Я задумчиво закрыла книгу, предварительно позаимствовав со стола первый попавшийся пергамент в качестве закладки.
Признаться, я не особо нервничала. Просто потому, что верила в целительское искусство Лода и Морти. Но сыграть с Фаником было бы любопытно. К тому же…
– Соглашусь, – легко ответила я. – Но попрошу об ответной услуге.
Принц ничего не сказал, и лишь взгляд его сделался выжидающим.
Покопавшись в пергаментах на столе, я нашла тот, с которым коротала досуг вчера.
– Видите ли, я набросала парочку магических формул. И как раз искала способ проверить, верны ли они.
Прежде, чем показать их Лоду, добавила я в уме. Понимала, что всему виной гордыня, но почему-то хотела, чтобы, когда я продемонстрирую моему отражению из зазеркалья заклинания собственного изобретения, они работали безупречно.
Ну ладно, почти собственного изобретения.
– Вот я и подумала, – продолжила я, – не можете ли вы попросить Восхта проконсультировать меня по этому поводу?
Брови Фаника медленно поползли вверх.
– Ты сочинила магические формулы?
– И очень надеюсь, что они работают.
– Не будучи магом, пробыв в Риджии пару недель, ты сочинила магические формулы?
– Довольно простенькие, к сожалению, – признала я. – Но надо же с чего-то начинать.
Фаник нахмурился. Не сказав ни слова, поманил меня пальцем и, развернувшись, побежал вниз по лестнице.
– Видимо, это был положительный ответ, – скатывая пергамент в трубочку, заключила я. Посмотрела на Бульдога, дежурившего под креслом. – Тоже пойдёшь? Должно быть весело.
Пёс завилял хвостом, в свою очередь демонстрируя немое «да», и в гостиную я спускалась под аккомпанемент его когтей, звонко цокающих по камню.
Там меня уже ждали.
– Приветствую, – кивнул Восхт. – Ты и правда придумала заклинание?
Он стоял подле одного из кресел рядом с Фаником, от нетерпения постукивавшим по полу мыском мягкой туфли, и – к моему удивлению – Дэнимоном, с хмурым видом сидевшим за столом.
– Да. И не одно. – Коротко поклонившись старшему эльфийскому принцу, я протянула светлому колдуну пергаментный свиток. – Тут заклятия и рунные формулы. Всё, что нужно.
Пока Восхт, щурясь, вчитывался в мой мелкий корявый почерк, а Бульдог с интересом обнюхивал его ногу, я краем глаза заметила, что дверь в комнату пленных приоткрыта. Готова поручиться, что оттуда за нами подглядывает Криста. Интересно, ей оставили ошейник? На Восхте-то его уже не было…
– Эти чары… должны заставить живой объект взлететь в воздух и повиснуть вниз головой? – с удивлением резюмировал Восхт. – И висеть, пока не произнесут заклинание отмены?
– Именно. У вас ещё не изобретали такого?
– Нет… любопытно, – пробормотал тот. – А с чего подобное вдруг пришло тебе в голову?
– Долгая история.
История и впрямь была долгой. Не пересказывать же светлым сагу об одном рано осиротевшем очкарике, в своё время набившую мне оскомину тем, что её рекламировали на каждом углу.
Но, что ни говори, теперь у меня появился ещё один повод не жалеть, что эта сага хранилась на ментальной полочке в моём сознании.
– Что скажете?
– Выглядит вполне правдоподобно, – признал колдун. – Но нужно проверить на практике. Иные ошибки можно выявить только так.
– А что бывает, если попытаться сотворить неправильно составленное заклинание?
– Обычно – ничего. Оно просто не срабатывает, как если человек без Дара попробует произнести рабочее заклятие. Но иногда неправильное заклинание всё же действует… не так, как ожидалось.
– И последствия, полагаю, могут быть самыми разными, включая катастрофические?
– Именно. – Восхт задумчиво пожевал губу. – И на ком будем испытывать?
Кажется, на Бульдога взгляд мы опустили одновременно. Все четверо.
Мне понадобилось всего мгновение, чтобы отмести такой уместный, такой логичный вариант.
– Не на нём, – твёрдо произнесла я.
Пёс как раз чихнул, поднял взгляд, посмотрев на меня трогательными серыми глазами – и заставив утвердиться в мысли, что использовать его в качестве подопытного кролика будет подлостью с моей стороны. Всё равно что ребёнка под удар подставлять.
Даже интересно, волновало бы меня подобное пару недель назад.
– Есть ещё паппей, – несколько разочарованно предложил Восхт, покосившись на зверька, так и сидевшего на плече у Фаника; кажется, в колдуне проснулся естествоиспытательский интерес.
Как известно, наиболее опасные опыты проводятся на наименее ценных членах экипажа, и это логично. Но обижать маленьких и беззащитных мне претило.
К тому же поступать нелогично – это так весело…
– Нет. Моё заклинание, мне и отвечать, если что, – отважилась я, отступив на шаг. – Используем в качестве объекта меня. Колдуй.
– Не колдуй, – отрезал Фаник, решительно ссаживая паппея на столешницу. – Клемент, сиди тут. – Зверёк послушно замер, обнюхивая стол. Клемент, значит? Звучное имя… уж получше Бульдога. – Испытаем на мне.
Ну конечно. Прекрасный принц спешит на помощь.
Как банально.
– Принц, это благородный жест, но не стоит.
– Негоже нежной деве рисковать собой, когда двое мужчин сидят без дела.
Протестовать против «нежной девы» я не стала. Просто прекрасно расслышала ироничные нотки, с которыми Фаник это выговорил.
– Я не рискую собой. Уж в чём я никогда не сомневалась, так это в своём уме. Я всё написала правильно.
– Но если ты не сомневаешься, что всё написала правильно, тогда почему препятствуешь мне?
– Потому что…
– Восхт, колдуй уже. На кого сочтёшь нужным, – устало бросил Дэнимон, и тон его высказывания чем-то напомнил мне обычные интонации Альи. – А то они сейчас ещё подерутся, кому из них жертвовать собой.
Усмехнувшись, колдун размял пальцы. Повернувшись к Фанику, вскинул руку, выводя в воздухе хорошо знакомые руны: так быстро, что я не могла отличить одну от другой, лишь знала, какие именно знаки он чертит.
«Тьма», «воздух», «жизнь», «существо», «полёт»…
– Стигох вендэ свэова тильс ях сэйннаго танна! – чётко вымолвил колдун.
Забыв о своём недовольстве, я замерла на вдохе.
Когда Фаник взмыл вверх тормашками, точно его подцепили за лодыжки невидимой верёвкой, и повис в метре над полом – я, не сдержавшись, восторженно взвизгнула, выпустив затаившееся дыхание.
Работает, работает!
– Работает!!!
Младший эльфийский принц воскликнул это с такой радостью, будто не моё заклятие тестировали, а его. Кажется, Фаника ничуть не смущало, что он висит, беспомощно болтая руками, со смешно задранной рубашкой, почти упавшей ему на лицо. Бульдог обеспокоенно забегал вокруг, для острастки пару раз гавкнув: явно не понимая, что происходит, но просто на всякий случай.
– И правда, – изумился Дэнимон.
– И правда, – эхом откликнулся Восхт. Щурясь, вгляделся в пергамент, который держал одной рукой, и вывел руны контрзаклинания: – Нэр тильбака тилль йоуден!
Пару мгновений спустя Фаник рухнул на ковёр, заставив меня обеспокоенно кинуться вперёд, – но вскочил ещё прежде, чем я успела к нему подбежать.
– Точно Белая Ведьма, – заключил эльф, отряхнув ладони друг о дружку.
– Никогда бы не подумал, – Восхт взглянул на меня, и от уважительного блеска его глаз мой нос самопроизвольно чуть задрался к потолку. – Чтобы не маг, да ещё и иномирец…
В моей жизни было немного моментов, когда я хотела прыгать от радости, как маленькая девочка. Наверное, последним был день, в который я завершила Дэвида – когда он, поприветствовав меня, впервые зажёг по моему приказу лампу над кроватью.
Но теперь мне хотелось именно этого.
Я колдунья. Колдунья-теоретик, но всё же. И создаю заклинания, о которых когда-то читала в книжках, казавшихся несбыточными сказочками.
Чёрт возьми, как же круто!
– И какие ещё заклятия она придумала? – спросил Дэнимон.
В его голосе скользнула заинтересованность, которой я не слышала до того.
– Тут ещё три. Кажется, – Восхт сосредоточенно вглядывался в пергамент, – следующее должно заставить оружие противника вылететь у него из рук.
Я подтвердила его слова лаконичным кивком.
– Дэн, я позаимствую твой меч, – безапелляционно изрёк Фаник, прежде чем направиться к покоям пленных.
– Мой меч? – Похоже, наследник эльфийского престола остался не в восторге от этой идеи. – Но…
– Ты же не против, правда? – безмятежно бросил через плечо его любимый младший брат. – Вот и чудно.
Безнадёжно махнув рукой, Дэнимон замолчал.
А некоторое время спустя мы сидели за круглым столом. Все вместе, вчетвером. И пока я объясняла Фанику, как играть шахматный дебют, Дэн и Восхт наблюдали за доской, устроившись рядом с ним.
– …как говорил один великий шахматист в нашем мире, «если даже одна фигура стоит плохо, то вся партия стоит плохо»[10], – вещала я, подбадриваемая внимательным взглядом Фаника. – Желательно, чтобы по окончании дебюта все фигуры были готовы к бою. Не стоит ходить одной и той же фигурой, пока остальные бездействуют, не стоит тратить время на сомнительные завоевания вроде крайних пешек: в итоге рискуете подарить сопернику перевес в развитии, о чём потом сильно пожалеете. Нужно развивать все фигуры. И вначале лучше выводить коней и слонов, а потом уже – ферзя и ладью.
– Почему? – спросил эльф, который вторым же ходом вывел своего белого ферзя на h5. – Королева ведь… прости, Криста называла её так, да и мне удобнее… самая сильная фигура. А в скауке сильные фигуры обычно сразу бросают в бой.
– Скаук и шахматы всё-таки сильно различаются, принц, – мягко произнесла я. – В шахматах нет башен, за которые противнику ход воспрещён, да и фигуры не возвращаются к вам… Нет, возвращаются иногда, но для этого придётся приложить массу усилий.
– Дойти пешкой до последнего ряда вражеских клеток? – решительно усадив себе на плечо Клемента, норовившего влезть на доску, Фаник уверенно шагнул своим слоном на с4.