На этом месте взгляд Морти, обращённый на него, сделался растерянным. Дэнимон и вовсе изумлённо приоткрыл рот.
– Вы хотите сказать, что её отравил Советник? – вымолвил принц потом.
– Ты хочешь сказать, что сознательно подверг её опасности?
Последний вопрос принадлежал Алье: тот успел вернуться и теперь стоял на последней ступеньке лестницы.
Глядя на своего придворного колдуна взглядом, не сулившим ничего хорошего.
– Я не думал, что это подвергнет её опасности. Алья, она не беззащитная девочка, она боевой маг. – Лод перевёл взгляд на Дэнимона. – Я полагаю, Навиния отправилась в замок, чтобы повидаться со своим старым Советником. Проверить услышанное от Повелителя эльфов… и ещё кое-что.
– Ведь Советник мог опровергнуть утверждение Фина. И принять её с распростёртыми объятиями, – это вырвалось у меня само собой: просто потому, что в один миг план Лода стал мне ясен, а я не удержала внутри мысли, очень желавшие быть высказанными вслух. – И тогда наша жизнь стала бы куда проще, потому что принцесса убедила бы светлых в нашей невиновности. Или же Советник мог подтвердить слова о том, что люди не чаяли избавиться от строптивой принцессы, и это послужило бы для Навинии ещё одним поводом симпатизировать нам. И… есть ещё причина, верно?
По улыбке колдуна я поняла, что в очередной раз оказалась права.
– Ты подозревал, что Советник может быть причастен ко всей этой истории. Захотел устроить ему такую же ловушку, какую мы подготовили Фрайну. Посмотреть, как он отреагирует на неожиданное воскрешение мёртвой принцессы… особенно если она проболтается, что мы расследуем похищение Фаника и убийство Повелительницы.
– Не то чтобы я его подозревал. Он никогда не давал ни единой причины для подозрений, и власть для него – не желанный трофей, а долг. Я просто предполагал крошечную вероятность этого. Вирт Форредар – тот ещё ненавистник тёмных.
– Но во дворец людей проникнуть далеко не так просто, как в домик Фрайна. И ты решил позволить Навинии прогуляться домой в одиночку: зная, что она в любом случае вернётся к нам, зная, что она расскажет обо всём, что увидит и услышит. Но ты думал, что она вполне сможет обойтись без нашей поддержки… учитывая, что кольцо всё равно оставалось при ней.
– Она была готова к тому, какой приём ей могут оказать, если Советнику действительно неугодно её возвращение на престол.
– И тебе в голову не могло прийти, что простой старый человек – или даже стража, которую он вызовет, – представит для принцессы хоть сколько-нибудь серьёзную опасность.
– И, как выяснилось, ошибся.
Наконец позволив себе отдышаться, я удовлетворённо кивнула. Потом вспомнила о том, что мы в комнате не одни: почти одновременно с Лодом, который оглянулся на Алью мгновением раньше.
Повелитель дроу так и стоял у лестницы. Даже позы не изменил. Изменился лишь его взгляд, теперь холодивший кровь.
– Так ты использовал её в качестве живца, – мягко, почти шёпотом уточнил Повелитель дроу. – И ни слова не сказал мне.
– Ты сам попросил снять с неё ошейник, – напомнил Лод. – Я просто не стал тебе перечить.
– Но ты знал, что она сбежит. Туда, где никто из нас не сможет её защитить.
– Неужели ты всерьёз рассчитывал, что она не воспользуется такой возможностью?
– Я думал, этот плен уже научил её, что разбираться с врагами в одиночку – не лучшая идея.
– Врагами? – Лод грустно улыбнулся. – Алья, это для нас люди – враги. А Навиния… Мы действуем заодно, но это ещё не делает её одной из нас. Не заставляет чувствовать себя здесь своей, – он перевёл взгляд на Дэнимона. – Как и её друзей.
На этом месте эльфийский принц почему-то опустил глаза.
– Иногда было бы не лишним вспоминать, что я всё-таки твой Повелитель, – Алья предпочёл оставить без внимания последнее высказывание. – И это твоя обязанность – посвящать меня в твои гениальные планы. Обязанность моего подданного и моего слуги.
– А что бы ты делал, если б я рассказал о её намерениях? Продолжил держать её в ошейнике, как рабыню?
Дроу промолчал.
– Алья, ничего страшного не случилось. Она выкарабкается. И, судя по тому, в каком состоянии вернулась, расскажет нам что-то интересное. В конечном счёте мы все выиграем, то или иное… То, что потеряли бы, оставь ты её безвольной марионеткой.
– Знаешь, – произнёс Алья, – будь на моём месте кто-то другой, за подобное самоуправство ты был бы наказан. Сурово.
– Как и за многие другие вещи, которые я делал. Знаю, – просто ответил Лод. – Поэтому я никогда не желал и никогда не пожелаю служить никому другому.
Дроу никак не прокомментировал это. Просто отвернулся и направился туда, откуда недавно пришёл.
– Я… пойду посмотрю, как там принцесса, – высвободив ладонь из пальцев Лода, неуверенно проговорила Морти. – Подождёшь меня здесь? Не думаю, что сейчас тебе стоит идти со мной.
– Конечно. – Колдун повернулся ко мне. – Помнишь путь от башни Повелителя до моей башни?
Я кивнула, не вдаваясь в скользкие подробности, что за сегодня проделаю этот путь уже во второй раз.
– Тогда надеюсь, что вы с Дэнимоном доберётесь благополучно. – Лод слегка поклонился. – Отдыхайте. Эльскиары подождут до завтра.
Шли молча, бок о бок. Я не вырывалась вперёд, предпочитая бросать короткие указания, куда поворачивать на сей раз. И поэтому, скашивая глаза, прекрасно видела лицо эльфа, за которым явно скрывались глубокие раздумья.
– Скажи, – тихо бросил Дэнимон, когда мы уже поднимались в башню колдуна, – тебя ведь совсем не смущает, что для Лодберга все мы – просто фигурки на доске?
Я лишь плечами пожала, не сбиваясь с шага.
– Это не так.
– Да ну? Положа руку на сердце, ты можешь сказать, что он не рискнёт любым из нас? Не пожертвует мной или тобой, если цель будет стоить того?
– Скажу.
И была уверена в своём ответе. Потому что знала: даже если на одной чаше весов будет стоять выживание целого народа, а на другой – жизнь того, кто ему дорог, Лод не станет выбирать. Он просто обернёт ситуацию так, чтобы выбирать не пришлось. Другой вопрос, что светлые определённо были ему не так уж дороги.
И если любым из нас он не рискнёт, то некоторыми – вполне.
В башне меня встретили радостный Бульдог, Акке, услужливо спросивший, не желаю ли я отобедать, и книги, которые он утром не менее услужливо достал из библиотеки. За них я и уселась, отобедав; и, узнавая некоторые интересные подробности про драконьи жемчужины и способности дроу, постепенно отвлекалась от невесёлых мыслей, поселившихся где-то на грани сознания, нывших там тоненьким противным голоском. О том, что Лод в очередной раз подтвердил: ему не нужна помощь, чтобы родить – и воплотить в жизнь – очередной хитроумный план. Ему необходимы пешки, но не боевые товарищи.
И, предотвращая эту войну, он вполне может обойтись без меня.
Я тихо перевернула очередную страницу, скользя глазами по рунным строчкам.
Всё же я была права, когда говорила Акке, что моя роль в этом действе уже сыграна. Всё, что я могу делать теперь, – ходить за Лодом хвостиком. Обузой, беспомощным зрителем. Если бы он обратился ко мне за советом, я бы помогла, но ему не нужны советы. А нужна… поддержка? Тёплые объятия, доброе слово, восхищение в моих глазах, когда я разгадываю его планы раньше остальных? То же, что на моём месте делала бы любая влюблённая девушка? Трогательно до тошноты.
И это так… унижало.
Наверное, любая была бы этому рада. Отсиживаться за спиной мужчины, восторгаясь его умом и могуществом. Никакого риска, никаких действий. Сплошная романтика.
Как жаль, что я неправильная до отчаяния.
И в тот момент, когда я поймала себя на мысли, что скучаю по дням, полным острого упоительного азарта – дням, когда мы с Лодом играли друг против друга, – я заставила себя сосредоточиться на риджийских рунах: потому что эта мысль определённо не могла привести ни к чему хорошему.
Меня прервали, когда я читала про иллюзии дроу. С удивлением узнав, что Дети Луны, наделённые этим даром, могут создавать не только свои копии, но и копии других. Правда, это было куда сложнее: создателю приходилось непрерывно держать за руки того, чьи иллюзии он создаёт, в то время как управлять иллюзиями мог только второй. И если собственные иллюзии можно было творить, не отвлекаясь от боевых действий, то создание чужих фактически делало беспомощными вас обоих.
Но информация определённо была интересной.
Увлёкшись, я даже дёрнулась, когда в покоившейся вокруг тишине прозвучало негромкое:
– Приветствую, Белая Ведьма.
Догадаться, кто нарушил моё уединение, было нетрудно.
– Приветствую, принц, – сказала я ещё прежде, чем подняла голову. – Чему обязана высокой чести видеть вас снова?
– Не думаю, что при данных обстоятельствах эта честь столь уж высока. – Глаза Фаника сузил лукавый прищур. – А ты бы неплохо смотрелась при дворе. Эльфы сочли бы тебя вполне учтивой… для человека. Во всяком случае, твоя манера общения выгодно отличается и от речей Кристы, и от избранницы моего дяди.
– Благодарю за комплименты, коих я не сказать чтобы заслуживаю, – с подчёркнутой чопорностью откликнулась я.
На самом деле я ловила себя на мысли, что мне нравится быть куртуазной. Иногда я смутно подозревала, что очень давно под жестокими реалиями окружающего мира во мне умер рыцарь; возможно, поэтому я так не любила легенды о том, чем хотела бы быть, но уже никогда не буду. Если так, то теперь скелет этого рыцаря ворочался в своей могиле.
И нет – если во мне и умер кто-то куртуазный, это определённо был рыцарь, а не прекрасная дама.
– Форма твоего высказывания противоречит содержанию, – усмехнулся Фаник, погладив паппея, мирно сидевшего у него на плече. – Ладно, к делу. Я пришёл попросить тебя об услуге.
– Услуге?
– Криста научила меня этой вашей игре, похожей на скаук. На мой взгляд, она весьма любопытна, но никто из моих товарищей не может составить мне в ней достойную компанию. Не согласишься ли скрасить мне ближайший час своим обществом? – принц чуть склонил голову. – Ждать пробуждения Вини… немного волнительно. Хочется чем-то отвлечься.