Отлично у меня получилось анализировать Стерлинг, а не Дина.
Стук. Что-то маленькое, холодное ударило в мою голову. На секунду я подумала, что мне померещилось, потом снова: тюк. Я открыла глаза, повернулась к двери, вытерла лицо – оно оказалось влажным. Когда мои глаза привыкли к уровню освещения, в меня попали в третий раз.
– Лия, – прошипела я шепотом, чтобы не разбудить Слоан, – перестань бросаться в меня льдом!
Лия кинула в рот кусочек льда и покатала его языком. Не говоря ни слова, она жестом позвала меня в коридор. Уверенная, что она продолжит кидаться льдом, пока я не соглашусь, я выбралась из кровати и последовала за ней. Она закрыла дверь спальни и потащила меня в ближайшую ванную. Закрыв дверь, она включила свет, и я увидела, что у нее в руках не только чашка со льдом, еще она держала блестящую мятно-зеленую футболку.
Я переводила взгляд с футболки в руке Лии на ее собственную одежду: черные кожаные штаны и серебристый топ без спинки, который держался на месте благодаря цепочке, обвивавшей ее шею.
– Что это за наряд? – спросила я.
Лия ответила на мой вопрос приказом.
– Надевай это!
Она бросила мне футболку. Я отступила на шаг.
– Зачем?
– Потому что, – сказала Лия, словно мы не поссорились дважды за последние сорок восемь часов, – ты не можешь пойти на вечеринку студенческого братства Колониального университета в пижаме.
– Вечеринку студенческого братства, – повторила я. Потом до меня дошла остальная часть предложения: Колониальный университет – место преступления.
– Это плохая идея, – сообщила я Лии, – Джуд нас убьет. Не говоря уже о том, что агент Стерлинг и так вышла на тропу войны, а мы со Слоан всего-то воссоздали место преступления в подвале.
– Слоан воссоздала место преступления, – поправила Лия, – а тебя просто там застали.
– Ты сумасшедшая, – сообщила я Лии, изо всех сил стараясь говорить шепотом, – хочешь, чтобы мы выбрались из дома, явились на студенческую вечеринку в университете, где сейчас идет расследование. Забудь про Джуда и агента Стерлинг. Нас Бриггс убьет.
– Только если нас поймают, – возразила Лия, – и, в отличие от некоторых рыжих в этой комнате, не быть пойманной – моя специализация. Надевай платье, Кэсси!
– Какое платье?
Лия подняла с пола блестящую вещицу, которую я приняла за футболку.
– Вот это платье.
– В каком мире вообще эта штука может оказаться достаточно длинной, чтобы считаться платьем?
– Это платье. С настоящего момента это твое платье, и ты наденешь его, не возражая, потому что мальчики из студенческого братства более разговорчивы, если открыть немного ножек.
Я вдохнула, собираясь возразить Лии, но она шагнула вперед, вторгаясь в мое личное пространство, и прижала меня к раковине.
– Ты профайлер, – сказала она, – скажи мне, как Дин будет чувствовать себя, если ФБР запорет это дело. Потом скажи мне, уверена ли ты на сто процентов, что мы не заметим чего-то, что они упустили.
У ФБР были профайлеры и специалисты по допросам, обученные агенты, опытные. Они обладали ресурсами, которых не было у нас, но ни у кого не было таких инстинктов, как у нас. В этом и есть суть программы. Именно поэтому Джуд боялся, что, если ФБР начнет использовать нас в активных расследованиях, они не смогут остановиться.
– Как ты думаешь, с кем студенты охотнее станут разговаривать, – спросила Лия, – с агентами ФБР или с двумя нескромно одетыми и совершеннолетними на вид девушками?
Даже если не брать в расчет наши способности, Лия права. Никто не заподозрит, что мы участвуем в расследовании. Возможно, нам расскажут что-то, чего не знает ФБР.
– Если Стерлинг предполагала, что она каким-то образом может заставить директора закрыть программу, она врала. Гарантирую, это не в ее компетенции. Самое большее – она отошлет домой кого-то из нас, и я готова поставить крупную сумму, что это будешь не ты, потому что ты – симпатичная, светлая альтернатива Дина, которому директор никогда не доверял и который никогда ему не нравился. – Лия отступила на шаг, давая мне вздохнуть свободнее. – Ты говоришь, что переживаешь за Дина, – сказала она, понизив голос, – утверждаешь, что хочешь помочь. Это и есть помощь. Я много тебе лгала, Кэсси, но не о помощи Дину. Я не стала бы делать это ради тебя, ради Майкла или даже ради Слоан. Но я готова, танцуя, войти в ад и флиртовать с самим дьяволом ради Дина, так что либо ты наденешь это чертово платье, либо убирайся к дьяволу с моей дороги.
Я надела платье.
– Ты уверена, что это не футболка? – спросила я, оценивая его длину.
Придерживая мое лицо рукой, Лия покрыла его основой для макияжа, а затем вытащила тюбик розовой блестящей помады и палетку с черной тушью.
– Это платье, – заверила она.
В такие моменты я как никогда сильно хотела, чтобы Лия не была склонна к компульсивному вранью.
– Как мы вообще попадем на эту вечеринку? – спросила я.
Лия ухмыльнулась.
– Так получилось, что я как раз знаю мальчика с тачкой.
Глава 14
«Порше» Майкла был напоминанием о его жизни до программы. Глядя на то, как он ведет машину, было легко представить, каким он был тогда – нахальный парень с трастовым фондом, который меняет частные школы одну за другой, проводит лето в Хэмптонсе, а затем летит на частном джете на Сен-Берт или Сент-Люсию, чтобы провести там длинные выходные. Было легко представить, как Майкл меняет девушек, одну за другой.
Лия сидела на переднем сиденье рядом с ним. Она откинулась, прислонившись к кожаному подголовнику, длинные волосы развевались на ветру. Она опустила окно и явно не собиралась его закрывать. Время от времени она бросала взгляд на Майкла. Хотелось бы мне прочесть эмоции на ее непроницаемом лице. О чем она думала? Что она чувствовала, когда смотрела на Майкла? Майкл не отрывал взгляда от дороги.
Я изо всех сил пыталась не анализировать их обоих, но постоянно возвращалась к мысли о том, что Лия попросила Майкла присоединиться к нам в этой рискованной поездке, и он согласился помочь. Почему?
Потому что нельзя упускать возможность влипнуть в неприятности. Потому что он в долгу перед ней. Потому что, как бы сильно Майклу ни нравилось подкалывать Дина, он не хотел видеть, как тот истекает кровью. Эти ответы заполнили мое сознание, и Майкл поймал мой взгляд в зеркале заднего вида. Он однажды сказал мне, что, когда я кого-то анализирую, в уголках глаз у меня появляются легкие морщинки.
– Мы сделаем небольшой крюк, – произнесла Лия. Майкл оглянулся на нее, и она показала кончиком темно-фиолетового ногтя. – Сверни на следующем съезде. – Она оглянулась на меня. – Нравится поездка?
Она сидела впереди. Я сзади.
– Я тут не ради развлечения.
Она перевела взгляд с меня на Майкла, а затем обратно.
– Нет, ты делаешь это не ради развлечения, а ради Дина.
Лия выделила имя Дина чуть сильнее, чем другие слова в этом предложении. Руки Майкла слегка напряглись на руле. Лия хотела, чтобы он знал: я здесь ради Дина. Она хотела, чтобы он об этом задумался.
– На заправку, – указала Лия. Майкл заехал на заправку и припарковался. Лия улыбнулась. – Вы ждите тут.
Совершенно в ее духе – устроить переполох и свалить. Как бы тщательно Майкл это ни скрывал, я понимала, что он сейчас задается вопросом, что именно заставило меня рискнуть ради Дина. Так же, как я всю поездку пыталась понять, почему Майкл согласился на предложение Лии.
Лия продемонстрировала чудеса гибкости, выбравшись из открытого окна, не открывая дверь.
– Это плохая идея, – сказала я вслед Лии, которая бодро шагала к мини-маркету.
– Почти наверняка, – согласился Майкл. С заднего сиденья не разглядеть его лица, но слишком легко представить зловещий блеск в его глазах.
– Мы сбежали из дома, чтобы поехать на студенческую вечеринку, – сказала я, – и я уверена, что это не платье.
Майкл повернулся на сиденье, окинул взглядом мой наряд и улыбнулся.
– Зеленый тебе идет.
Я не ответила.
– Теперь твоя очередь сказать что-то насчет того, как эта футболка подчеркивает цвет моих глаз. – Майкл произнес это так серьезно, что я невольно улыбнулась.
– Твоя футболка синяя, а глаза орехово-карие.
Майкл наклонился ко мне.
– Знаешь, что говорят про такой цвет глаз?
Лия открыла пассажирскую дверь и плюхнулась на сиденье.
– Нет, Майкл. Что говорят про такой цвет глаз? – Она ухмыльнулась.
– Ты нашла, что хотела? – спросил Майкл.
Лия сунула мне коричневый бумажный пакет. Я открыла его.
– Красный «Гаторейд» и стаканчики?
Лия пожала плечами.
– Приехав в Рим, делай как римляне. Приехал на студенческую вечеринку – пей сомнительный фруктовый пунш из красных стаканчиков.
Насчет пунша Лия оказалась права, да и насчет стаканчиков. В слабо освещенном зале общежития было достаточно темно, так что никто не заметил, что у наших напитков слегка другой оттенок красного.
– Что теперь? – спросила я у Лии, перекрикивая оглушительную музыку.
Она качнула бедрами, и верхняя часть тела продолжила это движение. Так что стало ясно, что в лимбо она играет лучше всех. Она оценивающе взглянула на трех парней у стены и подтолкнула Майкла к блондинке с покрасневшими глазами.
– Теперь, – сказала она, – будем заводить друзей.
Поехали как-то профайлер, чтец эмоций и детектор лжи на вечеринку…
Через час Майкл определил, кто из присутствующих сильнее других потрясен убийством, впечатлившим весь кампус. Мы нашли несколько студентов, расстроенных по другим причинам, включая безответную любовь и подставы со стороны соседей по комнате, а также по множеству других, но имелась определенная комбинация печали, восхищения и страха, которую Майкл определял как признак тех, кто может быть нам интересен.
К несчастью, большинство тех, кто мог быть нам интересен, ничего интересного нам не рассказали.