Рид довольно рыкнул: кажется, королева угадала с ответной фразой. Мне краска залила щёки, когда её величество Рания также поднялась навстречу. Но она лишь мягко улыбнулась мне. Такая величественная и благородная в своём серебристом платье и белоснежных соболях, она взяла меня за руки.
– Рада вас видеть, дорогая Аурелия, – шепнула она. – И даже не скажу, что удивлена. Вы удивительно красивая пара.
Я с изумлением посмотрела на неё. Разве она не должна быть разочарована выбором кайарахи? Ведь у неё были на правителя Дэврети свои планы… Но нет – улыбка её была искренней, а глаза смеялись. И я тоже отбросила сомнения и переживания.
Дэвры заполнили весь зал, и сразу стало тесно. Всё же произвести впечатление они умели. Это только я знала, как они добры и бесхитростны, как любят веселиться и ржать по поводу и без. А перед высшим светом Вельтарингии сейчас предстали суровые могучие воины с каменными лицами. Громадные, опасные, непредсказуемые. Дикие.
– Тийге Юн, хойя! – выкрикнул последнее имя распорядитель.
Как самый младший, Юн замыкал шествие. Даже этот совсем молодой и чуть наивный детинушка вызвал очередную волну испуганных шепотков. Но не все отреагировали так бурно. В ряду приближённых к трону лиц вспыхнула герцогиня Карлотта, стрельнула глазками на юношу и тут же скромно потупила их.
Фрейлины её величества жались отдельной стайкой. Когда же закончилось представление гостей и радостно грянул оркестр, Имельда с радостным всхлипом бросилась к своим «малюткам». Те, перепуганные, взволнованные, окружили её, засыпав вопросами. Заскользили белыми чайками угодливые лакеи с подносами, а толпа чуть выдохнула, разбредаясь по залу.
Я как-то объясняла дэврам, что среди аристократов недопустимо самим начинать разговор с непредставленным тебе человеком. Их это тогда изрядно повеселило. «Эт чо ж, тесса, подавится такой соплежуй за столом, я ему по спине хлопну, а он мне даже «спасибо» не скажет, потому что нас не познакомили?» – ржали они. Казалось, они это забыли, а здесь внезапно вспомнили. Потому что тоже застыли поодаль от всех, не зная, что положено делать дальше. Смущённые девицы не отлипали от Мелли, ахая и охая, но то и дело косились на дэвров. Новость, что их строгая надсмотрщица вернулась замужней дамой (и при этом вид имела самый что ни на есть цветущий и счастливый!), кажется, их немного успокоила. А, может, это Карлотта немногим ранее поделилась своим опытом общения с дэврами. Так что в робких взглядах из-под трепетных ресниц всё чаще мелькал интерес.
Рид был занят разговором с Кервеном, я же поспешила на помощь к своим хойя. Впрочем, ещё раньше их растерянность заметил принц Альберт и тоже решил снять эту напряжённость вокруг них.
– Вы прекрасны, Аурелия, – шепнул он, когда наши пути сошлись. – В ваших глазах сияет именно то счастье, которого я вам всегда желал. Рад, что вы преодолели свои преграды.
– Вы вскоре тоже обретёте своё счастье, мой принц, – так же тихо ответила я. – Не знаю, за что полюбили меня духи Дэврети, но порой они показывают мне удивительные сны. В одном таком я видела вас и…
– Ни слова больше, – улыбнулся Альберт. – Я вам и так безоговорочно верю.
– Малявочка, так чего, – обеспокоенно прорычал Медоед. – Баб-то когда раздавать будут? А то чот и подойти боязно, вон они какие все…
– Красивые, – тихо сказал Лютый. – Лее-ееди, вот прям как тесса говорила.
– А вон та – ваще, – заворожённо выдохнул Потрошила. – Сразу видать, что пожрать тоже любит. Я бы ей хоть каждый день готовил…
– Слышь, вашсочность… Ты будь другом, а? Вон той меня назови, ладно? Ты ж их знаешь вродь, а то чот реально трухает самому… Ишь, трепетная такая, вот ниананни и есть! Спугнуть чот боюсь…
Один только Юн снисходительно посмотрел на товарищей и направился прямиком к Карлотте, он-то с ней уже был знаком. Правда, по мере приближения шаг его замедлялся и становился всё более неуверенным. Но юная герцогиня уже сама заметила движение в свою сторону, зарделась и еле заметно шикнула на подружек, чтобы отошли. Отступать было поздно: теперь на Юна с неподдельным интересом смотрела сама королева Рания.
– Здравствуйте, леди беля… Карлотта, – пробормотал он, утирая со лба выступивший пот. – Ну, типа там очень приятно вас снова видеть, ага. И вам, тётушка, здрассь. А вот сильная у вас масть: красавицы-то обе – глаз не отвести!
– Боги милостивые, Юн! – я округлила глаза. Но её величество Рания только мелодично засмеялась и милостиво кивнула племяннице, разрешая ей ответить.
– Здравствуйте, господин Тийге, – пролепетала красавица, сгорая от смущения. – Благодарю, вы очень любезны. Я тоже рада нашей новой встрече.
– Ой, ща, погоди, мы с тессой такие хорошие слова учили! – оживился дэвр. – Глаза у вас будто ясное утреннее небо, а улыбка как… как… как солнечный луч, во! Про луч я сам придумал! Нормуль?
Королева Рания уже откровенно хихикала, прикрываясь веером: её выдавали разбегающиеся от уголков глаз морщинки. Но, кажется, неудовольствия от ретивого внимания дэвра к Карлотте она не испытывала. Я немного выдохнула. Альберт любезно согласился представить нескольких дэвров приглянувшимся им дамам. А до меня уже доносились обрывки сплетен.
– Боги милостивые, да что эти дикари себе позволяют…
– Вчера только из своих пещер выползли, а вот, пожалуйста – уже на первую красавицу королевства нацелились…
– Я до сих пор думаю, что это какая-то затянувшаяся шутка, дамы… Ну, не может же её величество действительно потворствовать этому!
– Девочку сегодня впервые ко двору представили, я этого без малого три года ждала… А мой мальчик даже не успел подойти, как её полуголый дикарь уже окучивает!.. Сын такого же безымянного дикаря!
– И какой-нибудь портовой девки, – зло шипели голоса. – Я вообще-то тоже хотела породниться с Овильштандами, а уж мой сын, дорогая, простите, поинтереснее вашего будет…
– «Портовой девки»? – недобро протянул ещё один голос. О, его я прекрасно знала! Когда надо, он сочился таким ядом, что человек благоразумный бежал подальше, пока не забрызгало. – А Ингрид Хеммельсдоттир из Остальхёйда в качестве матушки этого дикаря вам недостаточно?
Имельда сегодня была неотразима. Нарядиться в папангу, в отличие от меня, у неё не хватило духа. Но в пышном бордовом платье с высоким кружевным воротником и своей царственной осанкой она выглядела грандиозно. До такой степени, что все эти аристократки в десятом поколении смотрелись курицами на фоне павы. А ещё тут она была в своей стихии.
– Хеммельсдоттир?.. Дочь Хеммельсов? Это же… – растерянно зашептались графини и герцогини. – Но это же младшая ветвь Рейнетсдаров!.. Троюродные по бабушке Кервена… Ингрид? Погодите! Боги милостивые! А это не та бедняжка, которую в Северной войне похитили и растерзали, когда дикари голыми руками разрушили их крепость? Лет двадцать назад…
Я и сама посмотрела на Мелли с изумлением, подойдя ближе. А та снисходительно ответила:
– Это ж ты, Ари, всё цветочки нюхала да всякую чушь в тетрадку записывала… А я про местных дови первым делом всё вызнала. Кто, откуда… Надо ж знать, что за свекровки у моих малюток будут. Ну, если будут… Ха, дамы, растерзаешь её! Ингрид жива-здорова. Она там своих оглоедов только так шпыняет! Тийге-то старшенький у неё, а кроме него ещё трое…
А мне она тихо шепнула.
– Это ж медведь мой в Остальхёйде тогда покуролесил. Собственными лапищами их замок по кирпичику разобрал. А Ингрид заместо старшего брата стал: ей тогда пятнадцать было, да ему чуть за тридцатник. Как сестру свою и привёз на острова, никого не подпускал, пока та сама себе по сердцу не выбрала. А Юн ему вроде как племянник стал. Да и мне уж теперь тоже, получается. Он Вангапу год назад поборол, потому его в хойя и взяли. Ты уж прости, дорогая, а медведя моего забороть до того дня даже твоему Вепрю не удавалось… Чего, думаешь, её величество на него так ласково смотрит? Очень дальний, да всё же родственник. Я ж ей сразу отписалась, как узнала. Знаешь, там покопать – так хойя наши ничуть не хуже этих аристократов надутых. Ой, ладно, пойду снова к малюткам. У меня вот Мариэлла с Дичка глаз не сводит…
– Старая сводня, – ласково прошептала я ей, поцеловав в румяную щёку. – Спасибо вам за всё, Мелли.
– Ты за словами-то следи, – делано оскорбилась Имельда Ярая. – А то не посмотрю, какая ты там атаранги-мана!.. И это, девочка моя… Сплетни не слушай. Завидуют они все просто. Такого мужика-то отхватить! Смотри, столько красавиц вокруг, а он всё равно с тебя глаз не сводит… Боги, медведь, а ты-то чего глазами сверкаешь! Да почешу, почешу ночью… Вот ведь, а!
Она внезапно рассмеялась.
– А ведь муж он мне, Ари, представляешь… Настоящий. Теперь по всем статьям. Вот уж привалило счастье на старости…
Такой Имельду Ризе… Ярую! я не видела никогда. И теперь имя Ярая, наоборот, ей не особо шло. Потому что светилась она самым настоящим тихим и спокойным счастьем. И я понимала её как никто другой…
Без казусов, конечно, не обошлось. Когда сгустилась ночь и высыпали первые звёзды, гостей пригласили в благоухающий королевский сад. И как только грянули первые залпы фейерверка, расчертив небо огненными следами…
– НАПАДЕНИЕ! – как один взревели дэвры.
А дальше всё произошло с молниеносной быстротой. Всех присутствующих женщин моментально сбили в одну кучу, выхватывая прямо из толпы, невзирая на их визги. Я впечаталась лицом в роскошное декольте дородной графини Шедевиль, а другой леди не посчастливилось повстречаться с оскаленной лисьей мордой на моём плече, и она истошно завопила, усугубляя панику.
Лязгали выхватываемые мечи и ножи, а пёстрый островок из помятых леди уже оцепили пятеро воинов, ощерившись клинками и готовые защищать дам до последнего. Ещё пятеро, включая Юна, бросились на тщательно выстриженные живые изгороди и редкой красоты розовые кусты – личную гордость её величества… Орудуя мечами с двух рук, они будто серпами срезали под корень возможное укрытие врагов. Воздух моментально наполнился свежим запахом порубленной листвы и цветов.