Рассмотрим ситуацию, в которой наниматели и наемные работники случайно встречаются друг с другом, чтобы сыграть игру с односторонней дилеммой заключенного. Прошлые действия являются частной информацией, и существует определенная экзогенная вероятность того, что отношение между любым нанимателем и наемным работником будет завершаться в конце каждого периода, даже если сотрудник честен. Следовательно, в каждый из периодов некоторые купцы случайным образом нанимают агентов из резерва ненанятых агентов. Поскольку наемных работников больше, чем нанимателей, такой работник может остаться ненанятым в определенные периоды, прежде чем его снова наймут.
В равновесии с сотрудничеством, при котором наниматель увольняет смошенничавшего работника, каждый наниматель должен платить работникам заработную плату, которая должна быть достаточно велика, чтобы выигрыш от мошенничества и последующего перехода в резерв ненанятых агентов был ниже, чем ожидаемая оплата за честность и выгода от сохранения этой зарплаты в будущем. Зарплаты и уровень безработицы, таким образом, эндогенно выравниваются, создавая правильные стимулы. При равновесии некоторые работники невольно оказываются незанятыми – в том смысле, что они готовы работать за меньшую сумму, чем равновесная оплата, но их все равно не нанимают [Shapiro, Stiglitz, 1984]. Организации, распространяющие информацию о прошлом поведении сотрудников, могут, однако, изменить внешние варианты поведения сотрудников (после мошенничества в каком-либо частном отношении), снижая вероятность того, что сотрудник, смошенничавший в прошлом, снова будет нанят [Greif, 1989; 1993].
Если среда такова, что в ней больше нанимателей, чем наемных работников, и если исполнение трудовых контрактов обеспечивается законом, наниматель не может наказать наемного сотрудника, уволив его или не заплатив ему. Поскольку можно в судебном порядке потребовать выплаты заработной платы, пока прошлое поведение является частной информацией, ненанятый сотрудник будет наниматься. В подобных случаях равновесие с сотрудничеством требует различных манипуляций потоками полезности. Один из вариантов – платить сотрудникам не зарплаты, а бонусы [MacLeod, Malcomson, 1989].
Другой вариант – создать невозвратные издержки за счет построения отношений между двумя игроками, взаимодействующими в игре «Дилемма заключенных». Различные средства, например внесение залогов или обмен подарками, могут применяться ex ante для повышения ex post издержек мошенничества, определяемых необходимостью устанавливать новые отношения[421].
Хотя теория подтверждает эту интуицию, она также показывает важную роль, которую играет неполная информация, делая инвестиции в построение отношений равновесным исходом.
Чтобы понять, почему это так, предположим, что эндогенные невозвратные издержки построения отношений создаются следующим образом. Как только два частных игрока встретились друг с другом, они могут выбрать, играть ли им в каждый из периодов дилемму заключенного с высоким или с низким выигрышем. В игре с высоким выигрышем игрок теряет больше, если он смошенничал. Игроки, следовательно, могут инвестировать в свои отношения, разыгрывая в определенный период игру с низким выигрышем. После этих периодов пониженной полезности для обоих игроков они начинают сотрудничать в наибольшей возможной степени. Если стратегии игроков требуют такого инвестирования каждый раз, когда формируются новые отношения, мошенничество повлечет за собой потребность инвестиций в построение отношений с другим игроком.
Эти интуитивные стратегии не являются частью равновесия, поскольку у двух новых друг для друга агентов есть стимул отказаться от выплаты этого залога, учитывая, что все в популяции его требуют. В конце концов именно необходимость выплачивать залог в новых отношениях после мошенничества способствует предотвращению мошенничества в текущих отношениях. Но поскольку это верно в отношении каждого, ни у кого нет стимула вносить залог. Следовательно, равновесие с эндогенными издержками построения отношений отсутствует. Однако эта проблема исчезает, если существует достаточно высокая вероятность того, что индивид является «плохим» парнем, который будет мошенничать в любой из игр. Если его тип недоступен для наблюдения, эта неопределенность мотивирует каждого игрока первым делом проверять тип другого игрока, проигрывая игру с низким выигрышем (см.: [Kranton, 1996], а также: [Ghosh, Ray, 1996; Watson, 1999]).
Организации также играют определенную роль в эндогенном изменении выигрышей. В период позднего Средневековья безвозвратные взносы за вступление в купеческие и иные гильдии, которые обладали монополией на определенную торговлю или ремесло, вероятно, обеспечивали кооперацию внутри гильдии, которая в противном случае была бы невозможна. В современных экономиках аналогичную роль играет регулирование входа и выхода. В современных экономиках организации манипулируют собственностью на ресурсы, что позволяет им принимать обязательство на предоставление высококачественных услуг. Это возможно, когда данная собственность повышает способность клиентов организации в случае необходимости наказать ее. Например, сетевые гостиницы покупают независимые отели, повышая способность клиентов наказывать их, если им не удается предоставлять качественные услуги. После некачественного обслуживания в одной из гостиниц сети клиент может воздержаться от использования других отелей той же сети [Ingram, 1996].
Таким образом, манипуляций выигрышами можно достичь, привязав центральную транзакцию – моделируемую в качестве дилеммы заключенных или односторонней дилеммы заключенного – к другим транзакциям. Социальный обмен, нормы и насилие часто играют определенную роль в получении такого результата. Социальное, психологические и физическое преследование мошенника может быть средством изменения выигрышей, нацеленного на предотвращение мошенничества[422].
Другим важным ответвлением манипуляции выигрышами, необходимой для кооперации, являются отдельные особенности базовой транзакции. Ранее мы исходили из того, что мошенничество в один из периодов напрямую не влияет на полезность индивида или на возможные действия в будущих периодах. В частности, неявно предполагалось, что мошенник «потребляет» прибыли от мошенничества в конце того периода, когда он мошенничает. Однако часто мошенничество предполагает получение инвестиционных средств, которые можно использовать для изменения выигрышей в последующие периоды. Например, у магрибцев смошенничавший агент получал капитал, благодаря которому у него появлялись способность, знания и возможность для инвестирования в будущие периоды. Репутационные институты, поддерживающие сотрудничество в подобных ситуациях, должны, следовательно, гарантировать то, что честность является выгодной, несмотря на более высокий выигрыш от мошенничества. Магрибцы добивались такого результата, подталкивая агентов к инвестированию их собственного капитала через других агентов, которые, в свою очередь, как ожидалось, не подвергались наказанию за обман агента, который сам в прошлом мошенничал.
Понимание эффективности репутационного института требует понимания того, что делает обещание и угрозу различных действий достоверными. Если (неявное) обещание продолжить наем честного агента недостоверно, лучшее, что может сделать агент, – это смошенничать. И наоборот, если агент не может принять обязательство воздерживаться от мошенничества и установления новых отношений, ни один купец не наймет его. Большая часть теоретических положений, касающихся того, как достигается достоверность обещаний продолжать отношения, обсуждалась ранее в связи с эндогенным манипулированием выигрышами.
Как мы видели в случае магрибцев, понимание этой достоверности является составной частью анализа. Магрибские купцы могли принять на себя обязательство продолжить наем внутригрупповых агентов, поскольку коллективное наказание предопределяло, что премия, необходимая для поддержания честности агента, была ниже внутри группы, чем за ее пределами. Предполагается, что агенты могли принять на себя обязательство сохранить свои связи с группой в силу более высокой ожидаемой выгоды от агентских отношений (обусловленной более высокой вероятностью быть нанятым) и вознаграждения[423].
Теория игр весьма полезна при выяснении условий, при которых угроза наказания за мошенничество является убедительной, поскольку она демонстрирует различие между равновесием Нэша и совершенным по подыграм равновесием. Совершенное по подыграм равновесие – это равновесие Нэша, которое удовлетворяет тому дополнительному условию, что оно должно быть равновесием Нэша в каждой отдельной подыгре. В частности, чтобы обещания и угрозы были достоверными, поведение вне равновесной траектории должно образовывать равновесие Нэша (см. Приложение А, раздел А.3).
Общий вывод теории игр состоит в том, что наказание является достоверным, если стратегии игроков влекут за собой переход к равновесию в повторяющейся базовой (однопериодной) игре в случае наказания[424]. В случае игры с дилеммой заключенных это (единственное) равновесие, в котором оба игрока мошенничают. Достоверность обещания быть честным также может быть повышена природой обмениваемых товаров. И в современной международной торговле бартер обычно используется именно с этой целью [Marin, Schnitzer, 1995].
Особенно интересна и важна для институционального анализа достоверность наказаний и вознаграждений в репутационных институтах, в которых наказания и вознаграждения обеспечиваются третьей стороной, а именно индивидом, который не является частью центральной транзакции, управляемой институтом. Такие репутационные институты обычно способны лучше поддерживать сотрудничество, чем двусторонние институты, как мы видели на примере магрибских торговцев. Многостороннее наказание обычно оказывается более строгим, чем двустороннее, что обеспечивает сотрудничество в более обширном наборе параметров