— Уравнять счет? Стало быть, с Рейнардом ты уже целовалась? — оживилась Мейбл.
Я горько усмехнулась и отошла к окну, размышляя о том, что жизнь ко мне удивительно несправедлива.
Конечно, Мейбл была старше и к тому же являлась одной из самых прилежных учениц пансиона, но ведь это еще не повод, чтобы с ней целовались все кто ни попадя. Особенно Рейнард. Я бросила на подругу уничижающий взгляд, но она не заметила, глубоко погруженная в свои мысли. На губах то и дело появлялась улыбка.
— Знаешь, — наконец произнесла она, — мне кажется, графиня Ламбер даже обрадовалась тому, что Этьен увлекся мной. Наверное, она надеется, что теперь он оставит свои пагубные пристрастия…
— Это вряд ли, — отозвалась я. — Насколько мне известно, ни один мужчина пока не изменился в угоду женщине.
— Может, и не в угоду мне, но не надо считать его совсем падшим! — горячо возразила подруга. — Ты же сама слышала его историю!
— Мейбл, я ни за что не поверю, что мужчина садится за игорный стол лишь потому, что хочет отомстить миру за поруганную честь!
— Ты ничего о нем не знаешь! — гневно воскликнула Мейбл.
По-моему, она начала по-настоящему злиться.
— Очень даже знаю. Более чем достаточно, — не отступала я. — Скажи на милость, к чему хотя бы этот маскарад с вымышленными фамилиями?
— Этьен получил титул и фамилию Ренье от дяди!
— И как он ее использует?
Мейбл с вызовом взглянула на меня:
— Он — хороший человек.
— Я и не спорю. Хороший. Но он — игрок, и прости, Мейбл, в его случае это самая настоящая болезнь. И хорошо все это не кончится. Тебе лучше иметь это в виду уже сейчас.
Мейбл оглянулась на дверь, будто испугалась, что Этьен стоит прямо там и внимательно слушает наш разговор. И это посреди ночи!
— Амелия, да какое ты имеешь право давать мне советы? С каких пор ты стала разбираться в отношениях с мужчинами? Лучше на себя посмотри! У тебя самой эти отношения не очень-то и клеятся! Рейнард, между прочим, достойный человек, но ты с самого начала его отталкиваешь. И вот результат: теперь он не слишком интересуется тобой как женщиной.
Настала моя очередь злиться. Особенно если учитывать, что Мейбл целовалась с моим женихом на балу.
— Вот как? Да если хочешь знать мы… вчера мы…
Я прикусила губу, понимая, что не стоит признаваться во всех своих грехах, особенно в том, до чего мы чуть было не дошли с Рейнардом.
— Воровали друг у друга колбасу? — поддразнила Мейбл. — Очень романтично.
— Вовсе нет! Мы много чем занимались!
Я невольно покраснела, вспомнив нависшее надо мной мужское тело.
— Да ладно, вы ведь даже не целовались.
— Мы просто не торопим события. Уж нам-то ничто не мешает сделать это в любой момент!
— Ни за что не поверю!
— Ах так?
Я окончательно вышла из себя.
— Да, так!
— Ну ладно! Сейчас проверим!
Я подлетела к двери, распахнула ее, намереваясь найти Рейнарда и потребовать от него давно причитающийся мне поцелуй, выскочила в коридор и замерла.
Около лестницы в кресле-качалке удобно расположилась графиня Ламбер собственной персоной. Над ее головой мерцал магический светлячок — очень дорогая штука, позволявшая регулировать яркость света.
Сейчас огонек разгорелся на полную мощь, поскольку графиня читала книгу. Услышав шум, она подняла голову и посмотрела на меня поверх очков учительским взглядом, точь-в-точь как наставницы в монастыре.
— Амелия? Вы еще не спите?
— Я? — Я зачем-то оглянулась, чувствуя себя нашкодившим ребенком. — Нет, я… я… шла за молоком… для Мейбл! Она, знаете ли, любит теплое молоко на ночь!
Возмущенный вздох за моей спиной подсказал, что стрела попала в цель.
— Вот как? — Графиня улыбнулась. — Помочь подруге — это святое! Не смею вас задерживать!
Царственным жестом она указала на ступени. Я по привычке прикусила губу. О том, чтобы стучать в комнату Рейнарда, не могло быть и речи. Следовало дождаться, пока графиня уйдет. Кстати, а сама-то она что делала в коридоре? Последний вопрос я произнесла вслух.
Мать Этьена с улыбкой посмотрела на меня.
— Мой муж уже лег спать, а у меня старческая бессонница. Вот и пришлось жертвовать собой, чтобы не разбудить супруга, — она снисходительно улыбнулась мне, давая понять, что прекрасно знает, зачем я выскочила из комнаты на самом деле.
— А… понятно, — протянула я.
Под бдительным оком пришлось спуститься в зал, затем действительно взять на кухне стакан теплого молока и принести его в комнату, стараясь не вдыхать исходивший от него запах.
Шествуя мимо графини, я демонстративно приподняла стакан, она кивнула в ответ и вновь погрузилась в книгу.
— Вот, держи!
Я сунула стакан в руки Мейбл.
— Зачем оно мне? — поморщилась подруга. — Фу, этот запах!
— А как бы я иначе объяснила графине, зачем выскочила в коридор?
— А действительно — зачем?
Мейбл недоуменно посмотрела на меня.
— За молоком, — буркнула я, чувствуя, что краснею. — Ты его пить будешь?
— Конечно, нет! — Мейбл демонстративно подхватила стакан и направилась к двери. — Я отнесу его обратно!
— Мейбл, подожди! — я попыталась остановить ее, но подруга лишь отмахнулась, решительно открыла дверь и замерла.
— Графиня Ламбер? — донесся до меня ее сдавленный голос.
— Доброй ночи, Мейбл, — приветливо отозвалась мать Этьена достаточно громко, чтобы я тоже могла слышать через приоткрытую дверь. — Вижу, вам не понравилось молоко, которое так заботливо принесла ваша подруга.
— Нет… то есть… — Мейбл слегка смутилась. — Понравилось, но мне не хватает меда.
— О, не беда, я сейчас скажу горничной, она принесет.
— Спасибо…
Все еще слегка ошарашенная, Мейбл отступила в комнату и шепотом спросила у меня:
— Как ты думаешь, зачем она там сидит?
— Охраняет нашу честь от посягательств…
— Ты думаешь?
Мейбл на цыпочках подкралась к двери и вновь приоткрыла. Графиня оторвала взгляд от книги и улыбнулась. Мейбл присела в легком реверансе и спешно захлопнула дверь.
— Знаешь, Амелия, мне кажется, что графиня будет сидеть так всю ночь.
— Зачем? — удивилась я.
— Чтобы сберечь честь сына и племянника от наших посягательств.
— Глупости!
Я прошлась по комнате, затем, не выдержав, выглянула в коридор. Графиня так и сидела в кресле, делая вид, что увлечена книгой. Тем не менее я заметила пронзительный взгляд, который она бросила из-под кружевного чепца.
— По-моему, ты права, — со вздохом призналась я, вновь закрывая дверь.
После подобного нам ничего не оставалось, как лечь спать.
Почти всю ночь я беспокойно проворочалась с боку на бок. Рейнард никак не шел из головы. В памяти то и дело всплывали его взгляды, улыбка, от которой на левой щеке появлялась едва заметная ямочка, его редкие и оттого бесценные прикосновения. Ближе к рассвету я пришла к неутешительному выводу, что влюбилась. После чего, огорченная, наконец заснула.
Проснулась я уже далеко за полдень. Мейбл в комнате не было, она вошла чуть позже, пока я продолжала нежиться под одеялом. Вид у нее был тоскливый.
— Что случилось? — позевывая, осведомилась я.
— Этьен. Он уехал на два дня. Какие-то дела, требующие его личного присутствия.
Это известие застало меня врасплох.
— Как уехал? — Я вскочила с кровати. — Он ведь обещал отвезти нас в столицу!
— Ты все еще считаешь, что это хорошая идея?
— Предлагаешь вернуться в пансион?
От необходимости отвечать Мейбл спас громкий стук. Дверь распахнулась, и в комнату вошли коробки. Вернее, их внесла горничная, но коробок оказалось так много, что самой служанки почти не было видно.
— О, это платья! — Все мои горести были моментально позабыты. — Мейбл, смотри же!
Я начала открывать коробки. Модистка действительно постаралась на славу и прислала нам лучшее, что у нее было, в том числе и два бальных платья. Белых. И хотя одно из них было с лавандовыми вставками, а второе расшито яблоневыми цветами, настроение опять испортилось.
— Что за глупость постоянно рядить юных девушек в белое? — я раздраженно отшвырнула платье прочь.
— А по-моему, очень мило, — Мейбл взяла платье с лавандовыми вставками и такими же лентами на оборках и приложила ко мне. — Оно прекрасно подходит к твоим глазам.
— То есть ты предпочитаешь с яблоневыми цветочками?
— Я? — изумилась подруга. — Амелия, я, конечно, тебе признательна, но к чему мне бальное платье?
— Потому что мы приглашены на бал! — Я торопливо рассказала Мейбл о встрече в лавке. — Не знаю, чем вызвана такая приветливость, но старая грымза выдала мне приглашения!
— А ты сказала ей, сколько лет твоей компаньонке? — скептически поинтересовалась Мейбл, хищно посматривая на расшитый цветами наряд.
— Разумеется, нет, но я честно сказала, что ты старше, так что приличия соблюдены! Я буду твоей компаньонкой, а ты — моей! — Я даже хлопнула в ладоши.
— Ты хочешь, чтобы мы поехали туда без сопровождения?
— А ты хочешь, чтобы нас сопровождали? — Я изогнула бровь. — Мейбл, появись ты с Этьеном, все сочтут, что у вас порочная связь! Хотя я не уверена, кого из вас она порочит больше.
— Этьен, в любом случае, уехал, — напомнила подруга. — Но мы могли бы попросить сопровождать нас графиню Ламбер…
Однако по лицу Мейбл было видно, что ее не слишком прельщает такая перспектива — точно так же, как и меня!
— После того, как она всю ночь просидела на лестнице? — фыркнула я, поскольку все еще не могла простить графине ее вчерашний поступок. — К тому же она действительно будет следить за нами, и мы не сможем полностью насладиться балом!
— Остается лишь Рейнард.
Сердце вновь кольнуло, как всегда, когда Мейбл вдруг упоминала графа Аттисона. Мысль о том, что, помимо меня, Рейнард будет сопровождать еще и мою подругу, оказалась не слишком приятной. Я покачала головой:
— У Рейнарда отвратительная память, а с учетом того, что платья шились местной модисткой, он попросту все перепутает и привезет с бала не пойми кого. Нет, Мейбл, пригласили только нас, о Рейнарде речи не было, поэтому и поедем мы туда вдвоем! Я не желаю отказываться от веселья!