– Не, это мы типа прогулку вчерашнюю перетирали в письме, а она мне такая: спасибо, господин Сопля, за вашу внимательность, это типа было очень любезно с вашей стороны… Ну и, получается, да – это я типа такой перед ней дверь открыл. А я б сам ваще не допёр! Надо запомнить, ага… Не, ну а чо, тоже верно. Если они там хлипкие все такие, как наша тесса, то чего им самим двери-то тягать…
Я была одновременно леди Алессандрой, леди Беатрис, леди Вейелой, леди Генриеттой, леди Денизой… И в этих письмах горячо обсуждала с дэврами воображаемые прогулки, чаепития, приёмы, музыкальные вечера. Вплетая туда описание норм поведения в обществе, которых, по уверению «леди», так галантно и ненавязчиво придерживался её «кавалер» на очередной «встрече». Фантазия у дэвров оказалась неуёмная. Вскоре моих альтер эго пригласили на конную прогулку, на охоту, послушать вместе каких-то уиа-риро под чёрным плащом Ранги… Последнее, видимо, было метафорой, и я шестым чувством поняла, что «леди Елинии» стоит с возмущением от такого отказаться.
Лишь одна барышня всё никак не могла ответить своему «кавалеру» – Аурелия Минци.
Потому что то, что я прочла в записке Вепря, на игру и вежливое пустословие никак не походило. Да и не осмелилась бы я разбирать эти строки в манере тессы, отмечая неправильные обороты или чересчур просторечные выражения.
Каждое утро уже третий день подряд я раздавала послания, что строчила полночи.
– Господин Сопля, вам снова от леди Алессандры. Господин Хеми, к сожалению, леди Жизель вчера весь вечер просидела с прихворнувшей родственницей и ответит вам после обеда. Напишите ей ещё раз сами и не забудьте поинтересоваться здоровьем престарелой леди, всё же это её любимая тётушка… Господин Юн, леди Зельда жаловалась мне на ваш почерк. Сама она, как понимаете, никогда не посмеет вам в таком признаться… Держите.
И только кайарахи мне снова нечего было отдать.
– Опять почтовая карета на границе застряла, я понял, – только весело хмыкал он. Я только стыдливо отводила глаза, успокаивая себя тем, что Чёрный Вепрь не мой ученик и такая личная безответственность никак не бросает тень на меня как на наставницу.
Однако более всего эта игра полюбилась Мохнатому и Магрете. Девушка робела от непривычного ей мужского внимания, Эхра же от природы оказался стеснителен в делах любовных. Они так трогательно обменивались записками, не произнося при этом ни слова и делая вид, что вообще не знакомы, что даже Мелли порой смахивала скупую слезу умиления.
– Страшненький, конечно, – вздыхала она. – А что, если детки тоже лысые пойдут? Ну да зато добрый, это по глазам сразу видать. Ты глянь только, Ари, как он на нашу малютку нежно смотрит…
Страстные же взгляды Вангапу Имельда предпочитала не замечать. «Перебесится», – резко отвечала она, стоило мне в очередной раз посочувствовать дэвру. В эпистолярном жанре Ярый тоже успеха не добился, но я пару раз замечала, как Мелли тайком перечитывала мятую записку у себя в спальне. К громогласному «М-МЭЛЬДА!» она, кажется, уже привыкла и перестала впадать в панику. А сегодня утром даже немного нахмурилась, когда к завтраку Клара не подала уже привычных устриц. Но стоило знакомому воплю всё же прозвучать снаружи, как расправились морщинки, а уголок рта незаметно пополз вверх. Впрочем, госпожа Ризе тут же напустила на себя суровый вид и благосклонно кивнула Кларе: мол, принимай добычу.
Чёрному Вепрю тоже писали, много и часто, и отнюдь не воображаемые дамы… Он подолгу пропадал в городе, утрясая какие-то дела с зачастившими в Ноош-Тейн торговцами и другими дельцами. Тихий провинциальный городок оживал на глазах, как и всё побережье Вельтарингии, и причиной этому был заключённый с Дэврети мирный договор.
На пристани теперь постоянно разгружались или загружались два-три судна, столько же ожидали своей очереди в гавани. По земле потянулись обозы с севера и востока Вельтарингии с товарами, которые теперь свободно поплывут в Виндею и Баглор. Да и саму пристань наспех перестраивали, расширяли, проча городку славу новых южных ворот страны.
С моего приезда не прошло и трёх недель, но и я уже заметила, как городок постепенно заполняется разномастным народом, как всё чаще слышна незнакомая речь, как спешно открываются новые гостиницы и рестораны.
С одной стороны, отсутствие кайарахи позволяло мне не отвлекаться от моих прямых обязанностей. Мы по-прежнему много общались с дэврами, один раз даже выбрались в горы на пикник. Это так странно, но я неведомым образом сдружилась с этими дикарями.
У них была удивительная черта: стоило кому-то войти в их узкий круг, как к нему начинали относиться, как к члену очень большой семьи. Вот и я вроде бы была тесса, мою «учёность» они признавали и ко мне прислушивались, но вне занятий относились ко мне, как к младшей сестре.
– Я за тя, тесса, кого хошь порву! – как-то признался Потрошила в порыве чувств. – Ты ж такая… ну… хоть и мудрёная вся, а вот чисто котёночек слепошарый! Ну, в смысле, милота одна!
Нет, были, конечно, и сложности. Тот же Кныра и двое его ближайших товарищей до сих пор считали, что я учу глупостям, а остальные хойя как бараны только блеют в масть. Переубедить его я и не пыталась. Не хочет – не надо.
С другой стороны, то, что кайарахи я видела редко, отчего-то заставляло сердце тосковать. И его же огнём жгло письмо, которое я носила на груди под платьем и на которое до сих пор не решалась ответить. Каждый вечер он приходил слушать музыку, но после не задерживался. А я…
А что я? Я просто тесса, которая делает свою работу. И до семьи Ригель-Войц мне один раз уже приходилось менять место службы по той причине, что мой работодатель вдруг вообразил, будто за такие деньги тесса может дарить своё внимание не только его отпрыскам…
А он кайарахи. Правитель целой страны. Что по какой-то прихоти решил задержаться в Ноош-Тейне. И со скуки, либо же желая и в этом деле обойти своих хойя, он и дарит мне свое внимание… Неважно. Мелли права: это не наш уровень. Заигрывания, приятное времяпровождение на отшибе страны – это одно, а когда игра пойдёт по-крупному, то и супругу он себе выберет достойную. Не из челяди.
Потому и молчала, прокручивая в голове раз за разом уже наизусть выученные корявые строчки. Ни один мужчина до этого не занимал мои мысли настолько, как Риедарс Чёрный Вепрь, дикарь из дикарей.
А окончательно всё расставил по местам внезапный приезд в Ноош-Тейн «каких-то важных шишек», как выразился Вангапу Ярый, очень обрадованный тем, что «досточтимая госпожа Ризе» тоже приглашена на неофициальный дружеский фуршет. Как и он, ранги матау. А, ну и там до кучи ты, малявочка. Ну, и командир, конечно.
«Какой-то шишкой» оказался не кто-нибудь, а его высочество Альберт Рейнетсдар, наследный принц. В сопровождении своей очаровательной кузины, Карлотты Овильштанд.
Поместье герцога Овильштанд располагалось в окрестностях Ноош-Тейна, посреди живописных холмов. Вообще это была распространённая практика у аристократов – держать усадьбу или на худой конец особняк в любом, мало-мальски значимом, городке на территории своих владений. Другое дело – могли ли они себе это позволить… Герцог Овильштанд, шурин короля Кервена и родной брат королевы Рании, мог.
Визит принца Альберта в Ноош-Тейн был неофициальным. По давней традиции будущий король был обязан объехать всю страну, прежде чем взойти на престол. Понятно, что наследники предпочитали делать это в молодом возрасте, а не когда их внезапно застигнет смерть родителя и корона перейдёт в руки регентов на то время, пока новый король не выполнит предначертанное обязательство. А Вельтарингия большая страна. И чтобы объехать её полностью, понадобится пара-тройка лет.
Может, поэтому принц Альберт и не торопился с женитьбой? Ведь стоит ему остепениться, как сразу станет не до путешествий.
Юг Вельтарингии в этом году стал очевидным выбором в связи с новыми политическими реалиями. Вот только помимо Ноош-Тейна на южном побережье были и более крупные порты, тот же Велиш-Тейн. Или пребывание здесь самого кайарахи, что не могло долго оставаться секретом для короны, и стало причиной этого визита?
Я терялась в догадках, пока шла торжественная часть этого фуршета. Да, и мне, и Мелли, и всем дэврам прислали именные приглашения. Но мы на этой встрече были так, мелкие сошки. Первую скрипку, конечно, играли его высочество и кайарахи. И стайка аристократов, что сопровождала принца Альберта.
А пожаловал он в Ноош-Тейн с целой свитой: советники, министры, прочая мелкая шушера… Все они разместились в городе и частично в поместье Овильштандов, где и происходила сейчас эта встреча.
После взаимных представлений и поднятых за здравие короля и кайарахи бокалов мы с Мелли старались не отсвечивать, но всё равно оказались вовлечены в беседу. По традиции хозяева и гости поделились на мужскую и женскую компании, и дамы собрались на просторной веранде, куда подали прохладительные напитки и закуски.
Вместе с мэром Ноош-Тейна была приглашена и его супруга, Мелинда, и вот она с благоговением внимала каждому слову настоящих аристократок. Пусть даже этим барышням не исполнилось и двадцати. И, да, я ничуть не покривила душой, когда расписывала дэврам достоинства наших благородных леди. Юная герцогиня Овильштанд приехала с двумя подругами. Богато и изысканно одетые, утончённые, с правильной речью и безупречными манерами – они производили впечатление с первого же взгляда. А я не могла отвести глаз от самой Карлотты, чувствуя непонятную глухую тоску в сердце.
Вот это была красавица из красавиц… Просто ангел, сошедший с небес – белокурая, голубоглазая, фарфоровая кожа будто светится изнутри. Глядя на неё, несложно было представить, как выглядела королева Рания в её возрасте: семейное сходство было очень велико. А её величество, даже став бабушкой, до сих пор слыла красивейшей женщиной королевства, и это без всякой лести.
А Карлотте, её племяннице, едва исполнилось восемнадцать, и к семейной красоте ещё прилагалась свежесть и очарование юности…