Я услышала, как открылась и закрылась входная дверь. Я подумала, это Майкл решил выйти из дома, чтобы побыть подальше от нас, но затем услышала, как приближаются чьи-то шаги – два человека, один тяжелее другого, – Стерлинг и Бриггс вернулись.
Они появились в дверях как раз когда Дин закрыл учебник, лежащий на столе перед нами.
– Кэсси, нам нужно поговорить с Дином наедине, не оставишь нас на минуту? – Агент Бриггс поправил галстук. Этот конкретный жест в исполнении этого конкретного человека выглядел как сигнал тревоги. Бриггс носил галстук только на службе. Поправляя его, он таким образом утверждал свой статус. О чем бы он ни собирался поговорить с Дином, это был чисто деловой разговор. В деловых вопросах я доверяла Бриггсу меньше.
– Она может остаться, – сказал Бриггсу Дин. Слова прозвучали как удар грома. Сколько я знала Дина, он всегда отталкивал меня. Он игрок-одиночка.
Я поймала его взгляд. «Ты уверен?» – спросила я глазами.
Дин провел основанием ладони по своим джинсам.
– Останься, – попросил он. Дин хочет, чтобы я была здесь. Он повернулся к Бриггсу: – Что вам нужно?
Агент Стерлинг замерла, ее губы сжались в мрачную тонкую линию.
– Человек, который убил Эмерсон Коул, одержим твоим отцом, – сказал Бриггс, не обращая внимания на выражение лица бывшей жены. – Есть немалая вероятность, что неизвестный субъект ему писал.
– И, позвольте, угадаю, – перебил Дин, – папаша уничтожает письма, как только прочтет. Они все хранятся тут. – Дин постучал пальцем по голове.
– Он согласился нам помочь, – сообщил Бриггс, – но только при одном условии.
Плечи и шея Дина напряглись. Все мышцы в его теле превратились в натянутые струны.
– Если ты этого не хочешь, не нужно, – вмешалась агент Стерлинг.
– Я знаю, каково условие. – В глазах Дина горела эмоция, которую я не могла распознать: не то ненависть, не то страх. – Отец не станет ничего говорить вам. Он согласен говорить только со мной.
Ты
Дэниел Реддинг – один из великих. Великолепный. Гениальный. Бессмертный. Ты выбрал его не просто так. Когда говорит такой человек, как Реддинг, другие слушают. Когда Реддинг хочет, чтобы кто-то умер, этот человек умирает. Он воплощает то, каким ты хочешь быть: могущественным, уверенным в себе, тем, кто всегда все держит под контролем.
«Ты был неаккуратен. Глупец! Повезло». Ты изгоняешь этот голос и проводишь пальцами по краям фотографии Эмерсон Коул, стоящей рядом с деревом. Доказательство того, что на мгновение ты обрел могущество, уверенность в себе, контроль. Совсем. Как. Он.
Дэниел Реддинг не твой герой, он твой бог. И если ты пойдешь дальше по этому пути, ты постепенно уподобишься ему. Остальные станут незначительными и беспомощными, как муравьи. Полиция, ФБР – ты раздавишь их стальным носком своего ботинка.
Все случится как надо – в свое время.
Глава 19
Нас с Дином запихнули на заднее сиденье черного внедорожника ФБР. Агент Бриггс сел за руль, агент Стерлинг устроилась рядом. Я оказалась прямо у нее за спиной и видела только ее предплечье, лежавшее на подлокотнике. С первого взгляда она казалась расслабленной, но кончики пальцев были плотно прижаты к коже подлокотника и впивались в нее.
Дин сидел рядом со мной и смотрел в окно. Я положила руку на сиденье между нами, ладонью вверх. Он оторвался от окна и окинул взглядом не меня, но мою руку. Положил свою на сиденье ладонью вниз, в нескольких сантиметрах от моей.
Я пододвинула свою руку ближе. Его темные глаза закрылись, ресницы отбрасывали тени на лицо. Через несколько секунд, показавшихся вечностью, его рука пришла в движение. Он медленно повернул ее по часовой стрелке, и вот его ладонь прижата к сиденью рядом с моей. Я положила свою ладонь поверх. Его рука была теплой. Через несколько секунд его пальцы сжались вокруг моих.
Моральная поддержка. Вот почему меня взяли в эту поездку.
Бриггс заехал на охраняемую площадку. Он припарковался и заглушил двигатель. Каменные стены. Колючая проволока. Я только мельком рассмотрела тюрьму строгого режима, в которой содержали отца Дина.
– Охранники выйдут и впустят меня и Дина. – Он посмотрел на Стерлинг, затем на меня. – Вы двое оставайтесь в машине. Чем меньше людей увидит, что здесь есть еще один подросток, тем лучше.
Бриггс не рад, что я здесь, но он не пытался запретить мне ехать. Им нужен Дин, а Дину нужно что-то – кто-то, – что поможет ему оставаться в моменте «здесь и сейчас».
Служебный вход тюрьмы открылся. Вышли два охранника одинакового роста. Один массивный и лысый, другой помоложе и с телосложением бегуна.
Бриггс вылез из машины и открыл дверь со стороны Дина. Дин положил мою руку мне на колени и разжал пальцы.
– Я недолго.
Мускул на щеке дернулся. Взгляд был безэмоциональным и жестким. «Он родился с улыбкой» – эти слова из интервью Реддинга стучали у меня в голове, когда Дин захлопнул дверь.
Дин и Бриггс подошли к охранникам. Лысый пожал руку Бриггсу. Молодой шагнул к Дину, осмотрел его с ног до головы. Затем Дина поставили к стене для обыска.
Я отвела взгляд.
– Некоторые люди будут смотреть на Дина и всегда видеть его отца, – сказала агент Стерлинг с переднего сиденья. – Дэниел Реддинг не пользуется особой любовью охранников. Он имеет склонность к играм разума и умеет добыть информацию о семьях охранников. Бриггсу пришлось сказать им, что Дин – сын Реддинга. Иначе невозможно добиться одобрения визита, даже имея разрешение сверху.
– Ваш отец одобрил визит? – спросила я, подвинувшись на сиденье так, чтобы лучше ее видеть.
– Это его идея. – Стерлинг сжала губы. Она ее не радовала.
– Ваш отец хочет покончить с этим делом. – Я пыталась разобраться в логике ситуации. – Дело Лок попало в газеты. Последнее, что сейчас нужно ФБР, – еще больше плохой публичности. Директору нужно разобраться с этим расследованием быстро и тихо, и он готов использовать для этого Дина. Но если бы решали вы…
– Если бы решала я, – перебила она, – Дин и на сто метров не подошел бы к своему отцу. – Она выглянула в окно. Бриггс, Дин и второй охранник уже скрылись в здании. Молодой – тот, который обыскивал Дина, – шел к нашей машине. – Но опять же, – сказала Стерлинг, отпирая дверь автомобиля, – если бы решала я, то после ареста Реддинга Дин получил бы шанс на нормальное детство.
Она открыла дверь и вышла.
– Чем могу помочь? – спросила она охранника. Он посмотрел на агента Стерлинг сверху вниз, слегка скривив губы.
– Вам нельзя оставаться в машине, – сообщил он ей, – это охраняемая зона.
– Я в курсе и имею разрешение здесь находиться, – холодно сказала Стерлинг, изогнув бровь. Она говорила как человек, который провел свою жизнь в местах, которые считались мужскими клубами. Один зарвавшийся тюремщик ее не пугал.
Я буквально ощутила, как охранник испытывает внутренний конфликт, пытаясь решить, стоит ли ввязываться в скандал с женщиной-агентом ФБР, в особенности с этой женщиной-агентом.
– Начальник тюрьмы двинулся на безопасности в последнее время, – сообщил он, спихивая вину на вышестоящего, – вам придется переставить машину.
– Хорошо! – Стерлинг забралась в машину, и охранник заметил меня. Он поднял руку и жестом показал мне открыть дверь. Я посмотрела на агента Стерлинг. Та коротко кивнула. Я открыла дверь и вышла.
Охранник едва удостоил меня взглядом и снова повернулся к агенту Стерлинг.
– Это подружка отпрыска Реддинга? – спросил он. Голос не оставлял сомнений в том, как он относится к Дину и его отцу.
Почти уверена, что Майкл определил бы это как отвращение.
– Если позволите, – с нажимом произнесла Стерлинг, – я переставлю машину.
Охранник оценивающе посмотрел на меня. Сейчас в нем боролись предыдущее решение не связываться с агентом Стерлинг и неприязнь к Дину, а теперь и ко мне. Он что-то сказал в рацию. Через несколько секунд снова обернулся к нам, с вежливой улыбкой на лице и холодным, бескомпромиссным прищуренным взглядом. – Я сообщил начальнику тюрьмы. Боюсь, вам двоим придется пройти со мной.
– Не говори ни слова, – тихо сказала мне агент Стерлинг, – я с этим разберусь.
Охранник провел нас по коридору. Агент Стерлинг вытащила телефон.
– Я могу отвести вас в комнату для посетителей, – предложил охранник, – или вы можете подождать в служебной зоне.
Кому бы Стерлинг ни звонила, этот человек не отвечал. Она обратила внимание на охранника.
– Мистер… – Она сделала паузу, ожидая, пока он подскажет свою фамилию.
– Веббер, – ответил тот.
– Мистер Веббер, есть некоторая причина, по которой вашего коллегу попросили встретить агента Бриггса у служебного входа. Есть некоторая причина, по которой агент Бриггс не встречается с Дэниелом Реддингом в комнате для посетителей. Это конфиденциальное дело, и доступ к информации о нем ограничен. Так что никому не следует знать, что ФБР было здесь для встречи с Реддингом.
Тюремщики в этих стенах воплощали власть, и Веббер явно наслаждался этим фактом. Ему не нравились напоминания о том, что Стерлинг из ФБР. Она ему не нравилась. Ему не нравилось оказываться подчиненным. И ему определенно не нравился Дин. И Реддинг. И я. Это ничем хорошим не закончится.
– Если вы не можете нам предоставить безопасное и защищенное место для ожидания, – продолжала агент Стерлинг, – я советую вам связаться с начальством и…
– Безопасное и защищенное? – переспросил охранник, настолько послушно и вежливо, что у меня по спине пробежал холодок. – Чего ж вы раньше не сказали?
Мы оказались в комнате для наблюдения. По другую сторону полупрозрачного зеркала агент Бриггс и Дин сидели напротив темноволосого человека с черными глазами – с глазами Дина.
Мне не следует здесь находиться. Мне не следует это видеть.
Но из-за охранника, которому хотелось самоутвердиться, я оказалась здесь. Дин и его отец сидели молча, и я невольно задумалась: как долго они уже сидят здесь, глядя друг на друга? Что мы пропустили?