– Ты выжил, значит, иди живи! – ставя штамп в заключении, главврач не хотел слышать ни доводов, ни, тем более, разбираться в мотивации морпеха, который твердил, что ему нужно поквитаться с врагом за зятя – какого-то Ромео.
– У тебя своя-то Джульетта есть? – спросил доктор, прощаясь.
– Только сестра. Юлька, – бросил напоследок Оникс и, забрав документы, без медкнижки, отправился в пункт набора ЧВК.
Там закрывали глаза на канцелярские отписки комиссованных, если они оказывались военспецами. Им нужны были те, кому ничего объяснять не надо, кто может штурмовать опорник, закрепляться на рубеже обороны, осуществлять маневренные действия, буксировать в тыл трофеи и эвакуировать раненых. К тому же в «Девять Одинов» записывалось много тех, для кого Родина – не пустой звук, и у кого были личные мотивы посчитаться с националистической заразой.
Оникс был одним из таких и быстро нашел в отряде единомышленников, как, впрочем, и негодяев, способных на самострел, на плен или, еще чего хуже, на мародерство. Благо с преступлениями Годин разбирался строго, в ЧВК функционировала даже предназначенная для разбирательств с подобной уголовщиной структура, типа «военной полиции».
– Наслышан про твои подвиги, – буркнул Правда, не отвлекаясь от постановочного танца дочек.
– А я про твои в Крынках и на островах, – сделал алаверды Оникс так же трижды орденоносцу Правде.
– Тут удивительное дело! Сейчас, может, попроще будет с возвращением в бригаду, на ее основе формируют дивизию, – сообщил по секрету Правда. – С офицерскими должностями беда, много ребят выдвинулось из низов. Лист, например. Или Рыбак вон, на Тендровской косе у маяка с напарником прямо из АК-12 безэкипажный катер расстрелял. Ночью, с газовой вышки! И от дрона-камикадзе увернулся. Его комбриг командиром роты пулеметчиков сделал. Говорит, раз из АК можешь БЭК уничтожить, то из «покемона» наверняка расстреляешь, да и других научишь.
– Ромео Юлькин тоже, говорят, от двух дронов в Крынках увернулся, а третий настиг… – вспомнил безбашенного зятя Оникс.
– Не сам. Ромео украинский снайпер помогал, не поверишь. Два раза спас его, а в третий не смог. За Ромео рой FPV снарядили. В берете погиб наш сорвиголова. Царствие небесное герою. Как она, кстати, сестренка твоя.
– Как вдова может себя чувствовать. Одно утешение – пацан, – почесал подбородок Оникс.
– Какой пацан? – недоумевая, спросил Правда, который был не в курсе, что Оникс привез сироту из Бахмута, мальчишку пяти лет, потерявшего своих родных и чуть не расставшегося с почкой.
– Обыкновенный, – ответил Оникс. – Я его в Севастополь в лагерь привез. Хотел пристроить в «Артек» в Гурзуфе. Юлька как увидела пацаненка, ни в какую. Пусть, говорит, у нас живет. Помог ей из депрессняка выйти. Смышленый пятилетка. Грезит подарок от Деда Мороза новогодний получить. Написал письмо в Лапландию. Я хотел сперва отмазаться, сказать, что финны там, что, мол, они в НАТО вступили и Деда Мороза арестовали, но потом понял, что лучше парня не злить. Дед Мороз вот теперь нужен. Борода из ваты.
– Так бери этого Леонова. Который Ромео спасал. Он как раз не бреется. Говорит, сбреет бороду и под ноль пострижется, когда отомстит, – тоже всех потерял.
– Серьезно? Дашь его номер? Согласится?
– Да, геройский парень. Тем более не чужой для Ромео, выходит. Снайпер. Все военно-учетные специальности освоил кроме своей винтовки. Дроноводом стал, начинку для дрона любую прицепит, мотоцикл водит, катер тоже, с аквалангом на подводном буксире научился плыть и инженер нормальный. В морскую пехоту хочет, но отвоевал только по краткосрочному контракту как потенциальный зэк – в штурмовиках. Но это так, для информации, что нормальный человек. В дом можно пускать! А главное в твоей ситуации – борода в наличии, и сбривать не хочет. Принципиально. Я глаза закрываю. Да и в отпуске он сейчас. Свободен, уверен, что не откажет.
– Отлично! – обрадовался Оникс. – Словно гора с плеч. Понимаешь, парень письмо написал и запечатал. Я не знаю, что в нем. Бережет у елки и спит в этой комнате чуть ли не с открытыми глазами. Сон чуткий. Любой шорох чует. Да и нехорошо это – читать чужие секреты. Из разговора только понял, что кролика он потерял, мягкую игрушку. Словом, надо будет этому Леонову прийти и из мешка кролика вынуть. Я уже приобрел белого пушистика. Толстоват и уши коротковаты. Но точно кролик! А костюм Деда Мороза Юлька надыбала в костюмерной театральной…
– Считай, что Дед Мороз у тебя есть. Уговорю. Он сам тебя наберет. Только адрес скажешь и вынесешь костюм, чтобы он в тамбуре незаметно для мелкого переоделся.
– Ок.
– Ну ты у нас, Оникс, оказывается, не только детей эвакуируешь, но и усыновляешь. Святой, – похлопал друга по плечу Правда.
– Ага, с Юлькой попробуй, поспорь… Она как узнала, что парню брюхо резали, чтоб почку извлечь, разрыдалась так, словно родное дитя исполосовали. А потом ультиматум поставила.
– Да, бойкая она у тебя. Но как ты его нашел?
– Засаду мои устроили. Завалил двух уродов, которые детей для трансплантации перевозили с окраин Бахмута. Операционная прямо в тачке была оборудована. Там целая схема. Фейсы работают. Расследование идет. Я имена знаю, но сам понимаешь, разглашать не могу. Подписку дал. Пацаненка вскрыли, но орган вырезать не успели. Наши зашили в госпитале. Успел доставить. Кроме шрама, никаких следов.
– Дед Мороз с кроликом у парня будет, не переживай! – пообещал Правда.
– Ты свое слово держишь. Верю. Вон, на костылях приперся к дочкам, в такую погоду!
Братья по оружию засмеялись и пошли отмечать успешное выступление дочурок Правды в ресторан «Дом рыбака» в конце набережной. Уха, барабулька и пельмени «зашли» великолепно!
Устрицы черноморские хоть и недорогие, но есть эту слизь морпех не обучен, хоть даже с нашей устричной фермы, не говоря уже о «лягушатниках» – те вообще отравить могут! Хотя бы за то, что, накрыв пару самоходных гаубиц «Сезар», 810-я уничтожила их вместе с расчетами. А в их составе были и франкофоны.
И в мариупольских катакомбах Оникс «запеленговал» однажды французскую речь – то были канадские инструкторы с французского анклава, тренировавшие «азовцев» убивать русских и прикрываться «живым щитом» в виде местных. Оникс и его парни испортили французам аппетит минометным обстрелом.
Так что все эти яства морские пехотинцы не употребляли по принципиальным соображениям. Не до устриц и лягушек, когда есть борщ со сметаной и султанка…
Глава 25Плюшевый талисман
Не уважить Правду Леонов не мог. Побыть пару минут Дедом Морозом – что может быть проще! К тому же Правда не напрягал с парикмахерской, или как там сейчас модно называть цирюльни – барбершопом.
В перспективе Леон мечтал служить в бригаде на постоянной основе и на офицерской должности, а не рядовым или сержантом. Правда мог посодействовать. А пока за полгода контракта Леонов не раз доказал свою профпригодность на фронте, или как выражаются в штабах – на различных оперативных направлениях.
Контрактная служба была высокооплачиваемой. После окончания договора он прибыл в Севастополь и по согласованию с командованием бригады основал в городе сборочный цех БПЛА. Став волонтером, Леон паял, собирал вместе с такими же, как он, бывшими штурмовиками коптеры, да и сам волей-неволей привыкал к очкам дроновода.
Профессиональному снайперу сегодня надо разбираться во всем. Леон даже научился сам собирать дешевый FPV-дрон. Причем при наличии всех деталей и паяльника весьма быстро – минут за пятнадцать. Будучи педантом и перфекционистом, он быстро освоил все премудрости сборки: карбоновая рама, мотор, пропеллеры, камера, приемопередатчик, подвес…
Леон полагал, что раз уж времена изменились и коптеры дешевле снарядов и ракета для ПТРК в десятки раз, значит надо принимать новые правила боя. Снайперу гораздо тяжелее снять пулеметчика без риска быть обнаруженным. Ему нужно подойти к «мишени» на расстояние километра, а коптер влетает в пулеметное гнездо или в блиндаж на дальности, превышающей дистанционные возможности снайпера раз в восемь-десять.
Звонок Оникса застал его за делом. Он отложил паяльник, бережно отодвинул платы и полетные контроллеры с датчиками и ответил:
– Да, да, помню, буду, как обещал. Переоденусь в предбаннике, преображусь в Деда Мороза и порадую вашего малыша. Да, стишок выучил. Как зовут его, малыша вашего?
– Вячеслав, Славик.
В сердце защемило, но никаких предчувствий и предзнаменований Леон не ощутил. Никакие знаки и приметы не сработали. В совпадения Леон не верил, в чудеса тоже. Свою воинскую специальность он считал одновременно судьбой и проклятием, и считал, что каждый раз в жизни получает по заслугам. Что с неудачным выбором жены, что с потерей сына. Но поиски Славика он продолжал, несмотря на то, что след от сына затерялся в Бахмуте.
Он побывал там – в превращенном в руины доме деда и бабушки своего сына. Он долго ковырял палкой в груде камней и мусора, разбирал завал и наткнулся на то, от чего стало еще тревожнее и больнее. Он нашел у калитки кролика Зюзю – любимую игрушку мальчишки, его подарок мальцу на четырехлетие, черную от грязи и с пятном от крови. Отмыть ее у Леона едва получилось. Он испробовал все способы от пещерной ручной стирки с самыми сильными отбеливателями до неоднократного включения режима «отжима» в стиралке. Зюзя сейчас стоял на его рабочем столе, как новенький, рядом с собранным только что дроном.
Леон вдруг отчетливо вспомнил своего потерянного мальца – милые сердцу очертания Славика миражом пронеслись перед глазами, его подбородок с ямочкой затрясся вместе с губами от задорного смеха с придыханием и икотой. Так смеялся его Славик, и нельзя было не засмеяться в ответ.
Подробности расправы над тещей и тестем он не знал. Но то, что их зверски убили именно те, кто угнал сына, было очевидно – на местном кладбище, которое Леон обошел метр за метром, он отыскал захоронения отца и матери жены, но могилы его ребенка там не было, что вселяло хоть какую-то надежду.