Я села, свернувшись калачиком. Подышав на озябшие пальцы, спрятала ладони между коленей. Зря решила в этот раз не надевать плащ, подумала, куртки хватит…
И почувствовала, как на мои плечи ложится что-то, очень напоминающее тяжёлую шерстяную ткань.
– Замёрзла? – послышался участливый голос Лода.
– Как ты?..
– Я вижу тебя на Изнанке. Невидимость этому не мешает.
– А, точно… спасибо.
Нащупав края плаща, я закуталась в него, словно в плед. Миг спустя ощутила, как колдун садится рядом, касаясь моего плеча своим.
– Я понимаю… – заговорил он внезапно, – быть запертой под землёй, в одной башне… для того, кто привык каждый день видеть небо, это наверняка невыносимо.
Я не сразу поняла, с чего Лод поднял этот вопрос.
Ах, да. Я же говорила, что скучаю по дому. И пусть я действительно по нему скучала, но ирония заключалась в том, что мне – матёрому интроверту, привыкшему коротать свободное время в четырёх стенах, – было в принципе всё равно, есть надо мной небо или нет. Я и правда немного устала от вечной темноты, однако это не доставляло мне особого дискомфорта.
Но сегодня я уходила прогуляться, чтобы развеять тоску по родине. И эту легенду надо поддерживать.
– Да нет, я в порядке. Честно. Минутная слабость.
– Риджия – большая страна. Прекрасная страна. Ты уже видела города светлых. А если у нас всё получится… когда воцарится мир, ты сможешь жить там, где сама захочешь.
Он говорил так, будто то, что я останусь здесь, – вопрос решённый. И какая-то часть меня покорно ему поддакнула, но другая – видимо, тосковавшая по Сашке и Дэвиду – яростно воспротивилась.
Забавно. Я не особо торопилась домой. Я даже не знала, хочу ли я туда.
Но признать, что путь туда для меня отрезан, было слишком страшно.
– Если у нас всё получится, я надеюсь, что мы всё же попробуем вернуть меня в мой мир, – резко напомнила я. – Разве не такой был уговор?
Лод помолчал.
– Конечно, – согласился он потом. Спокойно, без лишних слов. – Попробуем.
И даже не попытался возразить или удержать. А ведь подразумевается, что я ему дорога. С тем, кто тебе дорог, обычно не хочется расставаться, тем более – навсегда. Разве нет? Хотя если он думает, что я тоскую по дому, что буду несчастна, оставшись здесь…
А буду ли? И буду ли счастлива, вернувшись туда, откуда пришла?
Я вдруг представила, как мой первоначальный план увенчивается успехом. Ярко, во всех подробностях. Вот я возвращаюсь в Москву: к своей законной, привычной жизни, где я буду на своём месте, где всем моим способностям и умениям найдётся применение. К благам цивилизации, налаженному быту и мечтам о человекоподобном искусственном интеллекте. К Сашке, который теперь совершенно не нужен мне в той роли, на которую я примеряла его изначально, но останется моим хорошим другом. Снова примемся играть в игрушки и пить чай, и периодически он будет жаловаться мне на капризы своей блондинистой пассии, а я – сочувственно вздыхать и давать ему мудрые советы. Сама, наверное, со временем найду себе парня, похожего на Лода, – раз уж, как выяснилось, в меня можно влюбиться. Такого же, конечно, не встречу, но вполне реально отыскать того, кто хотя бы не откажется играть со мной в стратегии.
Часть меня определённо испытывала от этих мыслей удовольствие. Та часть, которая не сжималась от тоски. Потому что к старой жизни, знакомой и уютной, как домашние тапочки, прилагалось то, что самого Лода я никогда, никогда, никогда не увижу. И невыносимая скука: ведь после того, что я делала здесь, возвращаться к обычной жизни будет так… странно. Но кого я обманываю? Для Лода я на вторых ролях после Морти. Она сказала, что отпустит своего хальдса, если тот попросит, однако попросит ли он? Если нет, я останусь совершенно одна. И что я буду делать в чужом мире, когда отпадёт даже та ничтожно малая надобность во мне, которая есть сейчас? Ведь если мы покончим с этой затянувшейся войной – мирная жизнь здесь будет в разы скучнее, чем дома.
Предположим, призрачный шанс, что Лод выберет меня, воплотится в жизнь. И будем ли мы счастливы, отправившись в вечное изгнание? Мы станем персонами нон грата для тёмных, но и светлые всегда будут косо смотреть на наследника Ильхта.
Я не строила иллюзий: мир миром, однако предубеждение и страх перед тёмными в любом случае исчезнут нескоро. И все технические новшества, которые я могу привнести… подозреваю, что простые люди отнесутся к ним ничуть не лучше, чем в своё время относились к подобным вещам в нашем мире. Мол, всё «от лукавого», дьявольские фокусы. Ах, да, в дьявола здесь не верят – значит, демонские. И если тот, кто творит эти фокусы, имеет какое-то положение, уважение, власть – ещё куда ни шло. Но когда это исходит от таких, как мы…
Я смотрела на скат крыши напротив себя, машинально считая черепицы, пока невесёлые мысли кирпичиками складывались в смутное подобие решения. Нет, не решения – ведь на самом деле мне отчаянно этого не хотелось, – но понимания того, что, по уму, нужно сделать.
Ибо, учитывая все обстоятельства…
Акке возник из темноты так внезапно, что я подскочила.
– Он скоро будет здесь, – коротко доложил иллюранди, глядя на то место, где сидел невидимый Лод.
– Отлично. – Я почувствовала, как колдун поднялся на ноги. – Спускаемся.
Безошибочно перехватив мою руку, он потянул меня к коньку крыши, откуда мы спланировали вниз. Мне оставалось лишь догадываться, что Дэнимон и Навиния прыгнули следом, пока Лод подводил меня к крыльцу; там мы и застыли, прислонясь к стене дома. Спустя пару минут очередной экипаж не проехал мимо, а затормозил прямо напротив нас. Оттуда вышел элегантно одетый мужчина с тёмной бородкой клинышком, живо напоминавшей о пиратах, и направился к двери, подле которой дежурили мы.
Как только «кеб» тронулся, на шее «старшака» – едва приблизившегося к крыльцу, не успевшего ничего понять, – защёлкнулось серебряное кольцо.
– Открой дверь и впусти нас в дом, – услышала я тихий приказ Лода. – Немедленно.
На миг застыв послушной куклой, мужчина покорно прошёл к крыльцу.
Случайные прохожие не могли видеть его лицо, вытянутое несказанным удивлением. Поэтому для них он просто широко раскрыл входную дверь и, задумавшись о чём-то, недолго постоял на пороге, сжимая в пальцах круглую медную ручку. Потом всё-таки вошёл в дом, закрывшись изнутри, как и положено.
Того, как он застывает в холле оловянным солдатиком, пока с нас спадают чары невидимости, прохожие тоже видеть не могли.
– Милое жилище, – одобрил Лод, оглядев просторную комнату, завешанную картинами и обставленную безвкусной золочёной мебелью. В доме царила странная, какая-то неестественная тишина: видимо, магическая защита не пропускала звуки с улицы. – Принцесса, вы видели этого человека раньше?
Навиния качнула головой.
– Ни разу в жизни.
– Да, вряд ли такие люди крутятся в тех же кругах, что и вы. Хотя не сомневаюсь, что связи у него есть во всех кругах, – отстранённо заметил колдун. – Я так понял, защита не выпускает звуки так же успешно, как не впускает? Тогда, пожалуй, поговорим прямо здесь.
Лод легонько шевельнул пальцем, и старшак наконец смог разлепить губы.
– Вы кто такие? – к его чести, страха в голосе мужчины не было. – Что вам нужно, тёмные вас побери?!
– Уже, – весело ответил Лод. – Лодберг из рода Миркрихэйр. Сказал бы, что к твоим услугам, – да, боюсь, солгу.
Главарь наёмников уставился на него во все глаза.
– Миркрихэйр? Наследник…
– Ильхта. Его самого. А это, – колдун небрежно кивнул в сторону эльфа, сверлившего мужчину мрачным взглядом, – принц Дэнимон из рода Бьортреас. И ему очень хочется узнать, кто заказал похищение и убийство его любимого младшего брата.
– А, вот оно что, – как ни странно, старшак даже не особо удивился. Наверное, в глубине души всё-таки ожидал подобного исхода. – Так это вы прикончили Весельчака и его друзей? Даже не знаю, жалеть или радоваться. С одной стороны, ценные ребята были, с другой… сам порой понять не мог, как их земля носит. – Мужчина обвёл нас бесстрашным, чуточку насмешливым взглядом. – Ребятки, вы ведь сами всё понимаете, правда? Дело есть дело. Ничего личного. Мне дают задание и деньги, мои люди находят исполнителей, я говорю им, что делать. Вот и всё. Мои руки абсолютно чисты. Я в жизни и мелкой монетки не украл, не говоря уж о том, чтобы кого-то убить.
– Зато чужими руками пролил столько крови, что её не отмыть даже вместе с кожей, – Дэнимон сжал тонкими пальцами рукоять меча. – Говори, кто это был.
– Увы, не могу. Даже если бы знал его имя. Даже если бы хотел. – Мужчина хладнокровно улыбнулся. – Я позволяю клиентам хранить свою личность в тайне. Неразглашение всего, что могло бы навести на их след, входит в условия каждого договора и подкрепляется клятвой Эйф. Я умру в момент, когда попытаюсь рассказать вам хоть что-то о заказчике. Можете угрожать, пытать, отдавать приказы с помощью вашей игрушки, но вы не узнаете ничего.
А вот это уже не очень хорошо. Мы-то рассчитывали после допроса утащить его под горы – живым, чтобы впоследствии он мог повторить своё признание Хьовфину, – но при таком раскладе…
– Ты можешь связаться с клиентом и договориться о встрече? – спросил Лод.
– Нет. Я уже извинился за провал задания. Не был уверен, что принца успели убить, к тому же Весельчак не довёл дело до конца. Клиент велел оставить тело на главной площади Тьядри и… впрочем, не суть. Я предложил вернуть деньги, но меня поблагодарили за услуги и отказались. На этом мы расстались, довольные друг другом, и клиент уничтожил табличку, которую я дал ему для связи. Это тоже входит в условия договора. Теперь я не найду его при всём желании. – Старшак говорил так мирно, будто общался со старыми друзьями. – Всё, что вы можете со мной сделать, так это убить в отместку за мальчишку, но, право… вы ведь уже отомстили. К чему напрасное кровопролитие? Если вас это утешит, могу выдать любую сумму на ваше усмотрение. Золотом или драгоценными камнями, как пожелаете. А потом предлагаю разойтись – у вас и без меня, слышал, много проблем.