Он, наконец, включил первую скорость и тронулся с места.
Глава 43
Через несколько часов Мило пришел в себя, но доктор Ферейра велел оставить его под наблюдением до послезавтра. Так, для пущей безопасности. Мальчик проглотил всего несколько граммов снадобья, настоянного на безвременнике, растении очень ядовитом, но хорошо помогающем при подагре. Тифэн готовила его для отца, которого подагра изрядно помучивала. Вот почему она сразу попросила врачей «Скорой» сделать ему промывание желудка. Безвременник содержит колхицин, известный своим мочегонным, обезболивающим и противовоспалительным действием. Но это еще и сильнодействующий яд, который даже в малых дозах вызывает тяжелые отравления, часто смертельные. Хотя малыш и проглотил ничтожное количество смеси, но этого хватило, чтобы вызвать тяжелое отравление.
«Безвременник расцвел, безвременник расцвел,
Безвременник расцвел – а лето отцвело».
Два дня Давид и Летиция провели у постели сына, который постепенно поправлялся: щеки порозовели, в тело возвращались силы. Как только он достаточно окреп, чтобы говорить, Летиция задала ему вопрос, который давно жег ей губы:
– Когда ты ходил за очками Сильвэна на кухню тети Тифэн, ты там что-нибудь ел?
Малыш нахмурился. Несколько секунд он молчал, а потом отрицательно покачал головой. Сердце Летиции понеслось вскачь. Выражение лица Мило вызвало у нее подозрение: она хорошо знала сына, этот упрямый вид он всегда напускал на себя, когда что-нибудь нашкодил.
– Мило, дорогой, это очень важно, – мягко настаивала она. – Обещаю, что не стану тебя ругать, но мне нужно, чтобы ты сказал правду. Ты что-нибудь выпил или съел на кухне у тети Тифэн, когда был там один?
Доброжелательный тон матери успокоил его, и, подняв на нее взгляд кающегося грешника, он сознался:
– Там на столе стояла миска, а в ней что-то вроде сахара, только желтое.
– И ты это попробовал?
– Чуть-чуть…
– Было вкусно?
– Нет. Я это выплюнул в раковину.
Летиция вздохнула:
– Ну и правильно сделал.
Это признание подтверждало слова Тифэн, но Летиции не удалось избавиться от подозрений. Если Мило все выплюнул в раковину, то откуда взялось такое самочувствие?
– Ты все выплюнул или все-таки что-то проглотил?
– Не знаю…
На следующий день к нему вернулся аппетит, а еще через день он запросился домой. Наутро третьего дня доктор Ферейра решил выписать его из больницы, предварительно засыпав родителей кучей рекомендаций: в некоторых случаях и при определенной дозировке колхицин может спровоцировать нарушения в течение еще десяти дней после отравления.
– После проведенных анализов у Мило не обнаружено никаких следов опасного вещества, но если появятся хотя бы малейшие симптомы расстройств со стороны кишечника, сердца или нервной системы, везите его в больницу, не теряя ни секунды. И каждые четыре недели нужно будет проводить контрольный осмотр. Значит, увидимся через месяц.
Согласно кивнув, Давид и Летиция уехали домой вместе с мальчиком.
В тот же вечер, уложив сына спать, Летиция принялась объяснять Давиду причину своих подозрений. Она много думала об этом в те дни, когда Мило был в больнице, и теперь у нее не было сомнений, что Тифэн намеренно покушалась на жизнь мальчика. После смерти Максима горе довело ее до помутнения рассудка. И доказательство тому – абсурдные обвинения, которые она бросила в лицо Летиции: она, мол, ничего не сделала, чтобы спасти Максима, и вообще она частично виновна в его гибели.
– А потом, после похорон, этот поворот на сто восемьдесят градусов, – произнесла она с горечью. – Тебе это не кажется странным? Они отказываются с нами разговаривать, а потом вдруг горят желанием снова стать нашими лучшими друзьями…
– Но ведь Тифэн признала свои ошибки, – возразил Давид.
– Вздор! Для нее это был единственный способ приблизиться к Мило!
– А тебе не кажется, что ты немного преувеличиваешь?
Летиция вытаращила на него удивленные глаза:
– Какие тебе еще нужны доказательства? После смерти Максима она всего два раза контактировала с Мило и оба раза подвергла его опасности!
– Два раза? – удивился он. – А что случилось в первый раз?
– Давид, да черт возьми! Я его обнаружила лежащим на подоконнике в комнате Максима! Она как будто хотела, чтобы его постигла та же участь!
Давид явно пребывал в сомнении, и это вывело Летицию из себя:
– Мне непонятно, почему ты отвергаешь очевидное. Для нее Мило представляет собой вечную пытку: каждый раз, когда она его видит, когда слышит его голос, это напоминает ей Максима и ту непростительную ошибку, которую она совершила. И все случилось всего в нескольких метрах от дома! Если существует представительство ада на земле, то вот оно!
– Успокойся, Летиция, – утихомирил ее Давид. – Я согласен с тем, что в дальнейшем контактов с ними надо избегать. Но я ни за что не поверю, что Тифэн хотела убить Мило.
– Вот как? – вскинулась Летиция, задохнувшись от гнева. – А почему ты в этом так уверен? Ну-ка, давай говори, я слушаю!
Давид немного помолчал, потом ответил:
– Во-первых, Мило сам сознался, что проглотил совсем немного вещества, похожего на сахар.
– Он сразу все выплюнул в раковину! – тут же возразила Летиция.
– Вполне возможно, что и сам не заметил, как проглотил… Но в любом случае ничто не дает Тифэн уверенности, что Мило действительно проглотил немного.
– Вот именно! А я уверена, что она подмешала яд в чипсы. Мило ведь сказал, «как сахар, только желтый»! Тебе это ничего не напоминает?
Давид бросил на жену заинтригованный взгляд.
– Мексиканские чипсы посыпают пудрой желтоватого цвета! – крикнула Летиция, словно нашла неопровержимое доказательство. – Ей было достаточно посыпать чипсы в чашке, и никто ничего не заметил. А то, что она плела врачам из «Скорой» про то, что Мило пленило это варево, – чушь собачья!
– Но Мило действительно его попробовал…
– Да, но отравился он не этим.
– Но тогда объясни, пожалуйста, почему она сделала все, чтобы его спасти?
Летиция насмешливо хохотнула:
– А что она такого сделала, чтобы его спасти?
– Это она вызвала у Мило рвоту, крикнула Сильвэну, чтобы вызвал «Скорую», и это она попросила врачей «Скорой» сразу промыть ему желудок, – спокойно перечислил Давид.
– Ясное дело! Если бы она всего этого не проделала, ее бы первую обвинили в убийстве и она кончила бы свои дни в тюрьме! А так происшествие с полным правом можно отнести к разряду домашних несчастных случаев. Мальчику просто не повезло.
Изумленный Давид притих.
– Я справлялась, Давид, – продолжала Летиция, не желая сдаваться. – Колхицин – сильнейший яд, и он сам по себе провоцирует спонтанную рвоту, но все-таки, несмотря на это, в большинстве случаев приводит к смерти.
– Тогда как же Мило удалось выкарабкаться?
– Он мало проглотил! Ее план провалился, вот и все!
На этот раз Давид ничего не сказал. Рассуждения Летиции его взбудоражили, но не убедили.
В качестве последнего аргумента она произнесла:
– Как бы там ни было, но теперь и речи быть не может, чтобы она к нему подошла.
– Согласен…
– Но ты не веришь мне, когда я говорю, что она хотела его убить.
Давид вздохнул:
– Нет. Я хорошо знаю Тифэн, она на такое не способна.
Летиция стиснула зубы и встала с места, чтобы оказаться выше сидящего Давида. Потом сказала с горечью:
– Послушай, Давид, если когда-нибудь наш сын еще раз окажется в опасности из-за твоей глупой доверчивости, я буду считать виноватым только тебя.
После чего вышла из комнаты, даже не обернувшись.
«И ветер листья кружит, и ветер листья кружит,
А вволю наигравшись, бросает навсегда»[11].
Глава 44
Прошло время, и однажды Тифэн отправилась на утреннюю пробежку. Бежать без особой мотивации, только от желания двигаться, бежать и бежать вперед, никуда, просто чтобы бежать. Бег давал ей ощущение почвы под ногами, помогал почувствовать вкус безвкусной реальности. Но бег мешал думать. Она перестроила шаги под легкий галоп, вгляделась в конец улицы, словно в конечную цель, и дальше позволила телу двигаться, как ему захочется. Больше ей и не было нужно. Обогнуть скопление домов и бежать следующий круг. Расходовать силы, растрачивать энергию с единственной целью: двигаться до полного изнеможения, надеясь, что вечером, вернувшись домой, почувствует, что мозг устал так же, как тело. Обычно после пробежки ей реже снились сны. И это ее вполне устраивало.
В тот день, начиная второй круг, она издали заметила Летицию, которая вышла из машины с пакетами в руках и с трудом открыла заднюю дверцу для Мило. Тифэн остановилась, и был момент, когда искушение повернуть назад чуть не победило. Уклониться от встречи, спрятаться за углом и дождаться, пока путь будет свободен… Но вид Мило, неохотно вылезавшего из автомобиля и уткнувшегося в гаджет, заставил ее сердце забиться сильнее… Хотя все это ни к чему…
Но она, не думая, решила продолжить пробежку.
Ноги сами несли ее к цели. Цель была близко, но она еще сама не знала, зачем к ней бежит и чего добивается. Возобновить отношения? Несомненно, нет. По крайней мере, убедить Летицию в своей искренности. Ну, хотя бы попытаться, не строя особых иллюзий.
Поравнявшись с машиной, она услышала слова Летиции, видимо, адресованные Мило:
– И закрой дверцу, если такая просьба тебя не очень обременяет!
Тон был раздраженный. Похоже, Летиция не в духе. Может, сейчас не тот момент, чтобы пытаться что-то сделать? Но у нее было преимущество: она подойдет первая. И Тифэн решила не упускать возможности:
– Летиция! Мы можем пару секунд поговорить?