– Но я же… Мне сказали, все рассказать, все вспомнить надо. Я все вспоминала, пока к вам ехали.
– Ладно. – Рита выдохнула, понимая, что эту женщину не остановить. – Рассказывайте. Потом все запишем.
– В общем. И-и-и… на чем я остановилась? А. Ну да. И тут я обратила внимание, – она подняла вверх указательный палец, – что она будто не здесь. Не слышит, не интересуется новой темой. Я подошла к ней и спросила, не случилось ли чего. Лера просто помотала головой, ну я не стала лезть к ней с вопросами. Она всегда, знаете, несговорчива, хотя учится прекрасно! В первый класс девочка пришла настолько подготовленной, что умела уже читать и писать, хоть корявенько, но умела. Такая тяга к знаниям! Я бы такую девочку перевела в класс постарше, только ей там будет совсем некомфортно. К нашим оболтусам-то она уже более-менее привыкла.
– Лера в этот день выходила на переменах куда-нибудь? – Рита решила вернуть женщину в тот самый день.
– Нет, она всегда сидит в классе. И в пятницу тоже.
– С кем-то, может быть, общается, дружит?
– Одна девочка – Алиса. Тоже хорошая. Они не то чтобы дружат, но иногда разговаривают на переменках, за одной партой сидят. Знаете, тут уже хочешь не хочешь, будешь как-то общаться.
– А можете дать номер телефона родителей Алисы? Я хотела бы с ней побеседовать. Естественно, в присутствии родителей.
– Я не уверена, что имею право…
– Это просто просьба, которая сэкономит наше время. Мы не будем говорить, что номер дали вы. Чем раньше мы что-то узнаем, тем быстрее сможем найти девочку. Понимаете? – И на чистом листке начали появляться цифры.
Артур постучал в дверь и заглянул.
Рита, оторвавшись от беседы с классным руководителем Леры, подняла на него вопросительный взгляд.
– Я привел учителя из музыкальной школы. У него мало времени, репетиции.
– Мы еще не закончили, пусть ждет.
– Говорит, что не может.
– А я все рассказала, не знаю, что еще добавить, – вклинилась учительница в диалог.
– Это все еще в протокол внести нужно.
– Ох, тоже у вас тут бумажек. В школе у меня, знаете, не меньше! Тетради проверь, тему подготовь, все же нужно внести в журналы.
– Так. Давайте без лишнего, я прошу вас. – Рита боролась с наступающим раздражением. – Так мы быстрее закончим.
Женщина нахмурилась и начала копошиться в своей сумке – обиделась. Но наконец-то замолчала.
– Скажи, что через десять минут закончим.
Артур удалился, а как только учительница Леры покинула кабинет, вошел снова.
– Я бы мог ему сказать по-другому. Но ты же говоришь – ве-е-е-жливо надо!
– Ладно, а он здесь? Подожди. Это о́н? Учитель – мужчина?
– Да. И какой-то странный, сейчас сама увидишь.
– Разберемся. Зови.
Высокий, с тонкими острыми плечами мужчина вошел в кабинет. Гладко выбритое лицо, заостренный нос, тонкие губы. На голове у него блестели залысины, а редкие темные волосы, смешанные с ранней сединой, лишь подчеркивали его глубоко посаженные глаза. Его взгляд казался каким-то далеким и туманным, спрятанным за густотой бровей.
Он с интеллигентной аккуратностью сел на стул напротив Риты. Она ужаснулась его коленям. Никогда не видела, чтобы у взрослого человека были такие острые тонкие колени. Настоящий скелет, обернутый в темно-синие брюки из плотной ткани. Казалось, что они были предназначены не для тепла и удобства, а для того, чтобы скрыть отсутствие жировой прослойки.
– Здравствуйте, меня зовут Рита Барт. Я расследую дело о пропаже несовершеннолетней Леры Растер. Представьтесь, пожалуйста.
– Виталий Капинус. Извините, у меня очень мало времени. На сколько этот процесс затянется? – Он слегка заерзал на стуле. – У меня репетиции.
– Я вас не задержу надолго. Но нужно прояснить некоторые детали. Формальность. Не более. – Рита знала, как настроить собеседника и создать ему, насколько это возможно, привычную обстановку.
– Хорошо. Постараюсь рассказать все, что знаю, – Капинус приподнял подбородок и выпрямил спину.
– Как давно Лера занимается у вас?
– Около четырех лет.
– Ее отец привел в музыкальную школу?
– Отец? Вы знаете, я никогда его не видел на занятиях. Девчушка сама прибежала. Говорит: «Хочу играть на скрипке».
– Как вы взяли ребенка на обучение без согласования с родителями?
– Было согласование. Музыкальная школа работает вместе с основной. Когда дети идут в первый класс, им предлагают внешкольные кружки. Тем, кто хочет заниматься, выдают бланки, родители их подписывают, и ребенок зачислен. Согласие ее отец подписал, Лера исправно ходила на занятия, поэтому не было необходимости уточнять, почему не приходит ее отец. Не его мне учить, а раз ему не интересны успехи дочери, то это уже не мои проблемы.
– Он оплачивает занятия? – Рита почти не смотрела на Капинуса, внося все данные в протокол.
– Занятия бесплатны. На это выделены средства из бюджета, мы же государственная организация.
– Расскажите немного о Лере. Она говорила, почему ей хотелось заниматься музыкой?
– Наверное, это гены.
Рита нахмурила брови и, оторвавшись от монитора, с интересом посмотрела на Капинуса.
Он продолжил:
– Лера пришла туда, куда надо. И к кому надо, – он подчеркнул это. – У нее очень тонкий музыкальный слух, такая острая чувствительность и отзывчивость к звукам. Она чувствует весь спектр, понимаете? Талантливая девочка.
– Почему вы сказали – гены? – пыталась разобраться Рита.
– Я знал ее мать, еще до рождения Леры. Удивительно, как такой талант может передаваться поколениями. Удивительно!
Рите казалось, что этот учитель уже и забыл о своих репетициях, пока рассуждал о музыке. Он положил ногу на ногу и, скрепив тонкие костистые пальцы в замок, обхватил колено.
– Ее зовут Зоя. – Эти воспоминания окрыляли его. – Волшебная женщина. Лера, несомненно, унаследовала ее тягу к музыке. Зоя была лучшей. Звезда! Сияющее солнце! Она жила музыкой! Зоя давала концерты в органном зале главной филармонии. Вы не представляете, как это было! Ах, как это было! Вы когда-нибудь бывали в органном зале? Слушали скрипку?
– Что случилось потом? – не ответив на вопросы, продолжила Рита.
– Потом этот кудрявый, дайвер ее, появился.
– То есть вы все-таки знаете отца Леры?
– Я и не говорил, что я его не знаю, милочка. Я сказал, что никогда не видел его на занятиях.
– И что вы можете о нем сказать?
– О нем? – Он растопырил пальцы и развел руками. – Он отнял у Зои то, что она любила, навязал ей свое хобби. Зоя даже научилась дайвингу, – он с пренебрежением растянул последнее слово. – И она, понимаете, разрывалась между музыкой и этими глупыми ныряниями.
– Она любила Леона?
– Девушка, это не важно. Он испортил ей всю жизнь! Всю ее жизнь! Эта женщина была рождена, чтобы играть. Чтобы играть, понимаете? А потом, – Капинус наклонился и посмотрел Рите в глаза, – когда Зоя родила дочь, она не справилась со своим эмоциональным состоянием, и ее поместили в лечебницу. Вот так и бывает. – Он внезапно, оборвав диалог, посмотрел на часы и произнес: – Мне пора.
– Нет, подождите. Вы не можете сейчас уйти. Мне нужно задать еще несколько важных вопросов! И протокол подписать. Вы же понимаете, что это не просто беседа.
– Мне пора, простите, уважаемая. Я должен успеть к репетиции.
– Вас отвезут, присядьте, – настойчиво сказала Рита.
Виталий Капинус изменился в лице и, подавив в себе несогласие, сел обратно. Рите казалось, что он начал волноваться. Была ли причиной важная репетиция или что-то еще, только предстояло выяснить.
– Теперь конкретно по делу. В какое время Лера пришла на занятия?
– Как обычно, в шестнадцать часов. Она никогда не опаздывала. И в этот раз тоже.
– Во сколько закончилось занятие?
– В семнадцать с двумя нолями.
– Сколько детей занимаются в группе с Лерой? Она обычно уходит одна или с кем-то в паре?
– Лера занимается индивидуально.
– Как это? В бюджетной организации бесплатные индивидуальные занятия?
– Да, такое бывает. Мне правда пора, простите.
– Останьтесь на месте, Виталий Капинус! – Рита повысила голос. – Пока я вас допрашиваю, вы не можете уйти. Вы это понимаете? Это следственное действие. И вы не уйдете, пока мы не закончим.
– Но…
– Я думаю, на репетиции вас простят, когда дело касается пропажи несовершеннолетнего ребенка, который вышел, я напомню, от вас! И больше девочку никто не видел!
Он замолк. Верхняя нога начала болтаться из стороны в сторону, словно заработал бешеный маятник.
– Ну что? Что вы еще хотите спросить?
– Почему у Леры были индивидуальные занятия?
– Потому что девочка талантлива. Она талантлива, как ее мать Зоя! Я решил, что ей нужно играть, ее нужно учить одну, не в группе. Она станет великой!
– Тогда другой вопрос: что вы делали после занятия? – Тон Риты становился более строгим.
– Я? Я поехал домой. – Капинус пожал плечами и отвел взгляд.
– Кто-нибудь может подтвердить это? – Рита больше не смотрела в монитор, она ловила каждую реакцию Капинуса, каждое его нервное движение.
В такт болтающейся ноге подоспели и пальцы рук, сжатые в замок. Они только что разъединились и застучали по костлявой коленке. Второй рукой Капинус начал приглаживать свои редкие волосы. Чтобы не заметить его напряжение, нужно быть совсем невнимательным.
– Вы что, меня подозреваете?
– Просто отвечайте на вопрос.
– Конечно, могут подтвердить! На посту у нас сидит женщина, она все отмечает в журнале.
– Хорошо. А дома вас кто-то ждал?
– Девушка, это тоже так важно? Я считаю, что это не совсем корректный вопрос.
– Я напомню, что мы находимся в Следственном комитете, я здесь не девушка, а следователь, а вы – допрашиваемое лицо. Я уполномочена задавать любые вопросы, которые, как я считаю, могут иметь значимость для дела. – На лице у Риты начал проявляться легкий румянец. Но этого было достаточно, чтобы понять, что она завелась.