– Боюсь, Кристофер не вполне понимает, как я отношусь к твоему отцу, – призналась Трина. – Ему было только девять, когда его отец ушел, и вот… – Трина вздохнула. – Мать-одиночка, справляюсь как могу.
Дин снова сел рядом со мной. Майкл остался стоять, и я поняла, что он смотрит на Трину под таким углом, чтобы она с меньшей вероятностью заметила его внимание.
– Как долго вы с Дэниелом в отношениях? – спросила я. «Вы не в отношениях, – подумала я при этом. – Он использует вас. Для чего – пока не знаю».
– Мы регулярно встречаемся примерно три года, – ответила Трина. Похоже, ей приятен этот интерес, именно поэтому я и задала такой вопрос. Она решит, что мы поддерживаем их отношения, а это согласуется с той радостной картинкой, которую она рисовала в своем воображении. Дин приехал в гости. Это не допрос, а разговор.
– Думаете, новое дело повлияет на его шансы на апелляцию? – спросила я.
Трина нахмурилась.
– Какое новое дело? – спросила она.
Я не ответила. Трина перевела взгляд на Дина.
– О чем она, Дин? Ты же знаешь, сейчас решающий момент, учитывая, в каком положении находится твой отец с юридической точки зрения.
«С юридической точки зрения он осужден как серийный убийца», – подумала я. Судя по тому, что я слышала от Бриггса и Стерлинг, да и от самого Дина, я почти уверена, что эта апелляция существует только в воображении Трины, как и ее убежденность в том, что, если Реддинга-старшего выпустят, Дэниел и Дин переедут сюда.
– Я затем и приехал, – сказал Дин, покосившись на меня, и продолжил мою реплику: – Слышали про то, как девушку убили в Колониальном? А потом профессора, который писал книгу.
– Об этом ФБР меня спрашивало. – Трина фыркнула. – Они знают, что я поддерживаю твоего отца. Думали, что смогут обратить меня против него.
– Но они не смогли, – мягко произнесла я, – потому что вы понимаете, как все обстоит на самом деле. – Я проглотила вину, которую ощущала из-за того, что подыгрываю иллюзиям этой женщины. Я заставила себя вспомнить, что она знала Дэниела Реддинга таким, каким он был на самом деле: убийцей. Ей просто все равно.
– Это дело не имеет никакого отношения к Дэниелу. Никакого. ФБР радо еще что-то на него повесить. Тело оставлено в публичном месте! – Трина фыркнула. – Дэниел никогда бы не стал действовать так торопливо, так неаккуратно. А если представить, что есть кто-то еще… – Она покачала головой. – Кто-то приписывает себе эти деяния, зарабатывает на его репутации. Это преступление, вот что это.
«Убийство – вот что на самом деле преступление», – подумала я, но не сказала этого вслух. Мы получили то, что нам нужно. Трина Симмс не стремилась продолжить дело Дэниела Реддинга – для нее подражатель был плагиатором, фальшивомонетчиком. Она женщина, помешанная на аккуратности и контроле. Наш неизвестный субъект совсем не таков.
Наш неизвестный субъект – мужчина за двадцать, который вынужден подчиняться другим.
– Нам пора, – сказал Дин.
Трина протестующе цокнула языком, но мы уже направились к двери.
– Если вы не против, у меня один вопрос, – произнесла я, когда мы уже уходили. – Какую машину водит Кристофер?
– У него фургон. – Если Трина и посчитала этот вопрос странным, то не показала.
– Какого цвета? – спросила я.
– Сложно сказать, – произнесла Трина, и в ее голосе прорезались интонации, с которыми она говорила с Кристофером. – Он никогда его не моет. Но, когда я в последний раз проверяла, был черный.
Меня пробрала дрожь, когда я вспомнила психологический портрет, который дала нам агент Стерлинг, и снова ощутила, как Кристофер хватает меня за руку.
– Спасибо за то, что приняли нас, – выдавила я.
Трина протянула руку и коснулась моего лица.
– Такая милая девочка, – сообщила она Дину, – твой отец одобрил бы.
Глава 33
– Держи. – Майкл бросил ключи Дину. Тот поймал их.
– Ты поведешь, – сказал Майкл, непринужденно подходя к машине с пассажирской стороны. – По-моему, тебе это не помешает.
Дин крепко сжал ключи, и я попыталась понять, что за игру ведет Майкл. Он никогда не позволял никому водить свою машину, и Дин последний человек, для кого он сделает исключение. Дин, наверное, подумал так же, но кивнул и принял предложение.
Майкл забрался на заднее сиденье со мной.
– Итак, – сказал он, пока Дин выезжал на дорогу, – Кристофер Симмс: определенно недоволен, что его мама неровно дышит к серийным убийцам, или сам подающий надежды психопат?
– Он схватил Кэсси! – Дин дал этой фразе некоторое время повисеть в воздухе. – Он мог бы схватить меня. Или тебя. Но он схватил Кэсси.
– А когда ты попытался ему угрожать, – добавила я, – он ушел.
«Тебе не следовало сюда приходить, – вспомнила я слова Кристофера, – это ненормально. Вы все больные».
– В чем проблема? – спросил Майкл. На мгновение мне показалось, что он говорит со мной, но потом я поняла, что это он Дину. Машина не двигалась. Мы остановились у знака «Стоп».
– Ни в чем, – ответил Дин, не отводя взгляда от дороги, и внезапно я осознала, что Майкл разрешил Дину вести, не просто повинуясь внезапной прихоти. Дин вырос в этом городе. Здесь жило его прошлое, и он никогда не приехал бы сюда по доброй воле, если бы не расследование.
– Что дальше по дороге? – спросила я.
Майкл поймал мой взгляд и слегка качнул головой. Потом откинулся на сиденье.
– Итак, Дин, вернемся домой или сделаем крюк?
После долгого молчания Дин свернул на дорогу. Я увидела, как его пальцы крепко стиснули руль. Я взглянула на Майкла. Тот пожал плечами, словно этого вовсе и не планировал. Словно не заметил что-то в лице Дина, когда мы ехали в город, и не решил передать управление Дину на обратном пути.
Мы припарковались на тротуаре у съезда на грунтовую дорогу, которая извивалась, уходя куда-то в лес. Дин заглушил двигатель и вышел из машины. Я заметила почтовый ящик. Где-то в лесу, в конце этой дороги, был дом. Прежний дом Дина.
– Ты хотел, чтобы он приехал сюда, – в ярости прошептала я Майклу, глядя на Дина из машины. – Ты дал ему ключи…
– Я дал ему выбор, – поправил Майкл, – видел, что Дин злится. Видел, что он испытывает отвращение, что его поглощает вина, что он боится себя самого и того, на что он способен, и еще Дин боится тебя. – Майкл помолчал, давая мне это осмыслить. – Но до сегодняшнего дня я ни разу не видел его без брони. – Майкл снова сделал паузу. – Кэсси, так человеческое сердце разрывают не плохие воспоминания, а хорошие.
Мы погрузились в молчание. Дин зашагал по грунтовой дороге. Я посмотрела ему вслед, а потом повернулась к Майклу.
– Ты дал ему ключи потому, что ему нужно было прийти сюда, или потому, что он в кои-то веки швырнул твое прошлое тебе в лицо?
Возможно, прийти сюда полезно для Дина, но и больно ему непременно будет.
– Ты же профайлер, – ответил Майкл, – ты и скажи.
– И то и другое, – произнесла я.
Псевдосоперники. Псевдобратья. Псевдо-кто-то-еще. У Майкла с Дином сложные отношения, и я тут ни при чем. Майкл подстроил это и для того, чтобы помочь Дину, и для того, чтобы причинить ему боль.
– Хочешь пойти за ним? – Вопрос Майкла застал меня врасплох.
– Ты же чтец эмоций, – откликнулась я, – ты и скажи.
– Вот в чем проблема, Колорадо, – ответил Майкл, наклонившись ко мне, – ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что ты чувствуешь. А я хочу, чтобы ты поняла.
Я медленно потянулась к дверной ручке. Майкл перегнулся через сиденье в мою сторону.
– Ты всегда пойдешь за ним, – сообщил он мне, и его губы были так близко к моим, что мне показалось, будто он в любой момент может свести это расстояние к нулю. – Тебе осталось только понять почему.
Я по-прежнему ощущала дыхание Майкла на своем лице, когда он перегнулся через меня и толчком открыл дверь.
– Иди, – сказал он, – я подожду.
Но на этот раз я слышала в его голосе скрытое напряжение – что-то подсказывало мне, что Майкл не станет ждать долго.
Я догнала Дина у забора. Наверное, когда-то дощатая изгородь была белой, но теперь она грязная и выцветшая, облицовка дома того же цвета. Во дворе лежал ярко-желтый трехколесный велосипед, резко контрастирующий со всем остальным. Я проследила за взглядом Дина в направлении участка травы сразу за забором.
– Они снесли сарай, – прокомментировал Дин, словно речь шла о погоде, а не о постройке, в которой его отец пытал и убивал женщин.
Я посмотрела на велосипед, лежащий на газоне, и задумалась о том, кто же купил это место. Наверняка они знали его предысторию. Они должны были знать, что было погребено в этом дворе.
Дин снова двинулся вперед, обходя дом сбоку. Он опустился на колени рядом с забором, что-то отыскивая.
– Вот, – сказал он.
Я опустилась на колени рядом с ним и отодвинула его руку, чтобы мне тоже было видно. Инициалы. Его и чьи-то еще – MR.
– Мэри, – произнес Дин, – мою маму звали Мэри.
Передняя дверь дома открылась. Ребенок лет трех подбежал к велосипеду. Его мама стояла на крыльце. Она заметила нас и прищурилась так, что ее глаза превратились в узкие щелки.
Подростки. Незнакомые. На ее земле.
– Нужно уходить, – тихо сказал Дин.
Мы уже прошли половину грунтовой дороги, когда он снова заговорил.
– Мы играли в «рыбалку». – Он говорил, глядя прямо перед собой, равномерно шагая вперед. – В «старую деву», в «уно», в «войну» – во всякие карточные игры.
Мы, то есть Дин и его мама.
– Что с ней случилось? – Я никогда не спрашивала об этом. Дэниел Реддинг сказал Бриггсу, что жена оставила его, но я не задумывалась о том, что она оставила не только Дэниела Реддинга, но и Дина тоже.
– Ей стало скучно. – Дин шел вперед как солдат, глядя строго вперед, не сбиваясь с шага. – Скучно с ним. Скучно со мной. Он привез ее в этот маленький городок, заставил оборвать контакты с семьей. – Он сглотнул. – Однажды я пришел домой, а ее не было.