– Назовите свои фамилию и имя, – закадровый мужской голос был незнаком Саше.
– Зоя Растер. – Она надменно покачивалась в кресле напротив врача и ухмылялась. Да, за такой период пребывания здесь Зоя действительно освоилась.
– На прошлом сеансе вы сказали, что не чувствуете свою вину по отношению к ребенку. Как сегодня вы оцениваете свои ощущения?
– Оно испортило мою жизнь. Я ненавижу его.
– Под «оно» вы подразумеваете свою дочь?
– Это не моя дочь. У меня нет детей.
– О ком вы тогда говорите?
– О том, что родилось из меня. Что вы так смотрите? Снова выпишете мне свои препараты? Чтобы я снова лежала овощем и не смогла играть? Нет уж! – У Зои дергались мышцы лица, а роскошные кудряшки, когда-то обрамляющие его, были коротко острижены.
– Да, музыка вас действительно лечит. И время показало, что препараты не решают проблему. Зоя, я могу вас понять. Поэтому мы с вами будем продолжать общение. Мне важно понять, что заложило начало этих чувств. И почему спустя столько лет ваш мозг отчаянно борется с тем, чтобы отпустить эту ситуацию. Вас ведь никто не принуждает возвращаться к ребенку и жить с ним.
– Я не знаю, – ответила Зоя, отвернувшись в сторону. – Я не могу больше контролировать себя. Это все только усиливается.
– Как вы думаете, Зоя, что может помочь вам?
– Виталий. Только он и музыка.
– Это тот мужчина, который навещал вас?
– Да. Он музыкант, как и я. Зря я не слушала его. И родилось вот это, что сломало меня и мою карьеру.
– Расскажите о Виталии.
– А что о нем? Он в меня по уши влюблен, – Зоя громко рассмеялась. – Но он дирижер, понимаете? Дирижера надо слушать всегда, делать так, как показывает он, иначе музыка будет неправильной. Такой же, как плач того, кто выродился из меня.
– Это очень трудно для вас, я понимаю. Но вы не можете взваливать всю вину на своего ребенка. – Закадровый голос был приятным и окутывающим. – Важно начать принимать себя и свою ситуацию, чтобы выйти из этой темноты.
– Это не мой ребенок, – прошипела Зоя.
– Я назначу легкие препараты для снижения тревоги и негативных эмоций и подумаю, что еще можно сделать.
– Хорошо, – согласилась Зоя, но глаза ее были безжизненными и пустыми.
Конец записи.
Саша замерла и долго не могла пошевелиться от просмотренного.
«Как? Как ее могли выписать через три дня после этого видео?»
Она не находила себе места. Сомнения извергались лавой и поглощали ее, в груди появилось неприятное ощущение сдавливания.
«Зачем я влезла в это все?.. Но придется идти до конца».
Она не заметила, как в ее руках завертелся телефон – подсознательное желание вновь позвонить Леону. На дав себе времени на принятие решения, она мгновенно набрала его номер, который помнила наизусть. Сердце волнительно стучало.
– Да, – сухо произнес он.
– Привет, – тихо сказала она.
Саша в один момент почувствовала свою вину перед ним, но ее извинительный тон не нравился ей самой. Она глубоко вдохнула, выпрямилась и продолжила:
– Я не хочу влезать в твое прошлое, Леон, но ты должен мне рассказать о Зое.
– Это больше не имеет значения. Зоя – в прошлом. Я хочу забыть ее и все, что было с ней связано. Зачем мне напоминать об этом?
– Ты знаешь зачем.
Леон молчал в трубку. Он стоял у окна и не знал, что ему делать дальше.
«А если Саша права?»
Последний раз Леон навещал Зою в больнице, но тот раз стал последней каплей. Доктор посоветовал не напоминать о себе, что Леон и сделал. А Зоя не хотела видеть ни его, ни тем более их общую дочь. Леон пытался поддержать ее – он присылал ей фотографии Леры, но реакция была отрицательная, поэтому лечащий врач на определенное время запретил передавать их ей. А позже Леон и сам отстранился, уделяя все свое свободное время добыче янтаря. В тот же момент и Лера начала превращаться в тень, которую Леон перестал замечать.
– Ты как? – он продолжил диалог.
– Ты не расскажешь мне?
– Я больше ни слова не скажу о Зое. Если ты хочешь мне помочь, то не произноси ее имя.
– Тогда нам не о чем говорить.
Саша не стала рассказывать Леону о своих подозрениях. Ей требовалось все уложить в своей голове.
Она вновь спустилась в архив.
– Михель, ты должен мне помочь! Найди любые контакты доктора Вайцена. Мне нужно с ним поговорить. Сделай доброе дело.
– Обещаю, что попробую. Наверняка в этом архиве должно быть что-то от него, кроме подписей и печатей.
– Может, в системе?
– Нет, тогда все было не автоматизировано. Придется искать так. А вообще, информация о всех врачах должна быть в кадрах. Подойдите к ним.
– Нет. Я не хочу, чтобы кто-то знал. Надеюсь, тебе можно доверять?
– А то! – Михель подмигнул ей, он был рад быть единственным посвященным в тайны Саши.
– Я позвоню. Дадите свой номер? То есть дашь? Номер, я имею в виду. – Он тут же покраснел, чем вызвал у Саши чувство умиления.
– Пиши, – улыбнувшись и покачав головой, произнесла Саша.
Глава 54
Рита разложила перед собой все собранные материалы. Бестолковые попытки выдавить хоть какую-то зацепку из этого всего казались тратой времени. Единственный факт, за который можно было зацепиться, – это Капинус. Но никаких доказательств против него не было. Оставалось лишь искать каких-то свидетелей.
«Прошло уже больше недели, вряд ли кто-то сможет вспомнить второе декабря».
Едва Рита успела подумать об этом, как перед ней, казалось, появился ответ. На столе, на самом верху стопки документов, лежала медицинская карта Зои Растер, где черными чернилами была выведена дата рождения: «02.12.1992».
У Риты даже слегка приоткрылся в недоумении рот. Почему они не сопоставили это раньше? Выходит, девочка пропала в день рождения ее матери, выписанной из психиатрической больницы несколько лет назад. Но что это значит? И при чем тут Капинус?
Она тут же набрала номер Артура.
– Ты где?
– Это важно сейчас?
Рите не понравился ни его ответный вопрос, ни его тон. Ведь еще утром было все хорошо, он был нежен и говорил о любви! Она почувствовала себя глупой школьницей. Неужели он все-таки воспользовался ею? Добился ее, а потом сделал вид, что ничего не произошло? Неужели он так отомстил за тот вечер, когда она убежала из класса?
Ей стало больно. Тысячи игл проткнули ее сердце и оставили его кровоточить. Мир замер, а внутри внезапно родилась ненависть.
Она положила трубку, пытаясь понять, что же ей делать дальше…
Он перезвонил. Но Рита не решалась поднять трубку. Она злилась на себя за то, что так просто позволила открыться ему. «Какая дура…»
– Что-то сбросилось. Я тебе сейчас нужен?
– Ты мне скажи сразу. Что происходит?
– Что происходит? Где? Со мной? Все нормально, – он засмеялся. – Такая ты загадочная. За это тебя и люблю.
«Боже, какая я, правда, дура…» – думала Рита.
Ей было так непривычно кому-то доверять, она считала, что если она это сделает, то неминуемо попадет в ловушку. Ведь она следователь – человек, который во всем ищет подвох, даже в личной жизни. Она привыкла верить только себе, а сейчас, посмотрев на себя со стороны, Рита понимала, как сильно закопалась в работе. Она осознала, что ее жизнь проходит в бесконечных расследованиях, допросах и сшитых томах уголовных дел. Кроме подписей в протоколах, ее больше не было нигде. Она – робот, которым не рождаются, а становятся.
Рита достала из сумки маленькое зеркало и, посмотрев на свое отражение, улыбнулась. «Пора менять свою жизнь».
– Алло. Рит, ты слышишь? Так чего ты звонишь?
Риту охватила радость. Нет, ничего не изменилось, кроме того, что он открыл ей свое сердце. Он остался таким же. Тот же Артур, тот же опер и коллега, на которого всегда можно рассчитывать. Только теперь он стал еще и человеком, растопившим ее каменное сердце.
– Да я так. Я хотела сказать, что мы упустили один важный момент. Угадай, когда у Зои Растер день рождения. С одной попытки.
– День, когда пропала девчонка?
– Молодец. Я знала, что угадаешь.
– Что, думаешь, это значит?
– Пока не знаю. Передо мной лежит ее карта. Наверняка это неспроста.
– Капинус, плюс его отъезд, плюс день рождения Зои. Это какая-то ядовитая смесь.
– Артур, мы должны просмотреть все записи городских камер в тот день еще раз и попробовать найти женщину, похожую на Зою.
– Мне нравится, когда ты говоришь «мы». Я все сделаю…
– Стоп! – Рита резко прервала его. – Только давай без «зай», «мышек» и прочих уменьшительно-ласкательных животных.
– Я и не подумал так тебя называть. Думаешь, я не знаю тебя? – Он говорил нежно, но при этом мужественно.
– Это я на всякий случай.
– Вообще, я сейчас подъехал к Капинусу и хотел заявиться к нему в гости еще раз.
– Без моего участия, да?
– Знай, это последнее расследование, в котором мы участвуем вместе. Я больше на такое не подпишусь.
– Аналогично! – Она улыбнулась. – Но сейчас не стоит идти к Капинусу, пока мы не просмотрим записи. Может, они где-то встречались. Может, что-то еще.
– Хорошо. Кстати, ты же отбирала у него образцы почерка? Мог ли Капинус подкинуть записку?
– Да, но почерк не его.
– Думаешь, Зоя?
– Уже сложно о чем-то думать, нужно все проверять, а ее проверить мы не можем, пока не найдем ее. Сегодня нужно ее подать в розыск. Организуй расклейку листовок с ее фотографией. Только не упоминай преступление, подавай как пропавшую без вести. Люди охотнее захотят помочь, если кто-то видел ее.
– Это сложно. Вряд ли кто вспомнит по лицу без описания одежды.
– Давай так. Зайди все-таки к Капинусу, возьми у него ту фотографию, где она в полный рост.
– Это где они вместе?
– Да, обрежем его.
– Вчера мы, мягко говоря, пообщались не очень. Я был готов ему что-нибудь обрезать.
– Мы должны действовать в рамках закона, Артур. Я не хочу, чтобы у тебя… у нас были проблемы. Ты же помнишь…