ся природная окраска волоса. В народе чесотку овец исстари лечили водным отваром корневищ и корней (без стеблей) чемерицы Лобеля (Veratrum Lobelianum Bernh.), очень ядовитых. Некоторые знают эту траву под именем болотный окосыш. Корни и корневища выкапывают осенью, стряхивают землю и очень хорошо промывают водой. Высушивают на сквозняке кусками по 5–8 см и толщиной сантиметра по три. Завшивевших ягнят ветеринары рекомендуют купать в чемеричном отваре или в отваре коры черемухи обыкновенной. В конце прошлого века по российским журналам прошла публикация о том, что в Аргентине чесотку лечат у овец табачным экстрактом с 10 % никотина. Он, вроде, не портит шерсти, не вредит коже, легко растворяется и отлично действует. Овцу погружают в кадку, лохань или пораженные места натирают щеткой, смоченной раствором. Лечат тотчас после стрижки. Обрабатывают дважды, в первое купание гибнут клещи, их яички на теле остаются. Когда дней через восемь вылупляются новые насекомые, овец купают еще раз.
По-своему, подручными средствами расправлялись с заразой отечественные лекари. Как пишут этнографы, в новгородских деревнях коросты-свербячки сводили (очевидно, с первыми признаками заболевания) смесью березовой смолы и сока корней лопуха, от вшей натирали мазью из порошка нюхательного табака с золой, замешанных на сливочном масле. О результатах лечения не сообщалось, но сомнительно, чтобы шерсть не страдала от щелочи, которая содержится в золе. А на Тоболе против чесоточных клещей овец пользовались млечным соком чистотела. Неизвестно, правда, сказывалось ли это на цвете шерстяного волоса. Скорее всего, это сильнодействующее вещество применяли на небольших участках тела животных с не очень нежной шерстью.
Как видим, много препятствий у того, кто хочет получить руно практическое, правильное, богатое и сильное. Практическое — с густой шерстью и многофунтовое, правильное — с волосами одного сорта во всех основных частях туловища, богатое и сильное — с хорошо устроенными и закрытыми штапелями.
Не хуже — честь невелика, не лучше — вот что горе
Никто не скажет наверняка, с каких времен овца гуляет по российским пастбищам. Из всевозможных источников — летописей, хозяйственных записей в монастырских книгах, губернских отчетов, государственных бумаг и указов понятно, что овца одевает все общественные сословия так давно, как это можно себе представить.
Еще в домонгольское время крестьяне приносили на господский двор самодельную шерстяную пряжу и домотканину, необработанной шерстью расплачивались по долгам и штрафам, выменивали на нее инвентарь и ремесленные изделия. И много позже ткани фабричной выделки оставались доступными только весьма состоятельной публике. Провинция, за редчайшим исключением, могла позволить себе покупку галантерейной мелочи: лент, тесьмы, шнуров и т. п.
Сообразно царившим настроениям, в средние века, по словам современников, овцеводство в отношении к достоинству шерсти находилось в жалком положении. Российская знать бесхлопотно закупала заморские шерстяные ткани, нимало не заботясь об их производстве в отечестве.
Во время Северной войны Петр 1 столкнулся с трудностями в обмундировании своих полков. Он шлет в Германию В.А.Татищева, впоследствии нашего прославленного историка, с поручением закупить сукна, «штаны и сапоги». Василий Андреевич рапортует, что сукна он нашел дешевле в Гданьске, а «штаны и сапоги» изготовят за три недели в Кенигсберге.
Царь настойчиво требовал создавать свои овчарные заводы. В 1716 году он приказал нанять овчаров в Ополье и Силезии и отослать в Киевскую и Азовскую губернии, с тем, чтобы они «чинили пробы, для того дана им была воля, как они хотят, так за овцами ходят и шерсть сами снимают по своему обычаю». При помощи тех же овчаров в 1720 году велено было учредить овчарни близ Астрахани и в других местах. Особенное внимание царь обратил на Малороссию, которую, как сказано в одном его указе, «Бог благословил паче иных краев Российского государства способным воздухом к размножению овец и доброй шерсти». По Петрову распоряжению Мануфактур-коллегия составила правила о содержании овец в Малороссии с указанием способов кормления, ухода за здоровыми, а также больными животными, средств к улучшению овцеводства.
В 1724 году в Силезию посылают майора Макара Кологривова с некоторыми дворянами и овчарами для обучения искусству водить овец. Животные, которых выписывали из Силезии, предназначались для улучшения доморощенных стад. От одной из таких помесей, как предполагают некоторые историки, пошла романовская порода.
Одновременно Петр торопит с открытием суконных мануфактур, «чтобы из-за моря в несколько лет вывоз сукнам был пресечен». Купцы колеблются: иноземная колодка нам всегда жмет, русский человек до начала дела должен все сто раз отмерить основательно, а когда надо, то и переиначить по своей руке. Но царю некогда. Он предписывает принудительно создавать купеческие компании. Одну из них и с самой крупной мануфактурой открывают в Москве. Это Суконный двор, в который обязаны были внести капиталы 14 торговых столпов, купцы из обеих столиц, Курска, Казани и других российских городов. Не все соглашались. А Петру не до церемоний — строптивых свезли в Москву с солдатами.
По обыкновению, начатое гением продолжают посредственности. В послепетровское время малоозабоченные будущим страны правители говорились лишь тем, что в европейских и иных дворах восхваляли богатства российские. Восхваляли, но и использовали мелкое тщеславие самодержцев для своей пользы. При негласном десятилетнем владычестве Бирона и позднее по стране сновали эмиссары британских торговых сообществ. Эти деловые ребята подношениями временщику исхлопотали право беспошлинной торговли, с залетными выскочками-банкирами солидарно грабили Россию, растаптывая попытки выбиться в люди отечественных производителей. Отнесем это тоже к особенностям климата — ростки, брошенные на нашу землю, когда-никогда все равно всходят. Даже люто ненавидевший Россию Бисмарк вынужден был это признать: «Русские медленно запрягают, но быстро ездят».
Отечественные овцеводы, преодолевая невзгоды, подыскивали наиболее подходящие для российских условий варианты формирования поголовья овец. Первую попытку выписать тонкорунных овец из Испании сделали в 1797 году, она не приведена в исполнение, потому что в 1799 году испанцы ввязались в войну, вывоз оттуда овец стал невозможен.
Успешный опыт водворения испанских мериносов в Россию произошел в начале прошлого столетия. С этого момента тонкорунное овцеводство быстро распространялось по югу России, так что в 1854 году, говорилось в официальном отчете, у нас насчитывалось до 8 миллионов мериносов, с которых получили тогда около 20 миллионов фунтов шерсти (примерно 500 тонн). В Польше к этому же времени овечье поголовье разрослось до двух миллионов.
Стада с тонким руном приживались главным образом на юге страны и в граничащих с Кавказом губерниях, где появились первые местные породы тонкорунных животных. В центре больше разводили овец, шерсть которых пусть и не самой высокой тонины, но прочная и однородная. Отсюда возник интерес к потомкам тех испанских мериносов, которых некогда поселили в прусские поместья. В отличие от немцев здесь с самого начала уповали на то, чтобы овца производила побольше шерсти и потому старались вывести породу с крепким телосложением.
Эскуриальная прусско-австрийская овца — невысокая, ширококостная в груди и на спине при толстом бочкообразном туловище носила на короткой шее небольшую, более круглую, чем у предков, голову, была «курносой» — с носом коротким и загнутым.
Рис. 25.Овцы романовской шубной породы. Они дают легкие, прочные, теплые овчины с красивым мехом
Рис. 26.Тонкий волос подшерстка овцы романовской породы. Видны чешуйки (пластинки) кожицы и волокна коркового слоя
Рис. 27.Более толстый волос подшерстка этой же породы. Тут еще просматриваются ячейки сердцевидного слоя, которые группируются местами
Голова вся в густой шерсти, голые места около носа, рта и глаз. Покрыты шерстью толстые уши и толстые короткие ноги — почти до самых копыт Брюхо тоже сильно обрастало. Толстая грубая кожа склонна к образованию складок, они оборками висят на шее и задних частях туловища.
Шерсть не самой высокой тонины, хотя относительно крепкая, извитки редко бывают нормальными, большей частью они низкие, штапель закрытый, до 7 см, тупой, плоский, с мелким зерном не встречается. Жиропота очень много, однако густого, смолистого, трудноотмывающегося.
Против немецких шерстей — саксонской, моравской, богемской — австрийская была жестче, не вполне уравнена, меньшей гибкости и упругости скручивания. Отличие продержалось до XIX века, когда лучшие качества обеих ветвей объединились в одной породе, обозначенной как немецкое благородное племя. Всем этим предшественникам немного приходятся родней некоторые наши полутонкорунные овцы. Но миновало столько лет, что доискиваться корней довольно сложно. И не только за давностью. Не будет преувеличением сказать, что едва ли не в каждом российском поместье более или менее справной экономии велись свои работы по отбору и скрещиванию животных с нужными качествами. Как раз об эту пору на ярославской земле вспыхнула звездой романовская порода, сделавшая честь всему российскому овцеводству Ягнята ее родятся с блестящей шелковистой смоляно-черной шерстью, которая покрывает все тело, кроме морды и самой нижней части ног. От первогодок получают знаменитую петровскую овчину, удивительно теплую, прочную и легкую. Самая дорогая — с серым мехом. Чтобы справить из нее полушубок, в начале нашего столетия отдавали по 50–60 рублей, на эту сумму городской мещанин месяц содержал семью из пяти человек. Шкура взрослых животных тяжела — шуба без вешалки стоит. Шерсть романовских овец длинной не вырастает, достигнув 2,5–3 см, начинает валиться клочьями Крепкой пряжи из нее не скрутишь. А вот на валенки нет лучше Шерсть состоит из пуха и ости (песиги). Ость не дает пуху скоро сваливаться, обувь получается теплой и прочной, на ноге невесомой. В таких валенках рос мой сын, сносить не успел, передарили детям помладше, насколько знаем, еще четыре поколения потопали в них.