– Вы ничего не сказали о Лере.
– Но вы и не спрашивали. Да и что я могу о ней рассказать? Хорошая девочка, послушная, талант, который нужно еще развивать. Ну… Что ж, уважаемый, чай кончился, пора бы и нам тоже заканчивать беседу. – Он резко поднялся, показывая всем своим видом, что Артуру пора уходить.
Артур встал, оставив на столе кружку с так и недопитым чаем.
– У меня последний вопрос. Могла ли Зоя забрать Леру?
– Зачем ей спустя столько времени забирать дочь? Если она и хотела бы вернуться, то точно не за ней.
– А если она хотела причинить ей боль?
– Боль? – он округлил глаза. – Вы не знаете Зою. Она не способна убить даже комара, не говоря уже о насилии над кем-то. Не там вы ищете, товарищ сыщик.
Кроме того, что этот Виталий Капинус был очень странным, Артур ничего для себя не вынес. Ему так хотелось прижать музыканта к стенке, показать свою физическую силу перед тощим скелетом, вытащить из его философской головы какую-то ценную информацию, а не слушать романтическую чушь про души и музыку.
Подозрения сгущались темным облаком над нимбом этого святого с тонкой душой. Артур обещал Рите обходиться без неприятностей.
Он снял бахилы, засунул снова их в карман до следующего нужного случая и, попрощавшись с Капинусом, вышел за дверь, услышав за собой быстрые щелчки запирающегося дверного замка.
Глава 40
Леон сидел у Риты в кабинете.
– Это обычная процедура. Не стоит переживать. – Рита стояла над Леоном. – Я напомню, что подозреваемым лицом вы не являетесь.
– Я понимаю. – Он поднял на нее глаза.
– Но мы должны все проверить, это наша работа. – Рита дала Леону списывать первую попавшуюся статью с Уголовного кодекса. – Пишите печатными буквами этот текст. – В ее голосе появилась настойчивость.
– Это все? Мы закончили?
– Нет. Вам может это не понравиться, но еще нужно написать текст записки. – Она дала Леону несколько чистых тетрадных листов.
– На всех листах?
– На всех.
«Ты плохой отец ты плохой отец ты плохой отец».
Чередующиеся собственноручно написанные три слова призывали Леона поверить в них. С каждым движением руки он понимал, что пишет о себе.
Когда закончилось свободное место на последнем листе, он отложил ручку и передал все Рите. Выглядело это как собственное признание.
– Я могу идти? – Леон вопросительно посмотрел на Риту и приподнялся со стула.
– Пока можете.
Леон выходил за дверь, столкнувшись с Артуром плечами.
– Ты его уже отпустила?
– Да. Время не ждет. – Она уже надевала плащ. – Что там с музыкантом? Давай быстро. Мне нужно ехать к экспертам и дальше сразу же в психушку.
– Кроме того, что он очень странный, я ничего не узнал.
– Получается, ты ничего не узнал. То, что он странный, уже известно.
– Получается, что так. Я не знаю, Рит, но мне кажется, что он неохотно говорит о девочке. Вся наша беседа состояла из его воспоминаний о Зое. А когда я начал задавать вопросы о девчонке, он сразу слился. Я не стал настаивать. Тут, я думаю, ты права, нужно без резких движений.
– Молодец. Хотя бы все не испортил. Возьми его под контроль.
Рита хотела получить информацию по почерку Леона от экспертов уже сегодня, однако шансы были почти равны нулю. Она зашла к недавней знакомой девушке-почерковеду, которая к сегодняшнему дню уже вызывала у Риты полное доверие.
– Вы ведь знакомы уже с материалами. Можете посмотреть еще одни образцы? От этой экспертизы будет зависеть все. Мы должны исключить причастность отца. Но если это его почерк – он пойдет главным подозреваемым. – Рита смотрела на девушку глазами преданной собаки.
Эксперт взяла в руки листы с почерком Леона.
– Вы ведь понимаете, что на это требуется время?
– Пожалуйста, просто для меня, не на бумагу. Можете дать хоть какую-то оценку? Я должна понимать вероятность.
– Помните, когда я говорила про внутреннее убеждение? Так вот, у меня его сейчас нет. Чтобы что-то сказать, мне нужно время.
– Я могу заехать к вам часа через три?
– Часа? Не дня, а часа? Через три? – Она округлила глаза.
– Я понимаю, все понимаю. Я не прошу отдать мне готовые результаты. Просто посмотреть. Вам хватит этого времени, чтобы хотя бы немного изучить эти закорючки? Леон Растер ходит на свободе, пока мы все пытаемся найти хоть какую-то нить в исчезновении этой девочки.
– Хорошо. Обещаю посмотреть, но на вывод вы вряд ли можете рассчитывать в этот срок.
Рита с чувством выполненного долга направилась в сторону психиатрической больницы. Сегодняшний день вынуждал ее везде вести себя по-другому. Ей, вопреки своему характеру, приходилось быть слишком любезной, чтобы добиться нужного результата. Ладно эксперты, они всегда шли на контакт, а вот главный врач психиатрической больницы…
Предвкушение предстоящего разговора отдавало горечью во рту. До одиннадцати оставалось всего полчаса, а еще нужно было найти место, чтобы припарковать машину. Главврач ждать не будет, приходилось торопиться, что для Риты, человека пунктуального, доставляло определенный стресс.
Кабинет Печорского находился на втором этаже, в самом центре полукруглой площадки, откуда в три стороны расходились коридоры.
– А что вы еще хотели? Вот вам и карта, вот вам и диагноз, и справка.
– И куда же делась Зоя Растер после выписки? Она разве не должна находиться под диспансерным наблюдением? Не считаете ли странным, что она выписалась и больше ее никто не видел?
– Видите ли, уважаемая следователь, люди после этих мест часто не хотят возвращаться туда, откуда они к нам прибыли. Это определенный стресс.
– Я понимаю, но…
Печорский ее тут же перебил:
– К тому же многим хочется начать новую жизнь. – Он услужливо улыбался Рите, скрестив при этом руки на столе в замок. – В новом окружении, в новом городе. Зоя выздоровела, и она, наверное, сейчас очень далеко отсюда.
– Есть в ваших словах какой-то смысл. Но она ведь оставалась на учете?
– Да, естественно. Хотите воды? – Он взял стеклянный кувшин и налил в один из стаканов.
– Нет, спасибо. Зоя Растер приходила?
– К сожалению или, быть может, к счастью – нет. – Он выпил полстакана и вернулся к разговору. – После выписки ее больше никто не видел. Но ее можно понять. Их всех можно понять. Когда через столько лет выходят отсюда, то начинается новая жизнь. Многие меняют место жительства. Это дает некоторый эффект.
– Зоя говорила, что хочет уехать?
– Не прямым текстом, но можно было догадаться.
– Куда она могла переехать отсюда? Мне нужно выяснить, где она.
– Где вам искать Зою, я даже предположить не могу. Вы знаете, сколько прошло лет с тех пор? Вы заставили поднять ее пыльную медкарту из архива. Я боялся, что уже не найдем.
– У вас какие-то проблемы с регистрационным учетом?
– Кажется, вы не за этим пришли? Спешу вас разочаровать, с регистрационным учетом у нас все в порядке. Именно поэтому карта Зои Растер сейчас лежит перед вашими глазами. Какие-то еще вопросы будут? Извините, но у меня не так много времени на беседу с вами.
– Пока что.
– Времени? У меня его больше и не бывает, сударыня. Под моим контролем вся больница.
– Пока что на беседу. Когда будет допрос, вам придется это время найти.
– Вы хотели сказать «если», верно?
– Всего доброго, – ее глаза метнулись на бейдж, – Валентин Геннадьевич.
Рита изъяла карту на время уголовного расследования, чтобы все детально изучить. Продуктивного диалога с Печорским не сложилось, а строить из себя ту, кем она не является, ей было тошно. Она все-таки следователь, а не любознательная девочка, ищущая в стенах этой больницы незабываемые истории.
Рита вышла из кабинета. Ей хотелось снова оказаться под струями воды в своей душевой, чтобы смыть с себя чужое высокомерие и начать день заново.
Мысли о дополнительном утре прервались, когда она заметила на табличке двери знакомое имя. Раз она здесь, то почему бы не зайти.
Она подошла к двери с табличкой «Александра Герц» и прислушалась.
Было тихо. Легонько постучав, больше из воспитания, она приоткрыла дверь.
Саша была одна и занималась каким-то делами.
– Вы? – Она удивленно посмотрела на Риту, стоящую в дверях ее кабинета. – Очень неожиданно. Здравствуйте, проходите.
– Я не совсем к вам, но решила заглянуть, – она закрыла за собой дверь и прошла вперед. – Есть время?
– Немного есть. Но скоро у меня пациент, – она посмотрела на часы – единственное, что у нее осталось от аксессуаров. – У вас есть какие-то новости о Лере?
– Я поэтому и пришла.
Саша встала с кресла и замерла в ожидании новостей.
– Вы… Вы нашли ее?
– Нет, мы ее не нашли. И новостей пока нет, а ваш начальник не сильно сговорчив. Я подумала, может, вы что-то знаете?
– Мы с Ле… – Саша запнулась, – с отцом девочки, имею в виду, не общаемся. Поэтому и знать я ничего не могу. Да и я бы позвонила. Вы ведь дали свой номер.
– Да, я помню. Я не об этом. Вы ведь тут работаете, наверняка знаете что-то о Зое Растер. Уверена, что она вас тоже интересовала, – Рита улыбнулась.
– Скажу честно – да. Но исключительно ради любопытства, это я вам как женщина женщине.
– Тогда скажите мне как женщина женщине, что она из себя представляет? И куда она могла уехать?
– Это сложный вопрос. Я знаю не больше вас.
– Поможете расшифровать ее диагнозы? Тут столько написано… препараты, назначения.
Саша протянула руку, чтобы еще раз взглянуть на карту Зои.
– В то время карты велись, скажу вам, не идеально. Но что-то здесь есть. – Саша пролистала в начало. – Зоя поступила сюда вскоре после родов с сильной психотравмой.
– Это что-то вроде послеродовой депрессии?
– Намного сложнее. Зоя не принимала своего ребенка и хотела отказаться от Леры. Если бы не Леон, девочка бы отправилась в детский дом.
– Вы говорили об этом с Леоном? – Рита незаметно для себя нахмурилась.