Добравшись до места, я запер машину, пошел было к входу в офис, но потом внезапно, сам не понимая почему, обернулся. Филимон стоял на задних лапах, опершись передними о стекло, на его морде было написано неподдельное отчаяние. Повинуясь непонятному порыву, я вернулся, вытащил из багажника небольшую сумку и сунул туда животное.
– Хорошо, пойдем со мной, если до такой степени не хочешь оставаться один.
Побродив по большому залу, я нашел окошко, за которым сидел парень в костюме.
– Простите, нельзя ли посмотреть, кто звонил по этому телефону в четверг?
Служащий включил компьютер и наклонил голову. В ухе у юноши сверкнула крохотная бриллиантовая сережка, похожая на ту, которую Миранда носит в носу.
– Очень часто, – сказал он, – клиенты считают, будто компания их обманывает, а потом посмотрят распечатку, и получается, что на самом деле столько наговорили. Ваш паспорт, пожалуйста.
Я подал в окошечко красную книжечку. Паренек уставился в экран, потом воскликнул:
– Не могу выдать вам бумагу.
– Почему?
– Но телефон зарегистрирован не на ваше имя.
– Знаю-знаю, его владелица Марина Райкова, моя сестра, очень просила выяснить, что к чему. Понимаете, ее в четверг не было, а…
– Сестра, говорите, – протянул служащий, – но вы-то Иван Подушкин, а она Марина Райкова?
– Правильно, – решил я не сдаваться, – она замуж вышла, была Подушкиной, стала Райковой.
– И отчество не совпадает, – проявил бдительность клерк. – Вы Павлович, она Сергеевна.
– Мы от разных отцов, – выкрутился я.
– Ну тогда она никак не могла быть в девичестве Подушкиной, – припечатал зануда. – По-моему, вы придумываете!
Я лихорадочно принялся соображать, как поступить. Вот уж не предполагал, что сотрудники тут такие подозрительные.
– Ой, – воскликнул паренек и округлил глаза, – что это у вас в сумке шевелится?!
Я расстегнул «молнию».
– Не волнуйтесь. Это всего лишь кролик.
– Какой пусенька, – совсем по-девчоночьи засюсюкал клерк, – заинька, беленький… Я тоже животных люблю, но у меня кошка.
– У нас еще кот есть, – вздохнул я, – Василий, всем в ботинки гадит, уже третьи штиблеты выбрасываю.
– Так он вам мстит за что-то, – с сознанием дела заявил паренек, – отучить очень легко.
– Как? – заинтересовался я.
– Кошки крайне аккуратные создания, ни за что не станут ходить в туалет там, где едят. Поставьте возле ботинок миску с кормом, и все прекратится.
– Спасибо, попробую.
– Обязательно поможет, – расцвел в улыбке паренек и протянул Филимону кусок яблока. – На, попробуй.
– Он ест мясо, фрукты и овощи не любит.
– Вот это да! – удивился юноша и вытащил из ящика стола пакет с чипсами. – А это будешь? С беконом.
Филимон понюхал хрустящий кругляшок, потом чихнул, фыркнул и отвернулся.
– Так и думал, что эти чипсы дикая дрянь, – заявил служащий, – животное не обманешь.
Потом он внезапно положил ладонь мне на руку и, понизив голос, произнес:
– Сейчас дам вам распечатку, вы ведь, похоже, свой.
Не слишком понимая, что он имеет в виду, я быстро кивнул.
– Точно, свой, быстро вы догадались.
Юноша выдернул из принтера листок.
– Держите. Ну кто еще может с кроликом прийти, только наш!
Радуясь, что на пути попался любитель животных, посчитавший меня членом своей стаи, я с чувством произнес:
– Спасибо, – и начал складывать листок.
– Иван Павлович, – тихо сказал клерк и снова положил свою руку на мою. Я машинально отметил, что ногти у паренька покрыты бесцветным лаком, и произнес:
– У вас ко мне вопрос?
– Я сейчас свободен, – улыбнулся юноша, – совсем, уже полгода живу один. Знаете, меня всегда привлекали такие солидные, добрые мужчины, как вы. Если хотите, можем вечером в клуб сходить, в «Три обезьяны», нам будет о чем поговорить, мы оба любим животных…
На секунду я онемел, потом сообразил, за какого «своего» принял меня паренек с бриллиантовой сережкой и маникюром. Обижать мальчика не хотелось, поэтому я улыбнулся ему.
– Извините, дружок, вы тоже мне понравились, но, увы, сегодня я уезжаю на полгода, далеко, в Африку.
– Очень жаль, – пробормотал юноша, – вернетесь, приходите, кстати, вот, возьмите.
И он положил передо мной визитку. Я сунул ее в сумку и ушел.
Домой я прибыл примерно через час, тщательно вымыл руки и отнес Норе распечатку.
– Смотри-ка, – обрадовалась хозяйка, – ей в тот день звонили только трое! Ну-ка, посмотрим!
Она быстро набрала номер и спросила:
– Кто? Ах да, служба «Семьдесят семь». Конечно. Меня зовут Марина Райкова, зачем меня разыскивали ваши сотрудники? В четверг, оставили сообщение на автоответчике.
Повисло молчание. Спустя пару минут Нора разочарованно протянула:
– Да, действительно, забыла, извините.
Потом она повернулась ко мне:
– Этот номер принадлежит фирме, которая развозит по домам продукты. В четверг они звонили Райковой с вопросом, можно ли вместо какао «Несквик» привезти «Кола-као».
– А она?
– Ответила: «Пожалуйста».
Следующий номер принадлежал прачечной «Диана», которая предупредила, что доставка белья будет в пятницу. Сотрудница «Дианы», услыхав, что ей звонит Райкова, заорала так, что даже я услышал:
– Ну где же вы пропадаете? Три раза пытались к вам приехать, дома – никого!
Элеонора быстро отсоединилась и протянула:
– Надеюсь, последний номер не принадлежит пиццерии, развозящей горячие лепешки с сыром.
Но уже через минуту ее лицо стало серьезным, и она спросила:
– Фирма «Злата»? Пожалуйста, подскажите ваш адрес и часы работы.
Узнав необходимую информацию, она торжествующе посмотрела на меня:
– Понял?
– Нет.
– Господи, Ваня, что у тебя с памятью! Алена Шергина работала в фирме «Злата», а Райковой кто-то звонил оттуда. Да и по времени подходит, смотри. Служба «Семьдесят семь» побеспокоила в восемь утра, прачечная в восемь десять, а из турагентства звонили в десять сорок пять. Значит, автор затеи сидит там. Собирайся, съездишь в «Злату», поболтаешь с людьми, узнаешь, у кого есть аппарат с этим номером, только осторожно, не спугни мерзавца.
– Хорошо, кофе выпью и двину, – кивнул я.
– Сделай милость, поторопись, – велела Нора.
Я прошел на кухню и поставил джезву на огонь. Слава богу, Ленка ушла за продуктами и не станет кидаться к плите с воплями:
– Посидите, Иван Павлович, ща быстренько сгоношу.
Следует заметить, что суп Лена варит из рук вон плохо, чай заваривает препакостно, но особо мерзким у нее получается кофе.
Коричневая пенка быстро побежала вверх, и тут зазвонил телефон. Я схватил трубку и услышал высокое нервное сопрано своей последней пассии Вики Хогарт:
– Иван! Ты мерзавец!
От неожиданности я отпустил ручку джезвы, в ту же секунду раздалось шипение, кофе убежал на плиту.
– Что случилось? – спросил я, оглядывая место катастрофы.
– Иван! Ты мерзавец!
– Что такого я сделал?
– Не идиотничай!
– Просто я хочу выяснить причину столь резкого высказывания.
– Ах ты, гад! – взвилась Вика. – Значит, со мной встретиться у тебя времени нет?
– Но, дорогая, сейчас я жутко занят…
– Не бреши!
– Фу, как вульгарно.
– Тоже мне, герцог, – завопила госпожа Хогарт, теряя остатки самообладания, – не смей врать! Я знаю, чем ты занимаешься.
– Естественно, я и не скрывал никогда, работаю у Элеоноры секретарем! Вика, что случилось, ты не в себе?
– Сволочь, – прошипела она, – эх, жаль, скоро муж должен прийти с работы, а то бы прилетела к тебе и надавала пощечин!
Я посмотрел на телефон. Может, бросить трубку? Впрочем, нет, госпожа Хогарт истерична и капризна, еще и впрямь прикатит сюда и затеет скандал. Вика очень красива, элегантна, породиста, с ней хорошо пойти в ресторан, в театр, а потом отправиться в уединенное местечко пить шампанское. В качестве любовницы она понравится любому, супруг Вики, вечно занятой управляющий крупного банка, практически не уделяет жене никакого внимания, и она вечно ищет развлечений. Но терять статус замужней богатой женщины вовсе не собирается, поэтому Вика идеальная пара для мужчины, который не желает жениться, она не поет песню с заунывным рефреном: «Дорогой, не пора ли нам в загс?», а весело проводит с вами время.
Одна беда – Вика ревнива и способна впасть в истерику по любому поводу. Если мне не изменяет память, последнее наше свидание отменилось из-за того, что она сломала ноготь на указательном пальце. Я уже собирался выезжать на встречу, когда зазвонил телефон. Честно говоря, я испугался, услыхав ее рыдания. В голове мелькнула мысль, что супруг Вики каким-то образом узнал про наши отношения и выгнал ее на мороз, а мне, как честному человеку, придется теперь вести госпожу Хогарт к алтарю. Поверьте, я испытал несколько неприятных минут, пока не понял, что речь идет об испорченном маникюре. Интересно, что на этот раз? Перед глазами предстала зеленоволосая Миранда, и я помимо воли ляпнул:
– Дорогая, ты испортила прическу?
– Подонок! – заорала Вика. – Да!!! Я была в парикмахерской!!! Угадай, что мне там рассказали!
– Даже предположить не могу, – совершенно искренне удивился я.
Вика неожиданно замолчала, потом каменным тоном заявила:
– Ты посмел явиться в салон к Валерию, в то место, куда ходят все наши, с новой любовницей!
– Викуля! Это маленькая девочка! – воскликнул я.
– Вот! – торжествующе ответила она. – Сам признался! Ты – педофил! Да ей от силы четырнадцать лет.
– Ошибаешься, значительно меньше.
– Ладно, тринадцать, на Лолит потянуло… недоделанный.
Я поперхнулся, до сего момента мадам Хогарт демонстративно морщилась, услыхав непарламентские выражения.
– Весь салон гудит, – злилась Вика, – только я вошла, мигом кинулись рассказывать, как ты просил Валеру привести ее в порядок, сказал, что возбуждаешься от блондинок!
Я просто потерял дар речи.
– А потом вы нагло целовались в холле, на глазах у всех присутствующих!!! Тебе Николетта еще не звонила?