Инсургент — страница 19 из 36

– Я видел, как ты смотрел на берет, брат, – прошептал он из последних сил, стараясь отшутиться от смерти. – Ты мастак по части дронов: уворачиваешься, сбиваешь, даже отфутболиваешь, рикошетишь их. Ты есть морпех… Жалею, что не в море меня накрыло, а в речке. Говорили, что глубокая и широкая. Не везде.

Ромео не спасли. Раны, не совместимые с жизнью. Доктора не всесильны, да и форсить не всегда на пользу. Шлем входит в экипировку морпеха так же, как и берет – это единственное правило, которое Ромео как ни старался, соблюсти не мог или не хотел. У каждого свой нрав и гонор. Дисциплина – сложная работа.


О гибели Ромео Правда, Лист, Рыбак и другие узнают только через несколько часов, а пока было много работы. «Деза» требовала немедленного пояснения.

– Буран, я Правда. Штурмовая двойка Карлеоне на восьмой улице – двести! Информация о контроле над точкой не подтвердилась. Зачистили дом своими силами – два укроморпеха из 36-й бригады, снайперы – двести. Винтовку, два АК и боекомплект затрофеили. Закрепляемся на восьмой. Вызываем группу эвакуации. Три «триста», два «двести». Один из «двести» прямо на дороге. На всякий случай эвакуируйте с помощью карабина – пусть оттянут такелажным канатом, чтоб без сюрпризов. Схему минирования передам с эвакуационной группой. Конец связи.

– Правда, я Буран, принял.

Карлеоне, как командир отряда, выслушав впоследствии замечания Бурана, устроил разнос своим – чтоб проверяли каждый угол перед докладом. Обещал приписывать тех, кто выдает желаемое за действительное и не перепроверяет сведения с переднего края к «фуфлогонам» с соответствующей «постановой». Бывшие зэка, заключившие контракт с Министерством обороны и приписанные к морской пехоте, все поняли. Объяснять дважды Карлеоне не любил – дисциплина прежде всего. К тому же было очевидно, что зэка, которого использовали потом как наживку, сам себя так и окрестил, не догадавшись, что говорит сам о себе не в будущем, не в настоящем, а в прошедшем времени.

– Погиб бы героем, если б не смалодушничал и предупредил. Шанс был.

Буквально через час подразделение разозлившегося Карлеоне первым вошло уже на седьмую улицу и зачистило ее буквально до блеска, прочесав даже пустующие собачьи будки, заброшенные колодцы и уличные туалеты…

СВО учила воевать. В том числе бывших зэка. Скоро заключенные, решившие искупить криминальные грехи на фронте, послужив Отечеству, досконально освоили свои и смежные военно-учетные специальности, могли управлять катером и дроном, стрелять из гранатомета и пулемета, и, что особенно удивительно и показательно – отдавать воинское приветствие, воплощающее товарищескую сплоченность. Они с гордостью произносили девиз российского морпеха, ассоциируя себя с героическими парнями из 810-й черноморской, 40-й и 155-й тихоокеанских…

Спустя некоторое время, но уже после окончательной зачистки Крынок у большинства бывших зэка закончились контракты с Министерством обороны, но многие из них приняли решение продолжить службу во благо Отечества. Такое решение принял и Карлеоне, командир отряда «Шторм», ставший впоследствии командиром одного из штурмовых отрядов ФСБ. Его опыт и навыки не могли остаться незамеченными.

Глава 16Босс или шавка

Предателей презирают даже те, кому они сослужили службу…

Публий Корнелий Тацит, римский историк

Тарелка с ломтиками тающего во рту сала, белого с прожилками, соленый огурец и зеленый лук – невзыскательный Ступак всегда вполне довольствовался неприхотливым набором закуски, без претензий на особое гурманство. Он сидел перед простыми яствами и довольствовался малым. Сидел без электрического света, при свечах. Такое освещение соответствовало моменту, сопряженному с переосмыслением и разочарованием…

Под водочку или самогон хорош был и шашлычок с армянским лавашем, неплох был и наваристый свекольный борщ с чесночными гренками. Но сейчас он, словно нетребовательный трапезник, радовался тому, что стояло на столе, хотя мог вскрыть консервы с тушенкой, в углу стоял целый ящик, или даже заказать курочку с гарниром из офицерской столовой.

Он был сыт, поэтому больше пил, чем закусывал. Пил Ступак много. А после сокрушительного удара по мужскому эго вообще ушел в запой, и даже пропустил важную информацию о разведывательном «саммите» в Херсоне, который ГУР МО готовил в секретном бункере.

На «саммит» был приглашен и его прямой начальник старший уорент-офицер второго класса Марк Картер. Да не один, а с командиром замкнутого на него отряда «ЗеБра», где верховодил небезызвестный главарь помилованных зэков Гасан.

Ступак, до последнего конфуза считавшийся «правой рукой» Картера, по статусу и воинскому званию был с Гасаном на одном уровне. Но де-факто силового актива, то есть собственных, лично ему преданных отморозков в ресурсе Бормана не наблюдалось. Он «марал свои руки» убийствами не потому, что не доверял никому грязную работу и считал, что лучше него с «мокрым делом» никто не справится. Нет, просто в окружении Бормана не было никого, кто выполнил бы его поручение беспрекословно и не задавая лишних вопросов.

Появление в его закутке накануне мероприятия Гасана собственной персоной, срочно прибывшего в Херсон по приказу Картера, как ни странно, не удивило Ступака. Ведь он беспробудно пил уже дня три, реакции были заторможены, а мелькающие рядом реальные персонажи пересекались с воображаемыми.

Ступак налил себе и гостю, как только тот вошел в его «обитель», не поинтересовавшись, как тот относится к салу в качестве закуски. Выпил, не чокаясь, и начал философствовать вслух. А Гасан присел напротив, слушая молча этот скучный монолог.

– Вот скажи мне, Гасан, боссы мы или шавки? Нас же используют задаром! Все кому не лень! А потом вытирают о меня ноги! Втаптывают в грязь! Меня и тебя, без кого они тут ноль! Пшик! Что бы они сделали без меня? Или без тебя? Если б не мы, не украинцы, они что, смогли бы пойти на русских?! Не смогли бы! А мы гибнем пачками за что? Чтобы они трахали наших баб?! В Европе и Америке, там ведь наши бабы их обслуживают, так же ведь… И тут?! Они уже и тут их трахают! И главное – они не против, бабы наши! Твари!

Ступак опорожнил очередную рюмку и забросил шматок сала в рот, проглотив его, не пережевывая и не поперхнувшись.

– Этот Картер, он как сюзерен себя ведет. С пренебрежением глядит. Мы для него – быдло! – икнув, продолжил спич Ступак. – Право первой ночи! Слыхал о таком обычае в средневековой Англии? Хотя откуда тебе, мусульманину знать… А я в Англии был в учебном центре в Оукхемптоне, графство Девон. Я их обычаи знаю. В древние времена их король повелел шотландцам не сопротивляться, если знатный англичанин отымеет его невесту до того, как она окажется на брачном ложе. Так они с шотландцами поступали, эти англосаксы херовы. Янки еще хуже! Украинцы для них – индейцы! Мы люди второго сорта! Понимаешь ты это? Хотя куда тебе…

– Ты прав, Дмитро, – вдруг заговорил голос с акцентом, и за спиной Ступака в мерцающем свете возникла фигура Марка Картера. Ступак не шелохнулся, полагая, что столкнулся с галлюцинацией. То ли голографический, то ли реальный Картер перемещался по комнате. Гасан уступил ему место, и Картер продолжил, сидя на табуретке: – Ты прав. Колонисты стравливали племена индейцев, чтобы захватить их земли и править на них. А женщины есть трофей. Так во все времена! Они смиряются перед могуществом и силой. А славянки коварны и хитры. Синдром Роксоланы! Чтобы избавиться от статуса рабыни, Роксолана стала любимой женой султана, истребив всех конкуренток. Ваши бабы выживут, но ваш род не будет продолжен! И скажи, разве мы в этом виноваты?! Они просто сделали свой выбор ногами. Ушли от вас к нам, чтобы выжить. Вы проиграли, дав себя подчинить. Вы душите друг друга, потому что это выгодно нам! Мы настроили всех против всех, чтобы властвовать! Превратили вас в стадо, чтобы быть пастухами! Разделили единый этнос, обещая сделать вас его лидерами, боссами новой империи на руинах старой. Не будет никакой новой империи под Киевским протекторатом вместо Московского, будет колония, вернее, много колоний на месте раздробленной России и Украины! Вы сами загнали себя в угол, но при этом хотели утолить свои амбиции чужими руками. Нет уж, вы – прокси. Вы – материал, а мы из вас слепим то, что нам нужно. Так шавка ты или босс? Ну, конечно, шавка! Кто ж еще. А для непослушной и говорливой шавки, которую тяготит ярмо, наказание одно! Ошейник превращается в удавку!

Гасан резко накинул на горло Дмитро Ступака стальной жгут, плотно затянул турникет-закрутку и несколько раз провернул его по часовой стрелке. Тонкий жгут, сдавивший горло Ступака, скрылся за кожей и проявился кроваво-синей полосой. Асфиксия наступила весьма быстро, не прошло и полутора минут. Ступак сопротивлялся вяло, и сдох без ответной реплики боссу.

– Куда его? – спросил Гасан, кивнув на бездыханное и бесформенное тело.

– Крематорий, его материал никуда не годен. Много сала, перца и соли – большие проблемы с почками. Много водки – большие проблемы с печенью. Отработанный материал.

– Плюс, – согласился Гасан, аккуратно оттянул турникет стального жгута и, сняв удавку, бережно протер ее туалетной бумагой, которую Ступак использовал вместо салфеток.

Глава 17Диагноз

Под покровом ночи оповещенные высокопоставленные сотрудники ГУР МО, функционирующие автономно от армии и согласующие свои действия больше со спонсорами, чем с генштабом ВСУ, и генералы ССО Украины стекались к указанному на планшетах бункеру.

Девиз «Sapiens dominabitur astris» – «Мудрый властвует над звездами» – красовался на желтой фанере. Его выстрогали с помощью трафарета и покрасили в синий, отчего воняло невысохшей краской.

«Чернорубашечники» из ССО – адепты методов террористической борьбы итальянского фашиста князя Валерио Боргезе, удивились, почему на «саммите» нет их девиза «Иду на Вы!», который организаторы могли бы «присобачить» к волку – символу структуры. Эмблема «Волк в венке» на стене висела криво, адъютанту прибывшего главы ведомства пришлось поправить.