вижениям. Одно дело – сделать потом резкий выпад, но совсем другое – просто спустить курок. Кто быстрее? Ответ однозначный. – А уж эту собаку дохлую подложил, так это вообще детский сад.
– Но сработало же! Я был уверен, что-нибудь да выйдет из этой затеи. Да я просто ржал, глядя на тебя с монитора в кабинете армяшки. Но лучше бы тебя сейчас другой вопрос помучил. Кто потом выловит из Волги твое вонючее тело? – зловеще ощерился Андреев, выпрямляя руку с пистолетом. – Скажи «прощай» этому миру, тварь!
Настал критический момент. Нельзя было терять ни секунды. И Родин, поднырнув под руку, кинулся ему под ноги, схватил его за колени и сбил на землю. Андреев от неожиданности выстрелил вверх и, падая навзничь, выронил пистолет, не сумев справиться с мощной отдачей тяжелого пистолета. Теперь Родину ничего не угрожало. Мышечная память тренировок по самбо пригодилась ему как никогда. Он вмиг выкрутил Андрееву руку так, что тот, словно волчок, перевернулся животом вниз и завопил от боли. Ребром ладони Михаил саданул ему под основание черепа и вырубил. Противник глухо выдохнул и обмяк.
Выдернув ремень из своих джинсов, Родин технично связал ему руки за спиной. Затем, подсвечивая фонариком, нашел свой нож, зашвырнул далеко в воду и позвонил по номеру 112.
– МЧС, – немедленно ответил строгий женский голос оператора. – Что у вас случилось?
– Вооруженное нападение. Моя фамилия Родин. Вызывайте полицию. Я нахожусь на Бетонке возле второй лодочной станции.
– Пострадавшие есть?
– Есть, – ответил он, глянув на неподвижное тело Андреева.
– Ждите, – ответила девушка, отключая связь.
– Ты только сам не сдохни, – вслух проговорил Михаил, несильно пнув Андреева в толстый бок. – А то «я не люблю фатального исхода». «Скорая» сейчас примчится. Тебе-то уж не поставят диагноз – сердечная недостаточность. С тобой медики похлопочут, не переживай.
Он снова закурил, окончательно снимая нервное напряжение. Даже вполголоса запел ту самую песню Высоцкого, что процитировал уже дважды. Что и говорить, было страшно. Но такое в его жизни уже случалось, когда пришлось обезвредить вооруженного кавказца. Первый раз было страшнее. Да и годков‑то Михаилу на то время минуло всего двадцать четыре.
Их тогда командировали в одну из союзных республик, где шла грандиозная заваруха. Молодой прапорщик Михаил Родин должен был обеспечить расположившуюся в здании сельской школы роту всем необходимым в хозяйственном плане. В том числе наладить подвоз воды, поскольку коммуникации, подходившие к школе, были взорваны диверсантами. И пока шел ремонт, воду возили автоцистерной. В обязанности Родина не входило сопровождение водовоза, но так получилось, что ему было необходимо попасть в город. Колонка же, в которой набирали воду, находилась на тихой улочке маленького южного городка. Вокруг нее были густые заросли отцветшей сирени. Водитель подсоединил шланг, направил в емкость и вернулся в машину. Сидевший же рядом Михаил решил выйти и покурить на воздухе. И вдруг ему показалось, что в кустах кто-то прячется. Он сделал вид, что ничего не заметил, и вернулся в кабину. Теперь он уже внимательно наблюдал в зеркало заднего обзора, настроив его так, чтобы видеть подозрительное место. И через пару минут из кустов сирени, низко пригибаясь к земле, к цистерне прошмыгнул какой-то человек в камуфляжной форме. Если не быть готовым к его появлению, ни за что бы не засечь.
Родин не был вооружен. Он даже не предупредил водовоза о своих подозрениях и дальнейших действиях. Сначала не был уверен, а потом стало некогда. Он выпрыгнул из кабины и, обогнув цистерну, увидел молодого кавказца. В одной руке он держал пистолет Макарова, в другой – небольшую железную банку. Кавказец вздрогнул от неожиданности и направил дуло на Михаила. Наверняка бы выстрелил, но Родин с реакцией кошки, воспользовавшись секундным замешательством диверсанта, выбил ногой пистолет, а затем вырубил его коротким ударом в челюсть.
Как позже оказалось, в железной банке у того был сильнодействующий яд. Если бы он всыпал его в цистерну с водой, которую без труда вычислил накануне, вся рота отправилась бы к праотцам. За этот героический поступок Родина наградили медалью «За отличие в службе». С его помощью был раскрыт небольшой диверсионный отряд. Тот самый, что подорвал коммуникации в школе. У них был продуманный стратегический план. Но Михаилу долго не давала покоя мысль о том, что именно в этот день ему пришлось сесть в машину. Что именно в этот момент он вышел из нее и заметил чье-то присутствие в кустах. Короче, если бы не случайное стечение обстоятельств, все могло бы закончиться весьма плачевно. Конечно, водовоз был обязан следить за набором воды, а не отсиживаться с сигаретой в зубах в кабине. Но он был срочником и не особо переживал за несение службы. Родин его не выдал, иначе парень не миновал бы строгого наказания.
По меньшей мере дисбат на трешечку. Хотя сам поимел с ним серьезный разговор, который тот до конца жизни не забудет.
Вот это славное прошлое Михаил и припомнил, ожидая прибытия полиции и «Скорой помощи». Они подъехали почти одновременно уже через десять минут, светя мигалками и воя сиреной. Не слишком ли много почестей для Вячеслава Николаевича? Лучше бы Василичу оказали такое внимание.
Из полицейского «газика» выскочили двое с автоматами и наставили оружие на Михаила. Он безоговорочно поднял руки вверх и кивнул на уже начавшего подавать признаки жизни Андреева:
– Вот этот. А там его «беретта» валяется. Это я вас вызвал.
Из машины также вышли эксперт и майор. Окинув местность взглядом, майор дал распоряжение автоматчикам найти пистолет. Светя мощными фонариками, они это сделали быстро. Но трогать не стали.
Подошел эксперт и сфотографировал оружие. Врачи «Скорой» приступили к осмотру пострадавшего.
– Да с ним все в порядке. Может, легкое сотрясение, – отрапортовал один из медиков, отходя от матерящегося пациента.
– Что тут произошло? – спросил майор, почесывая свой мясистый нос.
Михаил коротко, по-военному доложил обстановку.
Рычащего от злобы Андреева запихали в «газик», где обычно возят преступников, а Родина пригласили проехать с ними в тесном салоне в качестве главного свидетеля. Было понятно, что бессонная ночь ему обеспечена.
Но все произошло быстрее, чем он ожидал. Сам майор снял с Михаила все показания и затем и подозрения в том, что Андреев может быть причастным к убийству охранника Савоськина.
– Хорошо. Отдадим на баллистическую экспертизу его пистолет. Может, и всплывет что. У нас много нераскрытых огнестрелов, – с довольным видом кивал майор Филатов, заполняя в компьютере отчет свидетеля.
Затем распечатал его на принтере и дал Родину расписаться.
– Сейчас вы свободны, но будьте готовы к тому, что вас еще вызовут, – предупредил он, протирая свои очки носовым платком. – Может, и не раз, – добавил майор, снова водрузив их на свой мясистый нос.
– Не сомневаюсь, – ответил Михаил, поднимаясь с жесткого стула.
– А вообще, ты молодец. Редко такие бойцы встречаются, – похвалил следователь Филатов, возвращая Михаилу его ремень, который сняли с арестованного при отправке в СИЗО.
– Служу России, – с удовольствием произнес он сакраментальную фразу и, зажав в руке туго скрученный ремень, вышел из кабинета.
«Извините, господин Хаджакисян, – думал он, шагая в первом часу ночи по пустынной улице, – не удалось не торопыться».
Вернувшись в более-менее отмытую квартиру, он принял горячий душ, рухнул на свою скрипучую железную кровать и тут же отрубился. Слишком уж насыщенным впечатлениями был сегодняшний день, плавно перешедший в завтра.
Проснулся Михаил в одиннадцатом часу. Сказались недосыпы и перенапряжения. Но теперь он чувствовал себя бодрым. А кроме того, еще и довольным от чувства выполненного долга. Главная поставленная цель была достигнута! Даже немного жаль с ней расставаться. Ну, ничего. Есть и другие, не менее важные.
Сегодня он решил просто отдохнуть, и вполне заслуженно. Только сходил за свежими продуктами. Да еще наготовил себе полноценный обед из полуфабрикатных котлет и жареной картошки. Даже суп сварганил, покидав туда кусочки фарша. Вроде как с фрикадельками. А потом смотрел телевизор, что был в комнате Василича. Совсем старый «Витязь». Но показывал нормально. А ближе к вечеру тщательно побрился, приготовил себе несколько бутербродов с колбасой и сыром, положил их в пакет вместе с пачкой печенья и карамельками и отправился на работу.
По дороге думал об Андрееве. Встречаются же такие психи на свете. Из-за пяти миллионов рублей пошел на убийство и был готов совершить новое! Хотя, как говорил ныне покойный Василич, сейчас и за сотовый телефон грохнуть могут. Но ведь Андреев не наркоман, не рецидивист, с виду приличный добродушный человек. Вполне состоятельный. При нормальной должности. Ничто в нем не указывало на такую патологическую жадность, что может подвигнуть на безумные действия. Что толкает людей на такие преступления? Или это своеобразный азарт? Вошел в раж и заигрался? Определенно его надо проверить у психиатра. Даже Марина, тесно общаясь с ним несколько лет, только под конец поняла, что тот довольно опасен, да и то когда уже начал угрожать открыто.
Лишь выйдя из автобуса, Михаил заметил, что валит снег. Все было белым. Земля, крыши, ветви деревьев, припаркованные возле базы автомобили. Как учила бабушка, если отсчитать сорок дней от первого снега, то ляжет он, не тая, лишь по прошествии этого времени. Прикинул в уме. Получалось не раньше середины декабря. Как там у Пушкина: «Зимы, зимы ждала природа. Снег выпал только в декабре». Ничего не изменилось с того времени. А все твердят про какие-то глобальные потепления и похолодания. Глупости. Лишь бы языками молоть. Даже диссертации кто-то на этой теме защищает. Лучше бы порядок в стране наводили, снова незаметно вышел он на свою больную тему и, жалея, что не надел шапку, поднял воротник куртки и ускорил шаг.