Довольно хлюпая, мужчина отдал несколько указаний охранникам, что спали в дежурной, после чего, Кирилла Генадьевича заковали в наручники и повели на плац. Там, его усадили в одну из полицейских машин.
Другие заражённые, среди которых были и ребята из спецвзвода Кирилла, затаскивали тяжеленные баллоны в автозаки. В общей сумме ехало не меньше двух сотен зомби и везли они с два десятка резервуаров с газом. Сам Лев, вместе с Витей, уселся в тот же бобик, куда посадили и Кирилла.
Двинулись к крепости в абсолютной тишине, нарушаемой лишь рёвом двигателей машин. Правда в это время в сознании у Кирилла Генадьевича разворачивалась настоящая мясорубка.
«Что, старик, душу рвёт?» мысленно усмехался Лев Николаевич, наблюдая за нахмурившимся пленником. «А верь ещё вчера ты ратовал за нас, готов был порвать кого угодно, но решил вот так всех подставить, дать наводку на нас, что же ты так? Кинул своих? Так и не определился, кто ты, человек или новый вид? Ахахах, а ведь мы вполне могли сработаться, да ты видимо решил всё же остаться человеком… Не бойся, старый, обращаться не больно. Радуйся даже, ты станешь новым человеком куда раньше, чем Витя, а он, куда послушнее чем ты! Ему сказали, притащить людей, он притащил. Сказали заражать половым путём, он заражает! Ахахах!»
Мужчина не унимался, крайне мерзко хихикая с противным булькающим звуком, а Кирилл всё терпел, даже с заломанными за спиной руками, скованными в наручниках, он был готов напасть на тварь, сидящую рядом.
Вскоре они приехали к тому самому повороту на пятачок, где высадились. Заражённые приняли вытаскивать баллоны с газом. Старика грубо вытолкнули из машины и поставили на колени. Охранник, стоявший рядом, с силой прижал его, чтобы старый инструктор не натворил глупостей.
К нему приблизился Лев Николаевич и довольно ухмыляясь указал рукой на флюгер, который предательски поворачивался в сторону крепости.
— Фьетерх бхагхофолитх нхам, — прохрипел учёный и махнул рукой.
Раздалось шипение оторванных вентилей. Из зафиксированных баллонов начали вырываться клубы зеленоватого дыма, уносимого ветром в сторону укреплений.
«Нет!» мысленно заорал Кирилл, довольно громко при этом хрипя и безвольно клацая челюстями. «Сука, Лев, подохни, гнида! Умри!»
К всеобщему удивлению, нашлись среди заражённых смельчаки, которые подчинились воле старика. Несколько мужчин, облачённых в полицейскую форму, резко повыхватывали пистолеты и открыли неприцельный огонь в сторону стоящего в стороне от всех учёного. Девятимиллиметровые пули вгрызались в плоть, деформируясь и застревая. От каждого попадания, мужчина дёргался. Он не сразу понял, что стреляют в него, но, когда осознал, прижался к земле, словно ящерица, упираясь на четыре конечности и выглядывая противников.
По его приказу, стрелков тут же разорвали на части, кроме одного. Георгия Крючкова убивать не стали, поскольку тот пытался так же направить заражённых в сторону Льва Николаевича.
— Ефщо отхин, — довольно прохрипел Лев, глядя на оскалившегося в гневе, командира разведывательной группы. — На опхыты, обхоих! Фитя, кхомантуй.
Лев поднялся и медленно хромая направился в сторону полицейского бобика, на котором он и приехал. Крючкову быстро вывихнули обе руки, так же защёлкнув на кистях браслеты наручников, после чего вместе с Кириллом, которому так же прилетела пара хороших пинков от охранника, затащили на задние сидение бобика.
Двух пленников увезли в полицейский участок, а газовой атакой остался командовать Витя Синяк, довольно улыбающийся и наблюдающий, как зелёный туман надвигается на крепость. Газ обрекал на заражение или смерть всех, кто оказывался рядом с ним и об этом, защитники участка могли лишь догадываться, как и о том, что им грозит неминуемая смерть.
Глава 19
В Крепости вопреки ожиданиям Вити Синяка, паника не поднималась, а ведь он так хотел посмотреть на то, как обороняющиеся мучаются в агонии, но вместо этого, Семен Аркадиевич, находящийся в дежурстве на вышке вместе с Павлом Анатольевичем, обозначил надвигающуюся проблему. Красная осветительная ракета с противным свистом взмыла в небо, сразу набирая высоту выпустив парашют, начала медленно снижаться.
Попутно с этим, старик взялся планомерно отстреливать тех, кто находился ближе всего к баллонам. Такое положение дел начало раздражать бывшего пожарного и тот, посчитав своим долгом взять Крепость измором, попросту отвёл фарш в сторону, позволяя газу сделать своё грязное дело.
Плотные клубы тёмно-зелёного тумана, подгоняемые ветром, всё надвигались и надвигались, успев меньше, чем за минуту, преодолеть уже полови ну расстояния.
— Химическая атака! — прокричал дед, — Крысы по норам! Чёрт бы вас всех побрал, где химза⁈
Но комплекта химической защиты не было. Грязно выругавшись, мужчина подпнул Павла, чтобы тот сбегал в мастерскую и поискал противогазы там.
Бывший директор лишь послушно закивал, практически спрыгивая с вышки, но стоило ему приземлиться и сделать пару шажков, как он закашлялся, падая на колени. Старик беспомощно наблюдал сверху, как полноватый мужичок завалившись набок, содрогается, отрыгивая на землю всё содержимое желудка вместе с кровью.
— Что ж там такое… — простонал Семен Аркадьевич, глядя в сторону приближающегося газа.
Обращение только начиналось. Из-за убойной концентрации вируса, Павла начало выворачивать наизнанку. Сначала выбило все пробки, так что мужчина обгадился, одновременно с этим, чуть не захлебнувшись в собственной рвоте, после чего началось обильное кровотечение. Казалось, что организм лишался всех жидкостей, поскольку по коже пошли красноватые пятна, на местах которых началось отслаивание. Кожа ссыхалась и трескалась, а трещины сразу же заполнялись кровью, которая практически моментально вскипала. При этом заражённый пытался дышать, как ему было привычно, но отказавшие лёгкие даже не собирались раздуваться, от чего начало наступать удушье, а кожа, в местах, где не были отслоения, слегка синеть, вены набухали и потихоньку чернели. Весь этот процесс занял всего несколько минут и к тому моменту газ уже начал застилать землю в Крепости. Обречённых было не спасти, так что Семен, окончил страдания Павла, пристрелив того.
Достаточно благородный поступок заставил старика поморщиться и едва ли не сблевать ещё не переварившийся обед. Однако времени на раздумья у него было не много. Где-то вдалеке громыхал гранатомёт и у Аркадьевича не возникло сомнений, что это развлекается Остров младший, верша правосудие над грабителями. Вот только какой в этом смысл, если вскоре грабить будет уже некого.
Внезапно Семен почувствовал едкий запах палёного мяса и понял, что его всё же начало выворачивать. Тело само согнулось пополам, но руки рефлекторно подставили винтовку. Понимая, что назад дороги уже не будет, мужчина упёр ствол Мосинки себе в щитовидку и потянул спуск. К счастью, патрон в патроннике и осечки не произошло. Выстрел хлопнул тихо, а голову старика по инерции качнуло назад. Он ушёл из жизни, оставаясь человеком.
Его жена наверняка бы горевала, если бы не корчилась в агонии перед баней. Она не видела наползающую стену газа и потому заметив взмывшую в небеса сигнальную ракету, направилась к ближайшему укрытию. Вот только опасность была куда ближе, и Анна Иоановна попросту не успела убежать, впрочем, и в бане нельзя было скрыться. Евгения Олеговна Астафьева прочувствовала это на собственной шкуре, когда от резкого запаха её организм словно сжало, вышибая землю из-под ног. Во время падения женщина ударилась головой об лавку в предбаннике и потому отключилась, впрочем, вирусу было плевать, он воздействовал больше на тело, чем на сознание.
А тем временем всего в километре от Крепости, Даня устраивал акт запугивания с показанием реальной силы Островских.
Выехав к повороту дороги, где находились участки с явно не жилыми домами, он вышел из машины, достав мегафон и начал распинаться.
— Слушайте сюда, уроды! Какая-то местная сволочь вдруг решила, что может мародёрить в крепости моего отца. Я Даниил Анатольевич Остров, командир отряда специального назначения, лично буду пресекать все попытки мародёрства и делать это наиболее жестокими методами. Хотите окунуться в древний мир? Пожалуйста! Все, кто будут пойманы на грабеже и мародёрстве, будут подвешены на фонарных столбах! — кричал парень, распаляясь. — И если хоть одна сука будет скулить, что сейчас времена такие и что выживают только те, кто берут чужое, то могу напомнить, что нехер гадить там, где живёшь. Здесь вы живёте, так что имейте совесть, за припасами отправляйтесь в город и там, прорываясь мимо заражённых, творите что хотите. Для особо умных, блять, даже не пытайтесь собираться в ополчение и пытаться нас раскулачить! Да-да, это я о тебе, жирный пидор из дома на двадцать седьмом участке!
Зум указал рукой в сторону небольшого двухэтажного здания, расположенного почти у самой дороги. Мужчина, наблюдавший за приехавшими через оптику на винтовке, стоя при этом у окна, сразу же скрылся за занавесками.
— Если есть сомне… — договорить парень не успел, в его сторону тут же полетела пуля, правда выпущенная с гладкоствольного ружья, но как раз из того дома, где укрылся толстяк.
Далеко не все захотели мириться с новыми властителями и потому вслед за первым выстрелом, раздались и другие. Даню чудом не задело, поскольку сработали рефлексы.
Моментально упав, он выронил орало и перехватил автомат, сразу же откатываясь в сторону, под прикрытие машины. От столь резких действий, руки начало неприятно ссадить, а один из бинтов начал немного намокать. Открылась одна из ещё не заживших ран.
— Огонь по дому! — скомандовал Зум и Шиз даже не стал обдумывать приказ, лишь довернув ствол гранатомёта.
Очередь глухих хлопков и вот уже всё что было живое в здании, превращается в мёртвое. Гранаты залетают в окна, детонируя где-то внутри комнат, часть ударяется о стены и взрываются снаружи, осыпая осколками садовый участок. В довершение, Остров ещё прошёлся парой автоматных очередей по пустым оконным проёмам. Откуда стреляли остальные, он рассмотреть не успел, но стоило отработать главному калибру, как выстрелы местных стихли.