Карета успела проехать лишь несколько ярдов, когда кучер внезапно натянул поводья. Пара остановилась, недовольно всхрапывая. Я внутренне подобралась, готовая в случае необходимости спасаться бегством. Этот болезный что же, еще и отношения со мной надумал выяснять? Но почти сразу стало ясно, что заминка была не его инициативой. Дверца кареты распахнулась, и на улицу, пригнув голову, выбрался мужчина в наспех наброшенном плаще. С опаской взглянул на небо, справедливо ожидая от собравшихся туч самого худшего, но капюшон надевать не стал. Вместо этого торопливо зашагал ко мне, впрочем предусмотрительно обходя злополучную лужу. На всякий случай я отступила поближе к фонарному столбу, хотя вряд ли этот предмет имел шанс хоть как-то мне помочь при неблагоприятном развитии событий.
— Леди, вы в порядке? — обеспокоенно спросил мужчина.
От испортившегося вконец настроения так и тянуло едко спросить: «Неужели я похожа на леди?» В самом деле, в плаще горничной, основательно перепачканном в грязи, после нескольких часов стояния на улице, я вряд ли выглядела прилично. В отличие от своего, если можно так выразиться, собеседника: он то как раз был одет как джентльмен. Белая рубашка, темно-синие брюки и такой же сюртук, и даже галстук на месте. Правда, узел немного ослаблен, но это в дороге вполне простительно.
Так и не дождавшись ответа, незнакомец снова заговорил:
— Не сердитесь на моего слугу. Он неплохой парень, но совершенно не умеет признавать свою неправоту.
— Отчего это не умею? Очень даже умею, — донеслось с козел. — Когда не прав, тогда не прав. Но вот ежели, к примеру…
— Гарри, помолчи! — рявкнул хозяин кареты.
И, извиняясь передо мной, развел руками. Кучер кашлянул, что-то буркнул себе под нос, но спорить на сей раз не осмелился.
— Мне нет никакого дела до вашего слуги, — наконец раскрыла рот я, и сама удивилась, осознав, что голос дрожит от холода.
— Я могу вам как-то помочь?
Он был сама любезность, но в той глупой ситуации, в которую я попала, это скорее злило, чем радовало. Вдобавок мужчина попытался воплотить свое предложение в жизнь и отряхнуть мою одежду, в результате чего я испуганно отшатнулась.
— Моему плащу поможет разве что хорошая стирка, — отрезала я. — Только не говорите, что незамедлительно этим займетесь.
— Не буду. — Он криво улыбнулся, и тем не менее улыбка отчего-то вышла приятной. Я позволила себе чуть-чуть расслабиться. — Я, знаете ли, в этом не силен. И все-таки я не могу оставить вас вот так, без всякой помощи. Может быть, скажете, как вы оказались здесь одна?
— Экипаж не приехал, — призналась я, вздохнув.
— Так это же проще простого, — оживился незнакомец. — Давайте я вас подвезу.
— Это далеко, — усмехнулась я.
— Не страшно.
— Нет, тут лучше бы разобраться, — снова вмешался кучер. — Подвозить-то, чай, будете не вы, подвозить будет старина Гарри да наши бедные клячи.
Я невольно перевела взгляд на достаточно упитанных и красивых серых коней, запряженных в карету, они многозначительно промолчали.
— Лучше не начинай! — Хозяин резко обернулся к кучеру. Тот насупился, но промолчал.
— Неважно, — покачала головой я. — Мне совсем далеко, вы такой крюк делать не станете.
— Давайте проверим.
— Хорошо: что вы скажете насчет Западной заставы? — ехидно осведомилась я, с некоторым удовлетворением наблюдая, как у моего собеседника вытягивается лицо.
— И вправду далековато, — признал он наконец.
— Да что там далековато? У черта на куличках! — воскликнул кучер.
Умение помалкивать явно не являлось его сильной стороной.
— Могу еще предложить столичную почтовую станцию, — справедливости ради добавила я, — но до нее, сами понимаете, путь тоже неблизкий.
Незнакомец ненадолго задумался, а затем довольно прищелкнул пальцами.
— Не беда! — заявил он. — Поступим проще. Я направляюсь в «Оазис», это весьма приличный постоялый двор примерно в трех часах езды отсюда. Вы поедете со мной. Только не возражайте, просто дослушайте. Меня уже ожидает комната, но я не сомневаюсь, что заказать еще одну для вас прямо на месте не составит труда. Приличий это не нарушит: никому не обязательно знать, что мы прибыли вместе. Деньги пусть вас не беспокоят: в конце концов, я должен как-то компенсировать неприятность, случившуюся с вашим плащом. Впрочем, если ваши принципы такого не позволяют и вы предпочтете самостоятельно расплатиться за жилье, ваше право. Далее, мне придется задержаться в тех краях дня на два-три. Либо за это время вы найдете попутчиков, выезжающих в нужном вам направлении, либо я сам, покончив с делами, доставлю вас туда, куда потребуется. Что скажете?
Я колебалась. Это было непристойно и недопустимо. Но разве, сбежав из пансиона, я не преступила все возможные грани? А самое главное, альтернатива была лишь одна: вернуться в пансион. От мысли о том, что все закончится именно этим, становилось так тоскливо, что хоть вешайся на фонарном столбе.
Незнакомец заметил мои терзания и счел их аргументом в свою пользу.
— Идемте. — Он взял меня под руку и легонько подтолкнул к карете. — Не о чем раздумывать. Вот-вот снова зарядит дождь. Оставаться одной на улице — плохая идея.
Все еще разрываемая сомнениями, я все таки по следовала за ним. Не зная, на что решиться, сам не заметишь, как окажешься в роли ведомого. Мы обошли лужу, мужчина распахнул передо мной дверцу. Я поставила ногу на ступеньку, привычно наклонилась, забираясь внутрь экипажа. Стала осторожно устраиваться на сиденье. Мне показалось, что возле привязанного позади сундука мелькнула тень. Впрочем, в том состоянии, в котором я пребывала, это могла быть просто игра воображения. Оно разыгралось еще больше, когда мужчина вскочил в карету и захлопнул дверцу, отсекая меня от внешнего мира.
— Могу я узнать, в чьей карете нахожусь? — нервно полюбопытствовала я, невольно прикидывая, смогу ли выскочить, если хозяин экипажа предпримет какие-либо неблаговидные действия.
Мужчина виновато заморгал и улыбнулся, невольно располагая к себе.
— Конечно. Простите, — повинился он, — я должен был представиться раньше, но обстоятельства были не вполне обычными. Граф Этьен Ренье, к вашим услугам. А вы…
— Мейбл Элрой, — наполовину солгала я.
Имя можно было не менять, но вот раскрывать свою подлинную фамилию я не собиралась.
— Рад знакомству, — вежливо сказал Этьен. Поднес ко рту узкую трубку, подвешенную под потолком, и прямо в нее проговорил: — Трогай!
Карета тут же двинулась с места. Теперь стало ясно, почему в прошлый раз Гарри так быстро остановился. Тогда я не обратила на это внимания, но, по-видимому, у кучера к одежде крепилась точно такая же трубка. Такие пары позволяли обмениваться информацией даже на порядочном расстоянии и тем паче — таком ерундовом, как здесь. Слуга слышал то, что говорил хозяин, и моментально выполнял приказ. Конечно, можно было долго стучать кулаком в стенку кареты или высунуться в окно и орать во все горло. Но способ, использованный графом, был значительно более удобен. А деньги на такое недешевое удобство (предмет как никак магический) у хозяина экипажа явно имелись.
— Не хотите снять плащ? — поинтересовался мой спутник после пары минут молчания.
Его собственный плащ был небрежно брошен на сиденье в самом начале поездки. С моим следовало бы поступить так же: он был основательно перепачкан и не слишком нужен внутри кареты, но я не решалась. Наоборот, закуталась поплотнее и потихоньку отодвинулась на дальнюю сторону скамьи, чтобы увеличить расстояние между собой и графом Ренье. При такой физической близости рекомендация снять пусть даже промокший насквозь плащ казалась весьма подозрительной.
От спутника, похоже, не укрылся мой маневр, да и несложно было угадать причину моей напряженности. Не без раздражения хмыкнув, попутчик просто уставился в окно, перестав уделять внимание моей персоне.
Грязь на плаще источала несильный, но малоприятный запах, к тому же при каждом движении я рисковала перепачкать еще и подол платья. В придачу чужая вещь была мне не по фигуре, завязки давили, натирая шею. Я начала ерзать, пересаживаясь так и эдак, вертясь, переставляя ноги, то пристраивая локоть на окошке, то опираясь ладонью на скамью.
— Да успокойтесь вы и снимите этот плащ, наконец! — не выдержал мой спутник. — Не собираюсь я совершать над вами насилие, честное слово! Можете не опасаться.
Я подозрительно взглянула на него из-под насупленных бровей. Дескать, а кто вас знает? Этьен сердито возвел глаза к низкому потолку.
— Может быть, вы не обратили внимания, но город давно уже остался позади. Мы едем через глухой лес. И если бы у меня были в отношении вас… некие неблагородные намерения, я бы давно приказал остановить карету, и мы бы уже находились снаружи. Правда, учитывая погоду и все эти лужи, — он поморщился, — думаю, и заядлый насильник отказался бы от этой затеи.
Такое заявление не слишком меня убедило.
— Можно подумать, нельзя совершить насилие над женщиной прямо в карете!
Этьен поднял на меня скептический взгляд.
— Леди, сразу чувствуется, что вы не знаете, о чем говорите. Посмотрите вокруг. Здесь банально нет для этого места.
— Места как раз вполне достаточно! — возразила я, немного обиженная его комментарием. — И я прекрасно понимаю, о чем говорю.
— Ни за что не поверю, будто у вас имеется опыт в данном вопросе.
— У меня имеется оценка «превосходно» по анатомии.
— Наставницы, несомненно, чрезвычайно гордятся вашими успехами, — заметил он с сарказмом, который еще сильнее меня раззадорил.
— Можете иронизировать сколько угодно, но я готова доказать, что места в карете хватает!
— И как, позвольте полюбопытствовать, вы это сделаете?
— У вас есть бумага и карандаш?
Этьен нахмурился, затем похлопал себя по карманам и извлек из одного сложенный вчетверо листок. Там было что-то написано, но мужчина развернул его чистой стороной вверх. Огрызок карандаша тоже нашел