— Ну что же, милая невеста, этот раунд остался за вами! — прошептал он, с трудом сдерживая рвущийся наружу смех.
Амелия
Воинственное настроение, испытываемое после встречи с женихом, испарилось, стоило мне взглянуть на Мейбл. Похоже, ее беседа с Этьеном прошла не так уж и хорошо. Но расспрашивать подругу, пока мы возвращались в пансион, я не рискнула. Как назло, наставницы считали, что после посещения храма идти надлежит медленно, дабы полностью осознать все наставления жрецов. Хорошо хоть, голову можно было опустить, чтобы скрыть выражение лица.
— Что случилось? — набросилась я на Мейбл, как только мы оказались в нашей комнате.
— Ничего, — она присела на кровать и принялась разглаживать складки на покрывале, старательно избегая моего взгляда.
— Мейбл, брось, ты же знаешь, что, в отличие от Лизетты, я не буду никому доносить! Ты говорила с Этьеном?
— Да.
Складки на покрывале закончились, и она принялась за подол платья. Мейбл так тщательно разглаживала ткань руками, что у меня мелькнула мысль подсунуть ей пару своих мятых платьев.
— И что он сказал?
— Да какая разница, — Мейбл вздохнула. — Важно же, что он сделал, верно?
Я внимательно посмотрела на подругу. Все это время она категорически отказывалась поведать мне, что же произошло на злополучном балу между ней и Этьеном.
— Знаешь, иногда, рассказывая другому, ты можешь сама взглянуть на проблему по-новому, — осторожно предложила я, видя, что Мейбл колеблется между нежеланием распространяться о случившемся и стремлением поделиться хоть с кем-то своими горестями.
— Там нет проблемы, — вяло отмахнулась подруга. — Просто Этьен — не тот человек, с кем следует связывать свою жизнь.
— Раньше тебя это не останавливало.
— Просто потому, что раньше я не все знала…
Мейбл еще раз нерешительно посмотрела на меня и тоскливо вздохнула.
— Дело в той женщине? С которой Этьен танцевал на балу? — догадалась я. Подруга молчала, и я продолжила, почти уверенная, что именно в этом и кроется ее нежелание общаться с графом Ренье. — Нарумяненная старуха, обвешанная фальшивыми бриллиантами?
— Она отнюдь не старуха, — Мейбл горько усмехнулась. — Наоборот, в ней есть все, чего мужчине не хватает в молодых девушках: опыт, лоск…
— Морщины! — выпалила я.
— Нет у нее морщин! — Мейбл вздохнула и решилась: — В любом случае это не имеет значения, поскольку Этьену от этой женщины нужно было совсем другое…
Слегка запинаясь, она начала рассказывать мне о событиях той ночи. Я слушала, затаив дыхание. Признаться, я испытывала легкую зависть: это же надо, такое приключение… Но подруга выглядела очень удрученной, потому я решила попереживать над несправедливостью жизни в другой раз.
— Словом, я поняла, что мне не следует больше встречаться с Этьеном, — решительно закончила Мейбл.
Я задумчиво покусала губу:
— Вряд ли это получится. Даже если ты выйдешь замуж за мистера Годфри, тебе придется бывать в обществе, и тогда встречи с графом Ренье неизбежны.
— Он не слишком-то жалует столицу, — напомнила подруга. — Да и я не буду выезжать. Вряд ли мистер Годфри станет возражать. Скорее, наоборот, обрадуется.
— То есть ты действительно собираешься за него замуж? — ахнула я. — Мейбл! Это невозможно!
— У меня нет выбора.
— Я думаю, ты должна поговорить с Этьеном, — непререкаемым тоном заявила я. — Выслушать его версию событий!
Мейбл покачала головой:
— Поверь, для всех будет лучше оставить все как есть.
Я задумчиво посмотрела на подругу, но не стала продолжать, опасаясь, что в нынешнем состоянии Мейбл наш разговор может закончиться банальной ссорой.
ГЛАВА 14Похищение
Амелия
Дни потянулись один за другим. Учеба, вечные эссе, посещения храма. Больше ни Рейнарда, ни Этьена мы не видели. И даже камушки не стучались ночами в наше окно. По всей видимости, оба жениха попросту решили отказаться от нас и вернуться к прежнему образу жизни.
К воскресенью мое настроение окончательно испортилось, и я даже написала родителям, что отказываюсь выходить замуж за графа Аттисона. А если они будут настаивать, то уйду в монастырь и стану отшельницей. На что моя мама напомнила, что тоже обучалась в пансионе Святой Матильды и с отличием сдала курсовую по манипуляции, а в монастыре нет моих любимых конфет, так что морочить ей голову совершенно бессмысленно. Но она рада, что обучение пошло мне на пользу.
Я отшвырнула письмо и прошлась по комнате, раздумывая, как быть. Последняя конфета была съедена неделю назад, и разумные идеи отказывались появляться в голове. Понимая, что без сладкого мне не обойтись, я выскользнула в коридор и направилась в учительскую. В отличие от нас, наставницы себя не ограничивали, и в их комнате всегда имелись сладости.
Как я и предполагала, дамы уже разошлись, тщательно заперев дверь на ключ, но для меня это не являлось проблемой: слишком простым был замок, а наш конюх Джонни (да-да, он действительно существовал, хотя я с ним и не целовалась) научил меня в свое время открывать такие замки, взяв честное слово никогда не использовать это умение, если только вопрос не будет касаться жизни и смерти. В данный момент вопрос действительно касался моей жизни: я чувствовала, что умру, если не съем хотя бы одну конфетку.
К сожалению, не то замок все-таки был сложнее, чем казался, не то я за восемь лет утратила квалификацию, но заветного щелчка не было. Я уже почти собиралась сдаться, когда замок вдруг все-таки провернулся, дверь резко распахнулась, а я буквально ввалилась в комнату и уткнулась носом в белоснежный фартук горничной. Очень высокой горничной, у которой к тому же была достаточно твердая грудь, к каковой меня и прижали так, чтобы я не могла поднять голову.
Впрочем, мне этого и не требовалось. От горничной едва заметно пахло лошадьми, а скосив глаза, я обнаружила, что из-под форменного платья виднеются сапоги для верховой езды.
— Рейнард! Это опять вы?
Объятия чуть ослабли, я подняла голову и изумленно моргнула, а затем расхохоталась. Слишком уж потешно смотрелось лицо моего жениха, обрамленное кружевами чепца.
— Тише! — прошипела вторая горничная, вернее, Этьен, все еще придерживающий дверь.
— Что за маскарад вы устроили? — все еще хихикая, спросила я.
— А как прикажете сюда проникнуть? — пожаловался граф Ренье. — Привратник нас не пускает, окна вы не открываете, а мне просто необходимо объясниться с Мейбл!
— Думаете, она станет вас слушать? — фыркнула я. — После того, как вы сначала появились на балу с другой женщиной, а потом пытались эту женщину отравить? И я даже не знаю, какой из этих двух поступков считать более тяжким преступлением!
Мужчины быстро переглянулись.
— Справишься? — поинтересовался Рейнард у кузена.
— Сделаю все, что в моих силах, — ответил тот.
— Наша дверь — пятая по коридору справа, — сухо сообщила я, решительно отстраняясь от Рейнарда. — Господа, не смею вас задерживать!
Я отвернулась и подошла к столу, но лишь затем, чтобы обнаружить, что вазочка для конфет пуста. Это было последней каплей. Я опустилась на стул, старательно смаргивая слезы. Белоснежный платок возник перед моим носом. Я подняла взгляд на своего жениха.
— Как, вы не ушли? — поинтересовалась я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более холодно. Правда, из-за шмыгающего носа эффект был испорчен.
— Не хочу мешать кузену, — Рейнард сел на стул напротив моего и задумчиво посмотрел на меня. — К тому же я пробрался сюда не для того, чтобы составить ему компанию.
— Вам тоже захотелось конфет? — вырвалось у меня.
— Что? — он моргнул.
— Наставницы… только у них есть конфеты, и они хранятся здесь.
Я с тоской посмотрела на пустую вазочку.
— Амелия! Вы хоть на минуту можете стать серьезной?
— И это говорит мне мужчина в костюме горничной и чепце, — невинно заметила я. Рейнард поспешно сдернул вышеупомянутый предмет с головы. — Зачем вам вообще весь этот маскарад?
— Чтобы попасть в пансион, разумеется.
Он пожал плечами. Ткань угрожающе затрещала.
— Интересно, где вы взяли эти платья? Они же вам явно малы! — вырвалось у меня, как будто это было главной проблемой такого наряда.
— Купили. Это был самый большой размер.
— Зачем же так тратиться! Тем более на постылую невесту! — не выдержала я. — Или вы все-таки решили эдак прогуляться за компанию с кузеном?
— Сказать по правде, я просто хотел поговорить с вами.
— Мы уже говорили, — напомнила я ему, хотя, признаться, мое глупое сердце забилось часто-часто. — Мы только и делаем, что говорим… а потом вы злитесь.
— Я злился всего лишь один раз! И, признайтесь, тогда вы это заслужили! — вспылил он.
— Когда я поехала на бал с Мейбл?
— Когда я застал вас в объятиях какого-то хлыща!
— Он меня не обнимал!
— Неужели?
— Да, лишь сказал, что уйдет, если я его поцелую, но мы не обнимались!
— Амелия, — Рейнард как то обреченно посмотрел на меня. — Что вы хотите?
Мне припомнились условия, которые прекрасные дамы обычно ставили рыцарям в книжках из нашей домашней библиотеки.
— Чтобы вы принесли мне голову дракона! — фыркнула я.
Граф Аттисон тяжело вздохнул.
— И где, по-вашему, я должен взять дракона?
— Откуда я знаю? Следуя вашей просьбе, я всего лишь озвучила свои желания.
— И это все ваши желания?
— Ну почему же? — Я вдохновенно начала загибать пальцы, перечисляя: — Хочу летать, как птица, хочу выйти замуж по любви, хочу есть конфеты в любом количестве и не толстеть…
— Хорошо, хорошо, — жених вскинул руки, признавая свое поражение. — Голову какого именно дракона я должен вам принести?
Понимая, что Рейнард явно насмехается, я выдохнула и прикрыла глаза. Только что я дала ему шанс, а он… Надо же, из всей моей речи услышал только про дракона!
— Никакого. Не стоит ради меня изводить безвинную зверушку. Довольно будет экзистенциального кризиса несчастной игуаны. — Мой голос звучал глухо. — Извините, мне надо идти.