говорить. Черныш-то просто ссыпал нам всё золото на бошки и был таков. А вам оно типа тож в удовольствие на рояле своей играть, получается.
– Именно так, господин Кайваи. Но к чему я завела этот разговор про благодарность от горожан… Сегодня вам будут говорить разные приятные слова, и очень важно уметь правильно на них отвечать. Вот представьте, что кто-нибудь вам скажет: «Спасибо, благородные воины, за ваш доблестный поступок, город этого никогда не забудет». Что вы на это ответите, господин Юн?
– Дак это… хрен ли там, – смутился подросток. – Ну, тип несложно было, чо.
– «Всегда рад помочь», – отчётливо произнесла я по слогам. – «Пожалуйста, господин мэр». «Обращайтесь ещё, милая барышня». Вот три универсальные фразы в ответ на «спасибо» и «благодарю», которые вы услышите ещё не раз. Так вы проявите ответную вежливость и покажете себя благородными спасителями.
Уфф. Я хотела ещё добавить к этому набору «волшебных» слов стандартные приветствия, но подумала, что для одного дня будет перебор. Кныра со товарищи, до сих пор воспринимавшие мои «штучки» в штыки, только пренебрежительно хмыкнули. Зато другие дэвры еле слышно пророкотали вслух: «Обращайтесь ещё… Пожалуйста… Ишь ты…»
Имельда так обрадовалась приглашению от мэра Ноош-Тейна и возможности побывать в приличном обществе, что я (мысленно попросив у неё прощения – реальное ещё только предстояло заработать в будущем) не отважилась сообщить ей, в паре с кем она идёт на ужин.
К вечеру наш небольшой лагерь был при полном параде. Мелли надела очень красивое шёлковое фиолетовое платье, собрала волосы с помощью Клары в изящную ракушку, выпустив у лица пару завитых прядей. И, кажется, даже немного нарумянилась и подкрасила губы. Такой уважаемой даме это позволительно. Моё же лицо никогда не знало ни красок, ни кистей – природа и без того щедро зачернила ресницы и брови, раскрасила щёки румянцем, а на морском побережье кожу ещё позолотил лёгкий загар.
Я мудрить с нарядом не стала. Заранее предупреждённая о жарком климате побережья, я взяла с собой несколько лёгких платьев и облачилась в одно из тонкого муслина. Его даже можно было назвать праздничным с небольшой натяжкой – лишь потому, что от других моих закрытых нарядов его отличали короткие рукава до локтя и скромный вырез. Волосы я по привычке заплела в гладкую косу, разве что сделала её чуть более пышной.
Я долго сомневалась, но надела самый тонкий золотой браслет из подаренных кайарахи, и к синему муслину он подошёл идеально. Что бы там Мелли себе ни напридумывала, а сам лорд Ригель-Войц рекомендовал так проявить уважение к правителю дэвров. И, если честно, браслет мне просто очень нравился.
Зато дэвры… Ох, что они так ответственно подойдут к скромному празднику в их честь, я никак не ожидала. Видимо, решили предстать во всём блеске, и сверкало там действительно всё. Огнём горело начищенное золото в ушах, на руках, на шеях. Хищно блистала серебром их удивительная заточенная сталь на поясах и за спинами. Слепили оскалы – дэвры, как я узнала, жевали особую траву, что придавала белизну и крепость зубам. Глянцем поблёскивали торсы – до скрипа отмытую кожу перед битвой или обрядами они смазывали специальным маслом. Волосы дэвры не стригли, но я отметила, что и они были чисто вымыты, а тонкие косички переплетены заново. Кажется, косички эти были чем-то вроде зароков или пожеланий – у каждого в длинной гриве виднелось от одной до пяти-семи. Кроме разве что Эхры Мохнатого, но его лысый череп, обильно смазанный маслом, и так сиял ярче всех.
Всем отрядом мы и отправились на городскую площадь. Нас с Имельдой после недолгих препирательств заключили в кольцо, причём Вангапу коротким рыком отогнал неугодных ему дэвров от Мелли, разрешив лишь Юну находиться ближе остальных. Сам он, согласно их строгому строю, следовал впереди отряда за предводителем.
Первое, что бросилось мне в глаза – это почти полное отсутствие девушек и женщин на площади. Дэвров встречали, да: мужчины с головами волков на пиках и с сочащейся жиром бараниной на коротких вертелах, молодые парни бодрыми криками, благообразные старушки со свежеиспечёнными хлебами. Сам мэр городка вышел навстречу с приветствием и словами благодарности.
– Ну, это… – замялись дэвры и нестройно пророкотали. – Типа, пожалста, ага… Рады были помочь…
– Обращайтесь ещё, милая барышня! – выпалил Юн, гордо покосившись на меня.
«Милая барышня» мэр, убелённый сединами, растерялся на пару секунд, но сердечно поклонился и пригласил воинов присоединиться к празднику.
А постарались горожане на славу! На центральной площади весело играли музыканты, создавая радостный настрой. Я присмотрелась к своим ценителям музыки, но нет: скрипки, флейты и гитары их не воодушевили. Ходили колесом скоморохи в ярких костюмах, веселя народ, где-то устроили импровизированный спектакль, разыгрывая сценки недавней охоты. Пиво лилось рекой из бочек, искрились огненные вертушки, шкварчали на углях бараньи туши, вроде бы только избежавшие участи быть съеденными волками… Народ приплясывал, радовался, только при виде дэвров немного насторожился. А женщины тут всё же были – просто их резко задвинули за спины мужья и отцы, завидев дикарей. Местный народ притих, даже музыканты перестали играть. Несколько мужичков, запинаясь, предложили дикарям «разделить с ними хлеб и радость».
– От это ладно! – восторженно гаркнул Хеми Весенний Барсук, не сводя глаз с ломящихся от еды столов. – От это до́бро вы тут веселитесь!
Я поначалу испугалась, когда дэвры дружной толпой ломанулись к угощению. Но через несколько минут варвары уже вовсю чокались огромными кружками с местными, и, кажется, ни зверский аппетит, ни отсутствие манер простых горожан не смущало. Наоборот, как-то сразу общий язык нашли. Ну и я махнула рукой. Веселиться ведь тоже нужно. А веселитьсяпо правилам, а не от души – что может быть скучнее? Это как Тавеле передышку в виде бхангры давать – после такого «бесячества» она только усерднее начинала учиться в ожидании нового поощрения или маленькой поблажки.
– Ари, милая, да не смотри ты на них, как гусыня на свой выводок, – шепнула мне Имельда. – Чай, не маленькие. Пойдём, вот и мэр в свой дом приглашает. Нас, Чёрного Вепря и матау какую-то… Матау, ты вроде говорила, это вилки у них, да? Мне кажется, это он так на дэврском предложил кайарахи разделить с ним пищу. Вот молодец мэр! Заранее выяснил, как дикарей по их традициям на ужин приглашать нужно. Сейчас, только образина эта отойдёт от меня подальше…
–Марау, – отвела я глаза. – Их необычные вилки – это марау. Аматау… Ну,ринга матау… Как бы вам помягче сказать, Мелли… В общем, вместе с кайарахи это его правую руку пригласили. Ну, не буквально, а помощника, ближайшего соратника…
– Ари… – побледнела Имельда. – Вот только не вздумай сказать, что…
«Образина» от Имельды отходить и не думал. Лишь тихонько зарычав, сверкнул чёрным глазом и ткнул ей под нос татуированный локоть.
Я, тихонько выдохнув в сторону, до самого дома мэра так и не осмелилась посмотреть компаньонке в глаза.
Нас с Мелли приняли как почётных гостей. Городок Ноош-Тейн был совсем небольшим, относился он к герцогству Овильштанд. Компаньонка бросила на меня быстрый взгляд, но девичью фамилию её величества я и сама вспомнила. Герцог Овильштанд, родной брат королевы Рании и отец Карлотты, что почему-то второй день не шла у меня из головы, предпочитал жить вместе с семьёй в Вильдебо, негласной столице юга страны. Собственной аристократии здесь не водилось, а все важные должности были выборными – из числа наиболее уважаемых жителей Ноош-Тейна. Так что волшебное слово «столица» приравняло нас едва ли не к благородным леди, а Имельду, работавшую непосредственно во дворце с фрейлинами, и вовсе восприняли как небожительницу.
Местные дамы украдкой рассматривали платье Имельды, отмечая для себя, что нынче носят в Астеви-Раше, и держались очень чопорно. Ну, так им казалось. А на самом деле в попытке не уронить достоинство перед дэврами и «леди аж из самой столицы» выглядели они очень забавно: деревянные спины, нервные руки, не знающие, что делать с веерами в них, напряжённые взгляды. Ничего, добрая улыбка способна растопить этот лёд.
Но главными героями вечера были, конечно, дэвры.
Пока мужчины восхищались знаменитым оружием дикарей, меня и Мелли робко окружили их супруги. Стоило им чуть оттаять, как вопросы посыпались со всех сторон, и интересовало их решительно всё. Причина, по которой я оказалась в Ноош-Тейне, местных дам восхитила и одновременно ужаснула.
– О-о-о, – трепетали давно вышедшие из моды воланчики на белых сдобных плечах. – Тесса Аурелия, вы такая отважная! Вам не страшно жить с этими дикарями бок о бок? Госпожа Ризе, это так благородно, что вы лично решили приехать! Бедные ваши столичные леди… Своих-то дочерей мы до сих пор из дома не выпускаем, как только эти варвары тут поселились…
– Маменька, ну вот к чему эти глупости – под замок запирать? Не такие уж они и варвары, да и мирный договор теперь подписан, опасаться нечего, – возразила некрасивая и нескладная девица моих лет, до сих пор носившая две «девичьих» косы. – Мне вот Ида письмецо прислала – ну, дочка соседа нашего, что с дэвром в прошлом году сбежала. Так вот, очень ей там неплохо живётся. И замуж он её взял, всё честь по чести. Не в храме, конечно, брачевались, у них там по-другому принято. Пишет, что очень она счастлива, а у неё на лице-то знатно оспа потопталась… А вот и такую полюбил кто-то.
Девицу мне стало немного жаль. По южным меркам двадцать пять лет – это уже перестарок. Я-то давно свыклась с мыслью, что не выйду замуж, а потому и причёску носила соответствующую, «взрослую». Дамы окинули девушку откровенно сочувствующими взглядами, зато возмущённая супруга мэра, мать этой великовозрастной девицы на выданье, аж пятнами пошла.
– Магрета! – яростно зашептала она. – Да что ж ты меня позоришь-то, доченька! А Иде той в пекле огненном гореть за то, что связалась с безбожником! Чай, и в Вельтарингии женихов хватает!