– Не обращайте внимания, – махнул он рукой другим, – у него тут слабое место, – и он для ясности потюкал себя по лбу пальцем. И тут же оказался мокрым с головы до ног. Томас коварно метнул в него заряд воды со своего весла.
Но тут они уже так близко подплыли к песчаному пляжу, что Старший подал знак поднять весла. Про ссору все забыли.
– Мы прибыли. Я рад, что здесь нет подводных камней и нет прибоя. Мы можем просто вылезти и пойти к берегу. На всякий случай: вы же все умеете плавать?
Дети кивнули. Самая младшая девочка поглядывала испуганно, и маленький чернокудрый, сидевший на корме, перестал напевать себе под нос.
– Я умею плавать, – сказала девочка, – но только три саженки.
– Этого достаточно, – решил Старший.
Он сделал последний сильный гребок, и лодка зашуршала по песку.
– Так, – сказал он, – ты и я, – он указал на Штефана, – и вы двое, – он указал на следующих рослых мальчиков, – снимаем ботинки и носки и бредем по воде. Подтащим лодку как можно ближе к берегу и потом перенесем на сушу малышей.
Не успел он договорить, как мальчишки уже сидели босые.
– Я тоже хотела бы, – попросилась худенькая девочка. – За мою провинность, – тихо добавила она и покраснела.
Старший понял, что она хочет загладить обиду, нанесенную ему, и показать, что признает его верховенство.
– Ты замерзнешь, – сказал он.
– Да что ты, – и она так помотала головой, что две косички хлестнули ее по ушам. – Смотри, какие у меня длинные ходули. – Она приподняла подол платья и показала свои загорелые девчоночьи ноги. – До колен я точно закаленная.
Они осторожно перебрались через борт лодки, и поскольку каждому было стыдно перед другими сознаться, что вода холодная, все уверяли друг друга, что она теплая, только что не горячая. Под руководством Большого они подтянули лодку к берегу так, что она плотно и неподвижно села днищем в песок. Потом каждый из них взял себе на закорки кого-нибудь из младших: Штефан – Томаса, девочка – маленькую рыжую, а Большой взял сразу двоих малышей. И они все разом очутились на берегу. Осторожно ступали по твердой почве, как будто только что научились ходить.
– Меня пошатывает, – обнаружил Томас и высказал тем самым то, что чувствовали все.
– И что теперь? – спросила тоненькая девочка.
– Теперь, – сказал Большой, хитро прищурившись, – я хочу знать, у кого из вас хорошие оценки по физкультуре.
– Ну у меня! – сказала белокурая девочка, выступая на шаг вперед.
– Хорошо, – сказал Большой. – Тогда ты сделаешь сейчас с остальными пробежку для разогрева, а потом утреннюю гимнастику. А мы тем временем выгрузим наши вещи.
Он побрел со Штефаном назад к лодке, и они перенесли на берег рюкзаки, обувь, носки, а под конец и весла. Сложили все на песке в аккуратный ряд. Солнце светило ярко, и они, согревшись, расправили плечи. Худшее позади, думали они, мы на суше.
Но утренняя гимнастика, кажется, не задалась. Когда Штефан и Старший после проделанной работы примкнули к остальным, все дети стояли в кружок вокруг белокурой и хлопали в ладоши. Она давала акробатическое представление. Мостик она проделала десять раз подряд, даже не запыхавшись. Потом нагнулась вперед и просунула голову между ног назад так, что казалось, будто голова приросла к подколенным впадинам. Это выглядело безумно и жутко. Потом она быстрым темпом прошлась на руках, отдалившись на много метров, там она села, закинула ноги за голову и прикатилась обратно колесом, причем в таком темпе, что уже никто не знал, где у нее спина, где живот.
– Браво! Великолепно! – в восторге кричали дети.
Белокурая отвела со лба волосы и бросила: мол, это еще что. Вот видели бы они ее на трапеции. Или на спине скачущей лошади…
– Как-нибудь в другой раз, – перебил Старший, беря ее за локоть. – А теперь давайте завтракать!
Это сработало. Все забыли про акробатку и окружили Старшего в напряженном ожидании. При слове «завтрак» все представили себе накрытый стол на «Огненной Земле» с большими кувшинами какао, бутербродами и булочками с вареньем.
– Но я не хочу какао, – заявила младшая девочка и манерно отставила мизинчик. – Оно мне не нравится. Я хочу кофе пополам с молоком.
– Как вам будет угодно, милостивая государыня, – сказал Старший с поклоном, как официант. – А чего желает ваша милость? – услужливо обратился он к Штефану, доставая из кармана блокнот, чтобы записать его заказ.
– Шоколад со взбитыми сливками, – ухмыльнулся Штефан. – Миндальное пирожное, сардины в масле и яичницу с малиновым соком.
– Один шок, один мок, – пометил себе Старший, пользуясь сокращениями, подслушанными у официантов.
И все смеялись, тем более что Старший впервые дурачился и был ребенком, как и они все, а не учителем на невидимом пьедестале. Они расслабились и теснились вокруг него, выдумывая всякие лакомства вроде земляничного мороженого.
– Ну, раскрывайте ваши рюкзаки, – сказал Старший, – и достаньте все, что там есть съестного.
Дети быстро достали свои запасы и выложили перед ним. Старший первым делом рассортировал продукты по виду. В одной группе колбаски, рядом хлеб и сухари. Потом последовал «уголок сладостей», как он это назвал, с отдельными кучками печенья, конфет и шоколада. Больше всего его порадовал мешочек с сухофруктами.
Нашлось и несколько консервных банок: сардины, сгущенное молоко и даже банка тушенки.
– Повезло, что вы все такие обжорки, – сказал Старший. – И что ваши матери нарушили правило. Ведь было строго запрещено брать с собой еду, за исключением какой-нибудь мелочи, чтобы погрызть. А теперь я покажу вам «неприкосновенный запас», который берет с собой в дальнюю дорогу скаут.
Он извлек из своего рюкзака парусиновый мешочек, и в нем оказалось: хлеб, пакет сухарей, жестянка сухого молока, копченая колбаса, пакетики с орехами, изюмом, сушеным инжиром и сушеными яблоками, две плитки шоколада, тубус с таблетками сахарозаменителя, коробок спичек и набор жестяной посуды: миска, кружка, ложка-вилка-нож.
– Вот так, – сказал Старший, – а это питьевая вода. – Он отстегнул от рюкзака походную фляжку и поставил ее в середину. Потом начал распределять сухофрукты, а тоненькая девочка тем временем распаковала хлеб. Штефан нарезал одиннадцать ломтиков колбасы. Белокурая смешала в трех кружках, какие у них нашлись, сухое молоко, какао и воду, а под конец бросила туда по таблетке подсластителя. Томасу велели разломить шоколадку на кусочки, и он с таким рвением принялся выполнять поручение, что из шоколада получился коричневый крем, а из его рук – пара темных лап. Под конец перед каждым ребенком лежала хорошая кучка еды на завтрак.
Старший пожелал всем приятного аппетита, и дети, словно хищники, впились зубами в чернослив, который он рекомендовал им на первое. Потом они пустили по кругу кружки, напиток получился отменного вкуса.
– Сейчас девять часов, – сказал скаут, когда они управились. – Теперь давайте приступим к работе. Я предлагаю нам, старшим парням, подняться на гору и осмотреться там, – он указал на пальмы, сверкающие зелеными листьями под утренним небом. – Надо выяснить, обитаемый ли это остров, какие тут животные и какие плоды. Идемте!
Он взял с собой Штефана и двух других старших мальчиков.
– Я тоже хочу с вами! – возмущенно крикнул Томас. – Я не хочу оставаться с девчонками!
– Нет, ты останешься! – объявил Старший с прямо-таки устрашающей твердостью.
– Тогда я побегу за вами следом! – Томас был просто вне себя. – Я ничем не хуже Штефана; я даже лучше; он всегда учил только латинские слова, а я играл в индейцев. Он никогда не охотился на львов, не умеет ползать по-пластунски и вообще ничего не умеет! Даже выследить индейца!
Но Старший оставался непоколебим.
– Ты остаешься! – повторил он.
Томасу очень хотелось упасть на землю и забиться в приступе истерики. Но он не стал, потому что маленькая рыжая подергала его за рукав и с укоризной сказала:
– А кто же защитит нас, девочек, если все мужчины уйдут в лес?
– Ты правда думаешь, что здесь внизу что-то может случиться? – с надеждой спросил Томас.
– А как же, конечно! – пообещала она ему.
Старший в это время обсуждал с худенькой девочкой, чтобы она в его отсутствие разобрала рюкзаки и сделала опись всех имеющихся вещей.
– Записывай все сюда, в записную книжку, – распорядился он. – Во всем должен быть порядок!
– Я знаю, – горячо кивнула худенькая. – Моя мама так пересчитывает белье: шесть наволочек, десять полотенец… – Она присела на корточки перед первым рюкзаком и принялась его разбирать. – Эй, вы, – позвала она остальных, – идите помогать!
К ней послушно присоединились акробатка и рыженькая. За ними неуверенно последовала очень хорошенькая светлая маленькая девочка, которая до сих пор вообще не подавала голоса. Томас и чернокудрый, а с ними бледный мальчик в очках тоже подошли к рюкзакам.
– Вот ее я хотел бы тоже взять с собой, – сказал Старший, кивнув на акробатку. – Ты же наверняка умеешь и по деревьям лазить?
– Еще как!
– То-то и оно. Может, понадобится быстро влезть на дерево. Да во всех случаях пригодится иметь при себе такую Змеедаму.
– Я тоже отлично лазаю! – Томас еще раз попытался выставить себя в выгодном свете, но Старший ему даже не ответил.
– Уходим, – и он повесил на плечо пустой рюкзак. – А вы, остальные, помогайте здесь… Кстати, как тебя зовут? – спросил он худенькую девочку.
– Лина.
– Очень приятно. Оливер, – представился он с легким поклоном и покраснел. И действительно, на острове посреди океана было совсем некстати раскланиваться и демонстрировать хорошие манеры. – Всем слушаться Лину. Мы скоро вернемся.
И он удалился с группой разведчиков. Они принялись зигзагами подниматься по крутому склону. Девочки и Томас завистливо смотрели им вслед.
Внезапно тишину разорвал ужасный крик. Чернокудрый с рыданиями упал на песок и стал исступленно биться как в припадке. Оливер бегом вернулся назад: