В отличие от контрразведки прочие ведомства заслужили похвалу за свои действия по борьбе с организованной преступностью. Директор ФСБ понимал, что коллеги из других ведомств просто переиграли его сотрудников.
А вечером этого же дня в личном кабинете скоропостижно скончался руководитель службы безопасности банка «Армада» Николай Александрович Фомичев. Врачи констатировали обширный инфаркт миокарда. Похороны, назначенные через три дня, обещали быть весьма пышными. Руководство банка выделило крупную сумму семье покойного, и родственники Фомичева даже не думали просить о назначении повторной экспертизы о причинах смерти. Все знали, что у бывшего генерала госбезопасности было больное сердце.
Только поздно вечером Кудлин добрался к директору института, где работала Марина. Его интересовало, кто рекомендовал Чернышеву на работу в этот институт. Директор вспомнил, что ему звонили из другого института. На следующий день Кудлин появился и там. Он был неутомим в своем расследовании. Шел как ищейка по следу. В отличие от Фомичева, который проводил проверку формально, не анализируя детали, Кудлин начал по крупицам собирать их. Выяснилось, что Чернышева работала на новом месте совсем не тот срок, который указала в анкете. В другом институте, который был расформирован, ее почти никто не помнил. И наконец, в доме, где поселилась Чернышева, Кудлин нашел старика-водопроводчика, который помнил всех соседей. Он точно знал, что два года назад Чернышева еще не жила в этом доме.
Однако всех этих фактов было явно недостаточно. И тогда Кудлин решил рискнуть. Он отправил в ГИБДД своего человека, предложив заплатить неслыханную сумму денег за информацию о владельце машины «Жигули», принадлежавшей Марине Владимировне Чернышевой. В ГИБДД подтвердили, что автомобиль принадлежал Чернышевой и был оформлен на ее имя, но кто-то вспомнил, что было указание руководителя отдела оформить машину задним числом, приписав лишние два года.
И тогда вечером в управление приехал сам Кудлин. Войдя в кабинет начальника отдела, он предложил тому неслыханную взятку — сто тысяч долларов. Начальник отдела колебался. Тогда Кудлин предложил двести. Офицер долго мялся и наконец сдался. Ему было стыдно сообщать сведения Кудлину, но двести тысяч долларов, которые тот привез, были слишком большой суммой — его совесть рухнула под тяжестью огромных денег. Он даже не подумал о судьбе человека, которого сдавал таким бесчестным образом.
Вечером следующего дня ликующий Кудлин позвонил Рашковскому и сообщил подробности. Рашковский выслушал молча и так же молча положил трубку. В этот вечер он уехал с работы, не попрощавшись с Мариной. А потом наступил следующий — последний день.
Глава последняя
Утром Марина вошла в апартаменты Рашковского, уже зная, что сегодня они будут работать в отеле. Обычно Рашковский либо отправлялся в кабинет Гинзбурга, либо принимал гостей в своих апартаментах. Утром ей позвонил Акпер, который предупредил, что Валентин Давидович будет работать в «Гровнор-отеле». На сегодняшний день были запланированы две важные встречи.
Она появилась ровно в девять тридцать. Но Рашковского не было. Он появился только через час. Впервые за все время их знакомства он почему-то избегал смотреть ей в глаза. Однако, появившись в кабинете, сразу же отменил все встречи, заявив, что на сегодня у него есть более важные дела.
Она перезвонила по всем телефонам, известив об отмене встреч. И вдруг Рашковский предложил ей поехать куда-нибудь за город. При этом вид у него был какой-то осунувшийся, почти болезненный. Марина уже взяла сумочку, и тут раздался телефонный звонок.
— Марина, здравствуйте, — услышала она голос Циннера. Это было невозможно! Он позвонил ей прямо в апартаменты Рашковского. Он назвал ее по имени. Но более всего ее смутил его голос.
— Я вас слушаю, — она не могла не говорить. Но ведь совсем рядом стоял Рашковский.
— Немедленно уходите. Вчера вечером Кудлин был в дорожной полиции. — От волнения он забыл, что в России нет полиции. — Они знают, что вас подставили. Он уже сообщил об этом Рашковскому. Вы меня слышите? Немедленно уходите. Машина будет ждать вас на углу.
Она повернула голову. Рашковский стоял и смотрел на нее. Его взгляд парализовал ее. Уйти прямо сейчас?..
— Уходите, — повторил Циннер, — не задерживайтесь ни секунды.
— Кто позвонил? — спросил Валентин Давидович.
«Поздно, — подумала она с холодной решимостью. — Циннер позвонил на несколько минут позже, чем следовало».
— Не знаю, — она положила трубку, — кажется, ошиблись номером.
Убежать было невозможно. В приемной находился Иманов с охранниками. Она не сможет отсюда выбраться. Рашковский смотрел на нее. Она подняла голову. Пусть он не думает, что она испугалась. Ведь не будут ее убивать прямо в отеле. Здесь все-таки Англия. Но ведь он предложил поехать куда-то за город?..
Она вышла из номера первой. Рашковский чуть посторонился, пропуская ее вперед. К машине они подходили в сопровождении нескольких охранников. Что должен чувствовать человек перед казнью? — подумала Марина. У нее не было страха. Но почему-то не было и ненависти. Она взглянула на Рашковского. Он ведь хладнокровно отдаст приказ о ее ликвидации.
К ее удивлению, в машину, кроме Рашковского, никто не сел.
— Не нужно, — отмахнулся Рашковский от охранников, — мы поедем одни.
Она удивленно взглянула на него, и он заметил этот взгляд. Ничего не спросив, она села в автомобиль на заднее сиденье, рядом с ним. И машина тронулась. За все время пути они не сказали друг другу ни слова. Он уже понимал, что она все знает. Но и она понимала, что ему все известно.
— Куда мы едем? — наконец спросила она. Примерно полчаса они находились в пути. Спросила по-русски, водитель был англичанин.
— Куда бы вы хотели? — неожиданно отозвался Рашковский.
— Не знаю. Я не совсем понимаю ваш вопрос…
— Вы все прекрасно понимаете, — сказал он, глядя перед собой.
Еще несколько минут они молчали, пока он не бросил те самые слова:
— Вас ведь специально подставили.
Она промолчала. Отрицать не хотелось, соглашаться невозможно. Врать ему она не могла. Сидела рядом и смотрела вперед, ничего не видя.
— Почему? — спросил Рашковский. — Можно узнать, почему вы решили меня сдать?
Она по-прежнему молчала. Значит, он хочет вывезти ее за город и там убить. Но почему тогда он отпустил охранников? Она все еще молчала. Машина вдруг остановилась. Она взглянула в окно: небольшой мотель. Место ее последней в жизни остановки.
— Идемте, — сказал он, выходя из машины.
Еще можно было убежать, крикнуть, спастись. Но она покорно вылезла из машины и последовала за ним. В холле им протянули ключ. Там сидели служащие. Но она не кричала. Ей даже стало любопытно, почему он привез ее сюда. Почему сам решил с ней расправиться. Ведь его могут запомнить.
Он открыл ключом комнату, взглянул на нее, приглашая войти. Она первой прошла в комнату. Он вошел следом, вставил ключ, запер дверь.
— Вас специально подставили, — сказал он задумчиво и грустно.
— Вы мне об этом говорили. — Они стояли слишком близко.
— Странно, — пробормотал он, — я думал, что мы нравились друг другу. А оказывается, ты делала это нарочно…
Он впервые перешел на «ты», очевидно, для того чтобы унизить ее. Она усмехнулась. Потом сделала шаг навстречу и сама поцеловала его. Взглянув ему в глаза, сказала:
— Я никогда в жизни не делала этого нарочно…
Поцелуй только разжег страсть. Это было их второе свидание. Но на этот раз к радости встречи примешивалась горечь конца. Она даже не понимала, как такое возможно, но, очевидно, в отношениях мужчины и женщины всегда мало логики. Через некоторое время он спросил ее снова:
— Почему?
Она отвернулась. Отвечать не хотелось. Он повернул ее к себе.
— Почему? — требовательно спросил он.
— «Дамы сохраняют неподвижность», — пробормотала она. — Я просто из других дам.
— Ты сотрудник милиции? — Его глаза были опасно близко.
— Почти. Я профессиональный офицер. И уже много лет…
— Дешевка, — пробормотал он буднично, без гнева, — я могу убить тебя.
Она замерла. Он сказал это очень просто. Просто сообщил новость, словно пересказал газетную информацию. Она повернула к нему голову, высвободила руку. Кажется, ему нравится ее унижать? Она сейчас беззащитна.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — спросил он, глядя на нее.
Она повернулась к нему, чтобы увидеть еще раз его серые глубокие глаза.
— Что я должна говорить?
— Ты не хочешь возразить?
— Нет.
— У тебя было интересное прошлое, — ровным голосом сказал он.
— У тебя тоже.
— Ты хотела меня убить?
— А ты бы испугался?
— Разве ты не знаешь, что меня трудно испугать?
— В таком случае зачем ты спрашиваешь? Но я не собиралась тебя убивать.
— Ты легла со мной в постель, чтобы узнать какие-нибудь очередные тайны?
— А у тебя еще есть тайны?
— Ты отвечаешь вопросом на вопрос.
— Ты тоже.
— Я тебя не обманывал.
— Неужели? Для всего мира ты преуспевающий банкир. А на самом деле?
— Ты для меня тоже была кандидатом наук.
— Кстати, я на самом деле кандидат наук.
— И офицер милиции?
— Откуда ты узнал? — Ему не следовало говорить всей правды. Пусть думает так.
— Разве можно в нашей стране что-нибудь скрыть? Леонид потратил несколько дней и большие деньги, но выяснил, кого ко мне послали. Нужно отдать ему должное, он тебя всегда подозревал. Почему ты молчишь?
— Я не знаю, что говорят в подобных случаях.
Она вдруг вспомнила, что однажды, много лет назад, произошло нечто подобное. История повторяется, с ужасом подумала она. Много лет назад Алан, узнавший о том, что она работает на советскую разведку, едва не покончил с собой. Сегодня второй мужчина, который ей безумно нравится, лежит рядом и, похоже, ненавидит ее еще больше. Или ей только кажется?