– Поймали? – он радостно оскалился, с нескрываемым любопытством разглядывая меня. – Слава богу, а то хозяин мне уже все мозги прошуршал.
Откуда у тебя мозги, недоумок, подумала я, влетая в прихожую от сильного тычка в спину.
– Подождите здесь, я сейчас доложу, – сказал худолицый и скрылся за дверью дальше по коридору.
– Слышь, Тема, бабки бы за телку надо сразу забрать, – неуверенно произнес один вполголоса. – Мне уже курева купить не на что.
– Не волнуйся, заберу, – также тихо произнес водитель и без всякой надежды в голосе добавил:
– Если отдаст. Ты его знаешь.
– В том-то и дело, что знаю, – тоскливо вздохнул тот. – Второй месяц без зарплаты сидим.
– Ничего, вот гастроли начнутся, тогда деньги рекой польются, – продекламировал Тема.
– Скорей бы уж, – тоскливо вздохнул третий, и в этот момент в коридоре появился худощавый и махнул рукой.
– Ведите ее сюда.
Евроремонт, который мы сделали в своей квартире на Новослободской, был, конечно, на загляденье, но то, что явилось моему возмущенному взору здесь, не шло с ним ни в какое сравнение по затратам. Здесь все было гораздо круче, то есть намного дороже. Позолоченные ручки в виде львиных голов на белых пластиковых дверях с витражными вставками, шелкография на стенах, подвесные потолки с тяжелыми позолоченными хрустальными люстрами, дубовый паркет на полу и даже небольшие, совершенно безвкусные дешевые гипсовые скульптуры обнаженных девушек по углам коридора – все говорило о том, что у хозяина квартиры есть деньги, но он не умеет их тратить.
Передо мной распахнули высокую двустворчатую дверь и легонько подтолкнули в спину. Первое, что я увидела, было огромное черное кресло посередине большой комнаты, в которой царил полумрак. Слева и справа стены были заставлены книжными полками до потолка. На полу, занимая почти все свободное пространство, лежала шкура белого медведя. Морда его с оскаленной пастью была обращена к порогу, и стеклянные глаза смотрели прямо на меня с безысходной печалью. Судя по размерам шкуры, я сделала вывод, что она была искусственной, что, впрочем, нисколько не умаляло ее почти естественной красоты. Рядом с креслом слева стоял столик из черного дерева с круглыми резными ножками и столешницей с орнаментом из разноцветных камешков. На нем стояла початая бутылка портвейна «Кавказ», два бокала, открытая банка шпрот с вилкой на краешке, хрустальная пепельница с окурками и пульт от телевизора, широченный экран которого отсвечивал в свободном пространстве между книгами и был почти незаметен с первого раза. В задней стене находилось окно, оно было задернуто тяжелой велюровой шторой черного цвета.
Свет в комнате исходил от маленьких светильников по углам, он был мягким и очень интимным. В нос ненавязчиво ударял запах восточных благовоний, смешанных с табачным дымом, который колечками выпускала изо рта полуголая девица, сидящая на шкуре возле кресла.
Ей было лет двадцать, она была блондинкой с длинными распущенными волосами, у нее было красивое лицо с ярко накрашенными губами. На ее теле, кроме короткой бежевой шелковой ночнушки, почти не скрывающей ее незатейливые формы, ничего не было. Она полулежала у ног хозяина квартиры, наглая и бесстыжая, и пренебрежительно разглядывала меня, держа тонкую сигарету в вытянутой руке между мизинцем и безымянным пальцем.
В кресле восседал хозяин. Так себе мужик, ничего особенного. Около сорока пяти лет, черные волосы, черные усы, почти полностью скрывающие губы, круглое бледное лицо и воспаленные то ли от бессонницы, то ли от пьянства, то ли от природы глаза. На нем был шелковый халат, расшитый золотыми узорами, в вырезе которого на груди виднелись густые черные волосы, на босых ногах были самые обычные шлепанцы, какие продают бабки в подземных переходах. Он сидел в кресле, словно царь на троне, закинув ногу на ногу, небрежно теребил пальцами белокурые волосы девицы, положившей голову ему на колени, и внимательно смотрел на меня слегка прищуренными глазами. Меня поставили рядом с головой медведя, и я услышала, как дверь за (шиной тихо закрылась. В своих шортах, топике до пупка и кроссовках я чувствовала себя здесь не совсем уютно.
– Значит, ты и есть частный детектив? – властно спросил хозяин сиплым голосом.
– А вы кто такой? – вопросом на вопрос ответила я, посмотрев на него с чувством оскорбленного достоинства. – Какое вы имели право похищать меня?
– Ты что, не узнаешь меня? – на его лице отразилось искреннее удивление.
Я присмотрелась к нему повнимательнее и только сейчас заметила, что кого-то он мне определенно напоминает. Но кого именно – вспомнить не смогла.
– Нет, не узнаю.
– Фи, деревенщина! – презрительно скривившись, бросила девица с явным украинским говором. – Ты что, телевизор не смотришь, газеты не читаешь?
– Помолчи, прелестница, – он потрепал ее волосы и обратился ко мне:
– Короче, не важно, кто я такой. Главное, ты должна сделать то, что я скажу.
– С какой стати?
– А куда ты денешься? – он противно оскалил свои желтые зубы. – У меня все под контролем. Если откажешься – вся твоя контора через двадцать четыре, – он глянул на часы, – нет, уже через двадцать два часа взлетит на воздух вместе с ее обитателями, которых там, насколько мне известно, трое. Мои люди уже заложили туда бомбу с часовым механизмом, и часики тикают.
У меня внутри все опустилось. Если это правда, то нужно срочно бежать в офис и искать эту чертову бомбу, пока она случайно не сработала. Но мне почему-то не верилось, что это правда, поэтому я с усмешкой спросила:
– Это у вас от портвейна фантазия разыгралась?
– Между прочим, неплохое вино, – нахмурился он, – мой любимый портвейн.
Единственный, который пока еще не разбавляют.
– Трудно разбавить помои, – едко заметила я.
– Не хами, детка, – он прожег меня взглядом. – Чтобы ты не сомневалась в моих словах, поясню тебе ситуацию. Я давно разучился шутить – потерял чувство юмора еще в Афгане, где было не до смеха. Запомни, я всегда получаю то, что хочу. Мне нужен был детектив – и вот ты стоишь передо мной. Мало того, мне нужен был детектив совершенно бесплатно – я и это получил.
– Что вы имеете в виду? – насторожилась я.
– Разве еще не понятно? – он убрал руку с головы девушки, взял бокал с бутылкой, налил себе портвейна, выпил залпом, шумно выдохнул и утер усы рукавом халата. – Зачем платить, если можно получить это бесплатно? Несколько нехитрых комбинаций, продуманных ходов – и желаемое у тебя в кармане. Мои люди пару дней последили за вашей конторой, поспрашивали ваших соседей по двору, все, что надо, выяснили, кое-что сделали ночью – в результате ты стоишь передо мной, готовая совершенно бескорыстно выполнить любое мое приказание.
– Я тебя обожаю, зайчик, – томно пропела девица, по-кошачьи потершись щекой о его колено.
Не обратив на нее внимания, зайчик тем временем самодовольно продолжал:
– И заметь – ни копейки капиталовложений.
– А как же ваши люди? – напомнила я. – Вы ведь должны им заплатить.
На лице его появилась брезгливая гримаса, махнув рукой в сторону двери, он негромко бросил:
– Обойдутся. Заплачу, когда появятся деньги. Похоже, придется охранникам собирать окурки на улице, невесело подумала я, глядя на неприятную физиономию хозяина квартиры. Я сказала:
– Я понимаю, что вы слегка окосели от портвейна, но все же не могли бы выражаться несколько яснее? У меня масса дел, мне некогда болтать тут с вами на отвлеченные темы.
С этими словами я села на шкуру, скрестила ноги по-турецки и выжидающе уставилась на хозяина квартиры.
– Подождут твои дела. Мне кажется, я выразился достаточно ясно. Но специально для тупых повторю: я хочу, чтобы ты выполнила для меня одно деликатное поручение – кое-что нашла. Если ты этого не сделаешь – бомба взорвется.
– Постойте, – опешила я, – вы хотите сказать, что похитили меня и заминировали наш офис только для того, чтобы использовать меня в качестве детектива? Но почему вы просто не пришли к нам как клиент и не попросили о помощи?
– Экая ты непонятливая, – с досадой поморщился он. – В этом случае мне пришлось бы платить вам за работу, а я не люблю разбазаривать свои деньги.
Гораздо проще было похитить тебя и подложить заряд тротила.
Я смотрела на него во все глаза и не могла понять, шутит он или говорит серьезно, а он самодовольным тоном продолжал:
– Взрывной механизм устроен так, что остановить его могут три человека, каждому из которых известны две цифры кода, плюс еще понадобится четвертый – он знает их очередность. Так что, если ты по какой-либо причине решишь, что будет проще разминировать здание, чем выполнить мое поручение, то у тебя ничего не получится – ты не знаешь, кто эти люди и где они сейчас, но даже если и узнаешь, то они все равно тебе ничего не скажут.
У меня на лбу под белой полоской хайратки выступил холодный пот. Все сказанное было очень похоже на правду, так же как и то, что сидящий передо мной человек страдал неизлечимым психическим заболеванием. Я даже растерялась, не зная, что думать и как себя вести в такой ситуации. Одно было совершенно ясно: у этого человека от больших денег и дешевого портвейна поехала крыша. Чтобы он не заметил моей растерянности, я спросила:
– А почему вы выбрали именно меня?
– Во-первых, ваша контора находится недалеко, а во-вторых, люди, которых мы расспрашивали, сказали, что ты там самый лучший детектив.
Ну, деды и старушки, ну, удружили, с тоской подумала я о наших внештатных детективах, которые всегда относились ко мне лучше, чем к Родиону, в благодарность за то, что я выдавала им деньги. Видимо, они хотели отплатить мне добром, расхваливая меня на всех углах, а получился вот такой кошмар. Если бы похитили Родиона, он бы, наверное, не сидел здесь с тупым видом, как я, а давно уже нашел выход из положения.
– Неужели вы думаете, что после всего, что вы со мной сделали, я стану на вас работать? – не скрывая своей неприязни, спросила я.