полдень. Приняв контрастный душ и внимательно изучив остатки своих вещей, Светлана сложила их часть в серый пакет, остальные запихала в сумку и ногой затолкала ее под кровать. Она открыла шкаф Маргариты Павловны, сняла с вешалки дачную ветровку и надела ее поверх джинсовой куртки. Светлана уже собиралась выйти в коридор, как вдруг ей в голову пришла какая-то идея. Не снимая кроссовок, она прошла в комнату, достала пожелтевшую тетрадь и, написав там несколько строк, убрала обратно. Светлана тщательно закрыла дверь на оба замка, спустилась во двор и быстрым шагом пошла к ближайшему телефону-автомату, считая про себя секунды.
– Сто сорок, – сказала она сама себе и, сняв трубку, набрала «02».
– Милиция, – ответил мужской голос.
– Я знаю… – заикаясь и тяжело дыша говорила Светлана, – я знаю, куда понесли взрывчатку.
– Успокойтесь, девушка, как вас зовут? – спросил голос в трубке.
– Записывайте адрес, два бородатых мужика затащили большие тяжелые мешки. Но там не сахар.
– Куда, куда?
Светлана назвала адрес Маргариты Павловны, повесила трубку и пошла к дому. Она вошла в соседний подъезд. Уже на третьем этаже ее обогнали два милиционера, прыгавшие через две ступеньки и звонившие во все квартиры подряд.
– Что случилось? – изображая немыслимое удивление, спросила Светлана.
– Выходите на улицу! Без паники! – бросил один, чуть не сбив девушку с ног.
– Да? Ну тогда я домой не пойду, – голосом девочки-припевочки пропела Светлана, стянула с себя ветровку и бросила её на пол. Когда она выходила из подъезда, Светлану подхватила разноцветная людская толпа, спасавшаяся от невидимой угрозы.
Глава 4
Вячеслав Аркадьевич поднял глаза к небу и увидел барашки облаков, плывущие в зените.
– Тучки небесные, вечные странники, – продекламировал он.
Ангелов сел на бордюр, достал из кармана пиджака шнурки и неспешно стал вдевать их в ботинки. Он делал это, растягивая удовольствие, которое получал, наслаждаясь погодой и хорошим настроением. Окончив моцион, Ангелов побрел походкой не спешившего никуда человека, присаживаясь на лавочках. Сидя на очередной скамейке, мужчина засунул руку в карман и обнаружил там свой бумажник и телефон. Он нерешительно нажал на зеленую кнопку, но, немного подумав, убрал аппарат в карман. Ангелов открыл бумажник и пересчитал остатки наличности. Через несколько минут он уже держал в руке бутылку пива. Ни отсутствие галстука, ни двухдневная щетина не делали его похожим на бездельника. Он все так же походил на профессора, пьющего пиво в середине дня. Когда зазвонил телефон, Ангелов ответил машинально. Он успел подумать, что, наверное, его коллега, увидев, как человек с бутылкой и голой шеей вытаскивает из кармана трубку сотового телефона, сбился бы с толку, но не подумал о том, хочет ли он с кем-то разговаривать, и привычно ответил: