В его костюме все будто кричало: я — богач и могу позволить себе любой каприз. У черного фрака были узкая завышенная талия и такие короткие полы, словно его подлинный обладатель был значительно ниже и тоньше Этьена, а последний попросту раздел бедолагу на большой дороге. Белый галстук был завязан невероятным бантом. Жилетов имелось по меньшей мере два: красный выглядывал из-под шелкового кремового. Сапоги с высокими голенищами сменились открытыми кожаными туфлями на каблуках. Стройные икры обтягивали шелковые чулки с вышивкой золотой нитью. Картину дополняли золотой лорнет и бриллиантовые запонки на манжетах.
— По делам? — едко осведомилась я, принюхавшись к слишком сильному и слишком сладкому аромату мужских духов.
— По делам, — серьезно, будто и не заметив сарказма, ответствовал мой невольный сосед по комнате. — Спокойной ночи!
Одним элегантным движением одернул рукава и исчез за дверью. Я задумчиво поглядела ему вслед.
Около часа я провела в полном одиночестве, если не считать служанку, которая принесла поднос с ужином, заранее заказанным. Привлекать к себе внимание, трапезничая в общем зале, я не хотела. В моем положении следовало соблюдать осторожность. Однако недавнее появление Этьена из-за ширмы столь сильно меня впечатлило, что я решила немного изменить свои планы. Тихо, словно мышка, выскользнула из комнаты, на цыпочках прокралась по коридору, аккуратно, стараясь никак не выделяться на фоне окружающих, спустилась до середины лестницы. И застыла, с любопытством глядя вниз.
Прямо подо мной располагались столики для карточных игр. Все стулья были заняты; более того, вокруг каждой группы игроков собралась толпа наблюдателей. Особенным успехом пользовалась партия, в которой, среди прочих, участвовал мой новый знакомый.
Двое из четверых, по всей видимости, уже вышли из игры; они сидели, откинувшись на спинки, один курил трубку, другой попивал вино, и оба с интересом следили за появлявшимися на столе картами.
— Валет треф!
— Дама, — лениво объявил Этьен. После чего выложил очередную карту. — Король червей! — победоносно произнес он.
— Простите, друг мой, но у меня червовый туз, — откликнулся невысокий мужчина, сидевший напротив.
— Черт! Мне опять не повезло, — расстроенно откликнулся Этьен. — Сколько я вам там должен? Двести?
Он вытащил из кармана жилета пачку купюр (и как только можно выставлять такие суммы на всеобщее обозрение?!), отсчитал несколько и небрежно швырнул на стол. Победитель с вежливой улыбкой собрал свой выигрыш.
— Эй, мальчик! Еще вина! — распорядился Этьен. — Мне нужно запить эту досадную случайность.
Молодой слуга поклонился и вскоре вернулся с бутылкой. Граф удовлетворенно кивнул и осушил бокал практически залпом.
— Еще партию? — осторожно спросил недавний победитель.
— Разумеется! Я намерен отыграться.
— То же самое вы говорили в прошлый раз. И в позапрошлый, — заметил мужчина с трубкой.
— Ерунда. Я чувствую, что теперь удача на моей стороне!
Глаза Этьена азартно сверкнули, а я взволнованно вцепилась пальцами в деревянные перила. Очень хотелось увести его оттуда, по меньшей мере подойти и посоветовать прекратить игру хотя бы на сегодня, но кто я такая, чтобы вмешиваться с подобными замечаниями? Не жена, не родственница, не давняя подруга.
Поэтому я молча стояла и смотрела, как он проигрывает один раз, другой, третий… Количество выпитого вина все увеличивалось, равно как и сумма, перекочевавшая из кармана моего спутника в руки невероятно удачливого игрока. Хоть я и не имела опыта в подобных вещах, меня не покидало чувство, что победитель ловко подводит Этьена к очередному проигрышу. Цокает языком, сочувствует, даже просит прощения, но всякий раз ненавязчиво предлагает отыграться и следит за тем, чтобы бокал противника регулярно наполнялся.
Досматривать это не слишком веселое представление я не стала, но, когда пару часов спустя Этьен возвратился в комнату, молча вручила ему серебряное кольцо с сапфиром.
Он смерил меня непонимающим взглядом, как ни странно, совершенно не замутненным алкоголем.
— Что это? Помолвка?
— Нет. Плата за постоялый двор.
— Мне кажется, мы договорились, что проживание оплачиваю я?
— Да, но… — Я поморщилась: не очень хотелось озвучивать то, что было очевидно и так. — Я подумала, что после сегодняшнего деньги могут оказаться для тебя не лишними. И, в сущности, для того, чтобы ты платил за меня, объективных причин нет. К сожалению, у меня сейчас не водится наличных, но ты наверняка знаешь, кому можно продать кольцо.
…Или поставишь его на кон в очередной игре. Но произносить это вслух было лишним.
— Ты все-таки спускалась в зал?
Этьен сложил руки на груди и постучал себя пальцами по плечу, с любопытством меня разглядывая.
— Разве это воспрещается?
Я неловко приподняла плечи, будто и вправду совершила нечто предосудительное.
— Гм… — Он задумчиво прищурился. — Но если я — мот, пьяница и прожигатель жизни, значит, сам во всем и виноват. Зачем же тогда тебе решать мои сложности с деньгами — если предположить, что они у меня возникли?
— Ты тоже был не обязан сажать меня в свою карету и тем более селить на постоялом дворе, — парировала я, не до конца понимая, чем мы в данный момент обмениваемся, комплиментами или обвинениями.
Этьен ухмыльнулся.
— Кольцо не возьму, — тоном, не терпящим возражений, отрезал он и в подтверждение своих слов сжал в кулак мою руку, на ладони которой по-прежнему лежал перстень. — Можешь не волноваться: денег у меня полно, еще проматывать и проматывать.
Я стала прикидывать, как бы помягче намекнуть ему, что золото в кошеле имеет свойство рано или поздно заканчиваться и если праздный образ жизни приносит ему такое удовольствие, все равно стоит хоть немного себя ограничивать. Говорить это было как-то не комильфо: все же мы едва знакомы. С другой стороны, как ни странно, судьба случайного попутчика была мне небезразлична, и не хотелось, чтобы однажды он оказался в том же положении, в каком я пребывала сейчас.
Меж тем Этьен счел разговор законченным и, наполовину скрывшись за распахнутой дверцей шкафа, стянул с себя фрак и оба жилета. Вновь появился уже в другом фраке, который на сей раз сидел по фигуре. Прикрыл глаза и довольно выдохнул. Должно быть, в данный момент он чувствовал себя примерно так же, как барышня, расшнуровавшая корсет или скинувшая тесные, но модные туфли.
Громкий стук в дверь заставил меня подскочить на месте. Так не стучат слуги, принесшие таз с горячей водой, или друзья, зашедшие провести время за бокалом вина и приятной беседой. Так стучат… женихи, настигающие сбежавших невест! Во всяком случае, голос, донесшийся со стороны коридора, не оставлял сомнений на сей счет.
— Отворите немедленно!
Ручка дернулась, но дверь так и не распахнулась. Низкий, басовитый голос Гарри с неудовольствием прогудел:
— Господа, что происходит? Милорд отдыхает. Он не любит, когда его беспокоят в такое время.
— Нас меньше всего интересует, что любит и не любит ваш хозяин, — отрезал знакомый дребезжащий голос, но тут вмешался кто-то еще:
— Господин Годфри, позвольте мне как вашему доверенному лицу…
Я побледнела, сердце забилось очень часто. Я и не думала, что меня найдут. Этьен слегка нахмурился и, сделав мне знак молчать, потянулся за тростью, в которой был спрятан клинок. Меж тем говоривший продолжал:
— Я всегда ценил преданных слуг, парень, но сейчас тебе лучше открыть дверь. Дело не терпит отлагательств. Твой господин попал в неприятную историю, и только наше своевременное вмешательство может спасти его от более крупных проблем.
Ручка снова дернулась, раздался громкий стук, дверь дрогнула, и я предположила, что Гарри попросту заслонил ее своей мощной спиной.
— Не пущу! — пророкотал он.
Это привело меня в чувство, и под удивленным взглядом Этьена я в панике метнулась за ширму. Оглядев свою половину комнаты, я, увы, не нашла, где получше спрятаться. Шкаф остался с другой стороны, дорожный сундук тоже, а кровать оказалась слишком низкой, чтобы я могла залезть под нее. Оставалось лишь, дрожа от страха, прильнуть к ширме и прислушиваться к тому, что происходило по другую сторону двери.
Сначала из коридора доносились звуки возни и препирательства, вот-вот готовые перейти в оскорбления. Незваные гости даже попытались выломать дверь.
— Гарри! Пропусти посетителей! — вмешался Этьен.
Скрип и звуки голосов сразу же сделались громче.
— Прошу вас, господа. — Гарри говорил подчеркнуто вежливо, буквально-таки лебезил, и на фоне всего предшествовавшего в этом слышалась своеобразная издевка. — Вот здесь ступенька, а тут, изволите видеть, дверной косяк низковатый… Ох, я слишком поздно об этом сказал? Поди-ж ты, неприятность какая!
Я инстинктивно попыталась хоть что-то разглядеть сквозь ширму. Не смогла — и хорошо, ведь, будь она прозрачной, я и сама оказалась бы как на ладони. Но, говорят, в некоторых домах свиданий в таких ширмах проделывают маленькую незаметную дырочку — для любителей подглядывать. Вот это мне бы сейчас очень пригодилось, хотя мой интерес был совершенно иного толка. Например, я бы хотела знать, сколько народу вошло в комнату. Если судить по голосам, их было как минимум трое: Гарри, мистер Годфри и еще один мужчина.
— Что вам угодно, господа?
Этьен говорил спокойно и вежливо, но присутствовал в его тоне и намек: «Не испытывайте мое терпение, его не слишком-то много».
— Мне известно, что у вас находится моя невеста!
Это восклицание, разумеется, принадлежало моему жениху. От чувства обреченности хотелось завыть. У Этьена не было ровным счетом никаких причин меня прикрывать, особенно учитывая, что я не рассказала ему всей правды и о моем побеге он узнает только сейчас.
— Простите? — переспросил мой попутчик.
— Моя невеста. Леди Мейбл Фэйтон. Она сбежала из пансиона Святой Матильды, — нетерпеливо пояснил мистер Годфри.