– А что за обвинения?
Мэтр Ренар сокрушенно улыбнулся:
– Вам вменяют в вину, что у вас на террасе стоит горшок с наперстянкой, то есть с дигиталисом.
– Что?
– Судебный медик обнаружил следы дигитоксина в организме жертвы.
– Дигитоксина?
– Это мощный кардиостимулятор, экстракт наперстянки пурпурной. Его мочегонное действие может вызвать острую почечную недостаточность. У вас в саду якобы имеется такое растение. Патологоанатом утверждает, что форма дигитоксина в моче жертвы достаточно чистая, чтобы заключить, что яд попал в организм напрямую вместе с растением.
– Ну, это уже черт знает что!
– А я и не говорю, будто… Он что, был вегетарианцем?
– Что, простите?
– Шучу.
На Давида шутка не подействовала. Когда он понял, что причиной смерти Эрнеста стало растение, у него кровь застыла в жилах, а волосы встали дыбом. Он снова увидел Тифэн перед дверью дома. В одной руке она держала горшок с каким-то растением, покрытым пурпурными цветами в форме колокольчиков, а в другой – подарок для Мило.
«А вот это – для Летиции. Наперстянка, очень стойкий и живучий цветок. Она может высадить его в саду или оставить в горшке, как захочет… У нас на работе стали избавляться от лишних растений, а у меня в саду уже совсем нет места. Он красивый и цветет все лето».
Сделав им такой подарок, Тифэн просто-напросто подарила им доказательство их виновности.
Он знал только одного человека, способного превратить обыкновенный цветок в грозное оружие.
И именно этому человеку он час назад доверил своего сына.
Глава 55
Скорчившись на диване у Тифэн и Сильвэна, Летиция без конца всхлипывала, не в силах взять себя в руки.
Как Давид мог такое сделать?
Куда он увез Мило?
Что у него за намерения?
Как ей выжить без сына и без мужа?
Ей казалось, что еще одну минуту без ответа на эти вопросы она не переживет. И хуже всего то, что до конца этой ночи вряд ли удастся получить о них хоть какое-то известие. Если уж Давид воспользовался ее отсутствием, чтобы уехать, вряд ли он даст о себе знать всего через пару часов после отъезда…
Теперь она в доме соседей, тех самых, с кого началось ее схождение в ад… Тифэн сидит с ней рядом и ласковыми уговорами пытается ее успокоить и обнадежить:
– Они вернутся, не волнуйся. Ярость иногда вытворяет с нами черт-те что, уж мы-то с тобой это хорошо знаем. Ночь приносит утешение, и назавтра ты уже будешь уверена, что они вернутся. Если хочешь, можешь остаться на ночь здесь.
Переночевать здесь?
Но где?
На кровати Максима?
Ни за что!
А потом… а потом иные образы всплыли в мозгу у Летиции: ее постель, холодная и пустая без Давида… Пустые комнаты, пустой дом. И эта ночь, которой нет конца.
И тогда Летиция поняла, что вернуться сейчас домой, где нет ни Мило, ни Давида, ей не хватит ни сил, ни мужества. И в этот момент она перестала сопротивляться, ей стало все равно, что с ней будет дальше.
– Пойду приготовлю тебе отвар, чтобы ты хоть немножко поспала.
В тот момент, когда Тифэн встала и отправилась на кухню, в дверном проеме возник Сильвэн. Тифэн глазами о чем-то его спросила, и он в ответ еле заметно кивнул.
Она вышла из комнаты, Сильвэн за ней.
– Что ты собираешься сделать? – спросил он с тревогой, когда они отошли достаточно далеко.
– То, что намечено.
Сильвэн прикусил губу и застыл в растерянности. Не обращая внимания на смущение мужа, Тифэн возилась на кухне: поставила кипятиться воду, приготовила чашку, достала из шкафа пакет с травами для отвара, выдвинула ящичек и зачерпнула полную чайную ложку смеси мяты, липы и вербены. Сильвэн стоял, не двигаясь, и только озабоченно следил за тем, что делает жена.
А она выдвинула еще один ящичек, достала оттуда тюбик лексомила[15], вскрыла его и достала три таблетки. Потом подумала и достала четвертую.
– Иди, посмотри, что она делает! – бросила она Сильвэну, чье присутствие начало ее раздражать.
– Тифэн…
– Вернись к ней!
Он вздохнул и повиновался. Когда он уже выходил, она снова окликнула его:
– Сейчас не момент сдаваться, Сильвэн!
Он обернулся и посмотрел на нее тяжелым взглядом.
– Наш уговор в силе? – не унималась она.
– Не беспокойся!
И он вышел в гостиную к Летиции.
Оставшись одна, Тифэн истолкла в порошок четыре таблетки лексомила и сразу высыпала их в чашку. В этот миг раздался свисток чайника, извещавший о том, что вода вскипела. Она надела кожаную перчатку и вылила в чашку кипящую воду. Лексомил сразу растворился.
Прежде чем опустить туда пакетик с чаем, она помедлила, а потом улыбнулась. То не была улыбка ни злорадная, ни торжествующая, нет… То была улыбка ясная и умиротворенная.
Минут через пять она вытащила пакетик из чашки.
Теперь две ложки сахара.
Ну, вот все и готово.
Когда Тифэн вошла в гостиную, Сильвэн сидел на диване рядом с Летицией, на том самом месте, где не так давно сидела она. Летиция перестала плакать и неподвижно смотрела перед собой покрасневшими, в черных кругах теней глазами. Оба молчали. Сильвэн уставился на свои ноги, время от времени поднимая смущенный взгляд на Летицию, которая, похоже, вообще ничего не замечала.
На какой-то миг Тифэн вдруг решила, что Сильвэн все рассказал соседке, и ужаснулась. Она быстро подошла к ним, стараясь привлечь внимание мужа. Он поднял голову, и их взгляды встретились.
По его взгляду она поняла, что он никому ничего не расскажет и пойдет за ней до конца.
– Вот, Летиция, выпей. Это поможет тебе заснуть.
Та вздрогнула, словно покидая другое измерение, а Тифэн опустилась на колени и протянула ей чашку.
– Что это? – спросила она хриплым, каким-то скованным голосом.
– Настой мяты, липы и вербены. Тебе сразу станет лучше.
Летиция взяла чашку, отпила крошечный глоток и потянулась к столу, чтобы поставить ее.
Тифэн движением руки удержала чашку, побуждая ее выпить настой.
Летиция безропотно послушалась, абсолютно безразличная ко всему, что происходило вокруг, и выпила еще глоток, на этот раз побольше, потом еще и еще. Тифэн деликатно, но твердо подталкивала чашку к ее рту.
– Надо выпить все, – успокаивающим голосом шептала она. – Ты сразу почувствуешь себя лучше.
И Летиция выпила всю чашку до последнего глотка.
Совсем близко она увидела лицо Тифэн, которая ласково ей улыбалась. Увидела, как она взяла у нее из рук пустую чашку и осторожно поставила на стол в гостиной. Рядом с детской медицинской картой. С картой мальчика по имени Максим Женьо.
Вид этой карты разорвал ей сердце. Воспоминание о маленьком мальчике, которого она уже никогда не возьмет на руки и не прижмет к себе, не увидит, как он смеется, как засыпает, так сдавило ей грудь, что она начала задыхаться. А потом, на секунду, которая показалась ей вечностью, лица Мило и Максима слились воедино в пелене слез, застилавших ей глаза. Она подумала, что ее разум шутит с ней очередные шуточки, но тут веки ее отяжелели, словно под грузом в тонну.
И через несколько минут она уже спала тяжелым сном без сновидений.
Как только Тифэн удостоверилась, что Летиция в ближайшее время не проснется, она быстро вышла в кухню и появилась несколько секунд спустя, держа в руках тюбики с таблетками и коробочки с прессованными лекарствами – зольдипеном, ксанаксом и эффексоном[16] – и глиняную миску с каким-то серым порошком. Она знала, что эта смесь не оставит Летиции и малейшего шанса.
– Иди сюда, помоги мне, – попросила она Сильвэна.
Он оставался рядом с Летицией, словно стерег ее. Потом поднялся с места, подошел к жене и принялся один за другим освобождать пакетики от алюминиевой оболочки. Тифэн их забирала и быстро вскрывала. Набралась изрядная доза примперана, сильного противорвотного средства.
– Принеси мне бутылку виски.
Сильвэн повиновался. Когда Тифэн получила бутылку, она налила в стакан порцию ароматной жидкости, всыпала туда порошок из глиняной миски и все тщательно перемешала.
– Приподними ее.
Она говорила спокойно и сосредоточенно, без малейшей агрессивности или нажима.
Сильвэн направился к Летиции, неподвижно и обессиленно распростертой на диване, и посадил ее.
К ним подошла Тифэн.
С величайшей осторожностью она методично, маленькими порциями стала вливать смертельное питье в горло Летиции, после каждой порции закидывая ей голову назад, чтобы жидкость легче стекала в гортань.
Когда стакан опустел, Тифэн и Сильвэн с любопытством осмотрели безжизненное тело Летиции. Казалось, она крепко спала. На ее лице поблескивали капли пота, которые только подчеркивали его пугающую бледность.
Дыхание ее стало неровным, грудь поднималась рывками, и интервалы между этими рывками с каждой секундой становились все длиннее.
Прошло минут двадцать, и она совсем перестала дышать.
Глава 56
Выведенный из равновесия своими пугающими догадками, Давид умолял адвоката вытащить его отсюда: надо было срочно забрать у Тифэн сына. Представитель закона пытался разобраться в его несвязных криках о том, что он ни в чем не виноват, в подозрениях, тяготеющих над ним, и в обвинениях в адрес соседки, той самой, у которой он оставил сына, перед тем как его забрали в префектуру…
– Зачем же было доверять ребенка особе, которую вы подозреваете в убийстве?
– Я тогда еще не знал, что Эрнест был отравлен.
– А что это меняет?
– Тифэн специалист по растениям, она готовит составы, которые за несколько минут способны убить лошадь…
И тут Давид коротко рассказал о случае, десять дней назад чуть не оборвавшем жизнь Мило.
– Постойте… Так ваш сын случайно съел кусочек того, к чему даже подходить был не должен, или ваша соседка намеренно пыталась его отравить?