ы, в которых осуществляет свою работу из допущения, что её собственные ценности каким-то образом лучше или совершеннее, чем ценности той культуры, которой она помогает. Если бы было иначе, с какой стати такой организации вообще считать свою деятельность «помощью», коль скоро у неё нет ничего более ценного из того, что она могла бы предложить, в сравнении с тем, что уже имеется у принимающей «помощь» стороны? Так, многие НПО (со своими ценностями уровня 6) начинают работать с развивающейся страной, основные ценности которой всё ещё лежат на красном племенном уровне стремления к власти и силе (уровень 3) или же уровне традиционного мифического фундаментализма (уровень 4), и пытаются навязать свои плюралистические ценности уровня 6 культуре и населению этой страны, что приводит к ужасным последствиям. (Например, навязывание зелёных демократических структур подобным обществам попросту приводит к «свободным выборам» очередного военного диктатора.)
Опять же, одно из важных открытий исследований развития состоит в том, что продвижение по стадиям/уровням развития можно ускорить, однако их нельзя пропустить или перескочить, а посему – совершенно невозможна ситуация, когда какая-либо структура уровня 3 или 4 сразу же напрямую превратится в структуру уровня 6. Вместо этого необходимо предлагать и возводить на местах ряд социальных и культурных систем, которые произрастают из органического социокультурного фона самой развивающейся страны, а не навязаны извне. Тогда будут появляться станции жизни (организации, институты, рабочие места и профессии, системы образования, правительственные структуры и т. д.), и они будут разворачивать здоровые и функциональные версии каждой из основных стадий сознания и культуры. Любой культуре, за малым исключением, требуется пройти процесс органического роста – слой за слоем, подобно концентрическим годичным кольцам на дереве, – прежде чем она вообще сможет пустить корни.
В США примерно 40 % населения находится на янтарной волне традиционных мифико-религиозных ценностей; около 50 % – на оранжевой волне модернистских, рациональных и научных ценностей; и примерно 25 % – на зелёной волне плюралистических и постмодернистских ценностей. (В сумме получается больше, чем 100 %, из-за того, что имеются значительные взаимоналожения волн развития сознания друг на друга.) Однако обратите внимание на то, что именно эти три основные системы ценностей и лежат в основе так называемых «культурных войн» (эти три системы ценностей представляют собой на самом деле последние из трёх основных уровней развития, затронутых в нашем повествовании, которые возникли в человеческой истории, причём каждая до сих пор борется за доминирование). Общепризнано, что культурные войны – это баталии между традиционными «религиозными» ценностями, современными «научными» ценностями и постсовременными «мультикультуралистскими» ценностями, что в точности совпадает со стадиями 4, 5 и 6.
До тех пор, пока эти три системы ценностей являются основными стадиями, доступными американцам, эти войны будут продолжаться, не стихая. Причина состоит в том, что каждая из них является скрытой картой. И дело в том, что вы не сможете изменить скрытые карты человека посредством аргументов, данных, свидетельств или каких-либо иных доказательств, поскольку то, что сама карта будет признавать в качестве «данных» или «доказательств», широко варьируется от карты к карте. Религиозные фундаменталисты не признают научных доказательств (например, доказательств эволюции): они признают Богом данную истину, откровением которой является Библия. Учёные же не признают истины религии, которые они считают детскими мифами. А постмодернисты не признают ни то ни другое, воспринимая всё в качестве исключительно социальных конструкций, в одинаковой степени нереальных.
Культурные войны являются одной из простейших иллюстраций реального существования этих стадий-уровней развития и того необычайно мощного влияния, которое они оказывают на все сферы жизни. И никогда не установится гармония в культуре, где эти стадии сражаются друг с другом (пока не возникнут более высокие стадии, которые каким-то образом, выражая даже ещё более высокую целостность, предложат выход из ситуации, – и это является довольно реальной возможностью, к исследованию которой мы очень скоро приступим).
Пока же давайте посмотрим на зелёный плюрализм или релятивизм (и начнём отслеживать его в себе, если что-либо из указанного применимо к вам). В первую очередь, данный уровень верит, что в мире нет ничего, что было бы лучше чего-либо другого; что то, что истинно для конкретного человека, представляет собой истину именно для него, – нельзя навязывать свои убеждения кому-то другому, утверждая, будто вы правы, а этот человек не прав. У тебя своя правда, у них своя, и разговор закончен. Сходным образом, любое ранжирование и любые иерархии строго табуированы. Что должно возникнуть, так это партнёрские общества, в которых все люди – в особенности все мужчины и все женщины – воспринимаются как равные.
Даже стремление к превосходным результатам и достижениям – ключевой признак предыдущей модернистской стадии – воспринимается зелёным постмодернизмом как нечто подозрительное, ведь оно приводит к вынесению суждений о том, что кто-то лучше или хуже или достиг большего, чем кто-то другой, а это, с его точки зрения, есть не что иное, как притеснение. Встречи считаются успешными не в случае, когда они приводят к какому-то конструктивному разрешению, а в случае, когда каждому дана возможность высказаться и выразить свои чувства; на это, однако, обычно требуется бесконечно долгое время, так что в результате предпринимается ничтожно малое количество реальных шагов. Все предыдущие подходы к какому-либо вопросу считаются чем-то по сути своей неверным, чем-то, что движимо притеснением, или патриархальностью, сексизмом, расизмом, колониализмом или империализмом, и, как следствие, зелёный плюрализм всё это изменит и приведёт к правильному знаменателю, базирующемуся на чистом равенстве, товариществе и отсутствии ранжирования или иерархизирующих суждений.
Можно добавить, что появляющийся в результате новый подход не основывается на абстрактной рациональности или логике: он основывается на чувствах и исходит прямиком из сердца, а не из головы; мышление нужно отключать, а к чувствам подключаться. Сердце является основой всей доподлинной истины, которая только возможна, и оно должно быть «воплощено» – заземлено в чувствах, а не мыслях. Все предшествующие подходы являются «старой парадигмой», а этот новый подход – «новая парадигма». Старая парадигма является рациональной, аналитичной, разделяющей, ньютоновско-картезианской, эгоцентричной, ненавидящей и отрицающей Землю, сексистской, расистской, колониалистской, выстроенной на вопиющем коммерциализме, стремлении к наживе и выгоде. Тогда как новая парадигма сонастроена с «новой» физикой (то есть квантовой физикой, которая, правда, уже перевалила за столетний рубеж) и является экоцентричной, а не эгоцентричной; она базируется на партнёрстве, заботе и любящей доброте; она холистична и органична (а не раздроблена и механистична) и «конгруэнтна» теории систем; она феминистична, геецентрична[27], центрирована на планете Земля и глокально[28] направлена (то есть объединяет глобальные и локальные подходы).
Итак, первое, что вы, возможно, захотите сделать, если данная стадия представлена в значительной мере, это уделять особое внимание тому, как она сама себе противоречит. Так, социальные философы подвергли её серьёзным нападкам за то, что она совершает нечто известное как «перформативное противоречие». Эта сложная фраза попросту означает ситуацию, когда в своём собственном поведении вы проявляете то, что, по вашим заявлениям, вообще нельзя делать или что делать совершенно аморально. Иными словами, вы сами делаете то, что, по вашим утверждениям, никто не должен делать и что вообще делать недопустимо.
Ранее мы уже упоминали, что данный плюрализм или релятивизм (под релятивизмом понимается более интенсивный вариант плюрализма) утверждает, будто всякое знание есть социальная конструкция, основывающаяся на интерпретации; наука не более реальна, чем поэзия, ведь и то и другое суть интерпретации и социально сконструированные феномены; все смыслы зависят от контекста, из чего следует, что не существует универсальных истин, а есть лишь локально и культурно обусловленные и социально сконструированные истины. Однако тот же самый плюрализм верит, что любое из данных утверждений не является только лишь интерпретацией или социальной конструкцией, – он верит, что они верны для всех людей во все времена и во всех культурах (таким образом, плюрализм выдвигает утверждение об универсальной истинности того факта, что универсальных истин не существует… с таким же успехом можно написать десятитомную работу, доказывающую утверждение о том, что писательство не существует). Хотя плюрализм и заявляет о том, что не существует воззрений, которые превосходили бы другие, и что ни у кого нет права говорить другому, что истинно, а что ложно, сам он откровенно верит в то, что его собственное воззрение истинно и что все, кто с ним не согласен, ошибаются; его воззрение превосходит другие в мире, где ничто, казалось бы, не должно быть выше чего-либо другого.
Стало быть, вы, возможно, захотите отслеживать, как сами осуждаете людей за то, что они кого-то осуждают; или то, как вы свысока смотрите на людей, которые допускают какое-либо ранжирование; или чувствуете себя некомфортно в присутствии кого-то, кто полагает, будто сам он знает истину, а другим она недоступна. В таких эпизодах вы будете видеть, что делаете в точности то же самое, за что порицаете других. Вы осуждаете их за то, что они осуждают; вы ранжируете их за то, что они ранжируют; вы чувствуете, что обладаете истиной, а не они, когда они заявляют о том, что знают истину. Быть может, вы будете говорить что-то вроде: «Твоя правда – это твоя правда; я и не подумаю навязывать тебе свою», – однако вы серьёзно возражаете против людей, которые придерживаются иного взгляда, нежели того, что выражается