Но когда мы более внимательно рассматриваем общее развитие сознания, мы не можем не заметить, что, за немногими исключениями, подавляющее большинство современных исследователей не включают в свои модели или даже не признают более высокие, надличностные, духовные уровни. Просматривая таблицы, которые охватывают весь спектр, можно поразиться тому, сколь многие современные исследователи останавливаются где-то вблизи уровня кентавра и зрительно-логического и игнорируют или даже отрицают существование надличностных и трансцендентальных волн сверхсознательного развития.
Хотя и верно, что в до-современную эпоху духовность, по большей части или даже полностью, была магической, мифической и до-операционной, тем не менее, наиболее продвинутые йоги, святые и мудрецы имели доступ к надрациональным, надличностным, трансцендентальным сферам, по-своему и со своей собственной точки зрения принимая и понимая все Великое Гнездо Бытия — от подсознания до самосознания и сверхсознания. Эти редкостные души обладали не только способностью к мышлению второго порядка (как показывают их детальные модели развития; см. главу 12), но и полностью превосходили мыслящий ум в сверхсознательных и надментальных состояниях. И как правило, в своих попытках делать это они опирались на поддержку всей культуры. Именно поэтому мы говорим, что в Великом Гнезде Бытия воплотилась мудрость до-современности. И даже если средний индивидуум не пробуждался к более высоким уровням Гнезда, существовало понимание того, что эти более высокие потенциальные возможности доступны любому, кто желал идти по пути пробуждения, освобождения или просветления. До-современность признавала эти более высокие надличностные духовные сферы, тогда как современность, по большей части, их полностью отрицает.
Что же происходит? Как могло нечто повсеместно признававшееся на одном этапе нашей коллективной истории стать решительно вычеркиваемым на следующем этапе? Это поразительное явление, по-своему, полностью сравнимо с исчезновением динозавров. Самое распространенное представление в человеческой предыстории и истории (а именно, существование какого-то духовного измерения бытия) было объявлено просто грандиозной коллективной галлюцинацией. И этот вывод делался с непререкаемым авторитетом науки и с пылом, обратно пропорциональным его правдоподобию. Духовное измерение торжественно провозглашали всего лишь выражением неудовлетворенных инфантильных потребностей (Фрейд), туманной идеологией для подавления масс (Маркс) или проекцией потенциальных возможностей человека (Фейербах). Таким образом, духовность — это, якобы, глубокое заблуждение, от которого человечество, судя по всему, не могло избавиться в течение примерно миллиона лет, вплоть до недавнего времени, когда всего несколько веков тому назад современность принесла клятву верности эмпирической науке и сразу же решила, что во всем мироздании нет ничего кроме материи, и точка.
Мрачность научной декларации современности просто пугает. В необычайном путешествии от материи к телу, к уму к душе и к духу, научный материализм остановился на самом первом этапе и заявил, что все дальнейшее развитие — это всего лишь фигуры из пыли, пляшущей в воздухе. Он не объяснял, почему эта пыль поднимается прямо вверх и со временем начинает создавать произведения искусства. Вернее, он объяснял это слепой случайностью и слепым отбором, как будто из двух слепых может получиться гениальный художник. Сенсомоторная сфера была провозглашена единственно реальной сферой, и вскоре случилось так, что душевное здоровье стали определять как приспособленность к этой «реальности». Любое сознание, видевшее что-либо помимо материи, очевидно, страдало галлюцинациями.
Эту культурную катастрофу можно адекватно охарактеризовать только словом «ужасающая». И все же, если эти более высокие духовные и надличностные измерения — действительно врожденные потенциальные способности человеческого тела-ума, то даже это широчайшее культурное подавление не будет достаточно сильным, чтобы излечить душу от любопытства и способности удивляться или лишить ее благодати; недостаточно сильным, чтобы скрыть тайну трансценденции, экстаза и освобождения, сияющего Бога и возлюбленной Богини.
Для того чтобы могла существовать подлинно интегральная психология (или любой вид интегральных исследований), необходимо открыто бороться с этим невероятным расколом между до-современностью и современностью — между духовным и материальным. Хотя в современном и пост-современном мире происходит медленное движение в направлении повторного введения какой-то разновидности духовности, тем не менее «официальным» и самым распространенным мировоззрением современного Запада остается научный материализм. И ясно, что у нас не может быть интегрального представления об уровнях сознания, если современность и современная наука отрицают существование большинства из них. Если термин «интегральное» вообще имеет какой-либо смысл, он означает интеграцию, соединение всего, что дано человечеству; и если современность вместо этого упорно отбрасывает все, что было до нее, тогда «интегральный проект» с самого начала обречен на неудачу. В то же время, нет никакой пользы пытаться вернуться «во время оно», как желают романтики, пытаться «воскрешать» прошлое в стремлении «вернуть реальное», ибо современность приносит собственные важные истины и глубокие прозрения, которые также нужно гармонизировать; и, по правде говоря, «время оно» вовсе не было таким уж замечательным.
Если мы хотим двигаться вперед к яркой перспективе интегрального подхода, нам нужно научиться уважать как сильные, так и слабые стороны до-современности и современности. Если мы сумеем найти логически последовательный способ уважать и принимать как древние, так и современные истины, тогда подлинно интегральный подход, возможно, перестанет быть всего лишь красивой мечтой.
Часть II. ПУТЬ: ОТ ДО-СОВРЕМЕННОСТИ К СОВРЕМЕННОСТИ
Подлинно интегральная психология, безусловно, должна включать в себя религиозные или духовные измерения человечества. И в то же время, великие духовные системы — христианство, иудаизм, ислам, буддизм, индуизм, даосизм и так называемые примитивные религии — в большинстве своем являются частью наследия до-современности. Это отнюдь не значит, что эти религии не существуют или не имеют влияния в современном мире; это лишь значит, что их корни и основания закладывались, главным образом, в до-современную эпоху, и их мировоззрения несут на себе глубокий отпечаток культурных течений того времени. Кроме того, характерной чертой самого исторический периода, который мы называем «современностью» (и, особенно, эпохи Просвещения на Западе), было противостояние религии. Научный эмпиризм Просвещения зачастую ставил своей целью уничтожение «суеверий», которые, как считалось, составляли большую часть принципов организованной религии.
Если интегральная психология действительно хочет включать в себя как непреходящие прозрения «религиозной» до-современности, так и важнейшие открытия «научной» современности, необходим какой-то способ в наиболее общем виде согласовать их противоположные позиции по отношению к духовности.
Поэтому во II Части мы очень кратко рассмотрим великий переход от до-современного к современному мировоззрению и постараемся показать, что у них обоих было множество сильных и слабых сторон, и что наилучшая стратегия интегрального подхода состоит в том, чтобы брать из них то, что выдержало проверку временем, отбрасывая их ограничения. Я полагаю, что другого способа создать подлинно интегральный подход просто не существует. Все известные мне попытки построения интегральной модели страдают либо от недооценки сильных сторон древних традиций, либо от недопонимания важного вклада современности; я попытаюсь как можно лучше очертить и то, и другое.
Затем, в III Части мы вернемся назад и попытаемся собрать разрозненные кусочки воедино — с уважением как к до-современному, так и к современному — и, таким образом, предложить конструктивный пост-современный подход к интегральной психологии.
5. ЧТО ТАКОЕ СОВРЕМЕННОСТЬ?
Что же такое принесла в мир эпоха современности, чего, в общем и целом, недоставало до-современным культурам? Что делало современность столь существенно отличной от предшествовавших ей культур и эпох? Что бы это ни было, это, скорее всего, будет одной из важнейших черт любой всесторонней или интегральной психологии.1
На вопрос: «Что такое современность?» предлагалось множество ответов. Большинство из них носят отчетливо отрицательный характер. Утверждают, что современность отмечена смертью Бога, смертью Богини, превращением жизни в товар, выравниванием качественных различий, жестокостями капитализма, утратой ценностей и смысла, распадом жизненного мира, экзистенциальным ужасом, индустриализацией и загрязнением окружающей среды, воинствующим и вульгарным материализмом — все это часто резюмируют в одной фразе, которую сделал знаменитой Макс Вебер: «мир лишился очарования».
Несомненно, во всех этих утверждениях есть доля истины, и нам нужно в достаточной мере их учитывать. Однако ясно, что в современности были и кое-какие чрезвычайно положительные аспекты, ибо она принесла нам либеральную демократию; идеалы равенства, свободы и справедливости независимо от расы, класса, вероисповедания или пола; современную медицину, физику, биологию и химию; конец рабства; движение за равноправие женщин (феминизм) и всеобщие права человека. Это, безусловно, несколько более благородные достижения, чем просто «всеобщее разочарование».
Нет, нам нужно четкое определение или описание современности, которое учитывает все эти факторы — и хорошие (как либеральная демократия), и плохие (как повсеместная утрата смысла). Различные ученые — от Макса Вебера до Юргена Хабермаса — высказывали предположение, что отличительной особенностью современности является «разграничение культурных сфер ценностей», что, в особенности, означает разграничение искусства, морали и науки. Там где раньше эти сферы, как правило, сливались, современность проводила границы, позволяя каждой из них двигаться в собст