Сейчас, уже представляя, насколько сложной системой являются человек и его жизнь, мы понимаем, что связность – это то, что позволяет этой сложной системе существовать выделенно все-таки из реальности, и вот эта связность чем-то должна обеспечиваться. В поисках этого ключевого факта, факта, задающего связность столь сложной системе, количественное сознание работает над все более сложными способами структурирования объемов информации, связанных с практической внутренней и внешней жизнью людей.
В этой истории очень важно, чего хотим. И человек потому есть как Он, как Я, как субъект, потому что он хочет. Когда он говорит: «Я хочу», – не «мы хотим», не «так надо хотеть», не «хочу, потому что верую» или «хочу, потому что не верую», – важно, когда человек говорит «я хочу».
Есть ли то, что мы хотим? Если мы этого хотим, это есть. Мы не можем захотеть в контексте большой реальности того, чего нет, потому что мы сами часть этой реальности. И реальность часть нас. Если я захотел – это есть.
Если реально («реально» означает баланс внешнего и внутреннего), то есть и внутри, и снаружи удалось вам себя поместить в ноль, в точку координатора, то тогда вы начинаете получать энергию от большого целого во всех аспектах – от целого. Благодаря тому что вы в этой позиции, вы не разрушаясь, и распределяете эту энергию в сторону упаковки-распаковки, в сторону вечного хаоса и в сторону бесконечности. То есть вы становитесь оператором реальности, особенно человеческой реальности.
ПриложениеМКС как он есть
Метод качественных структур (МКС). Прежде всего нужно хорошо осознать, пережить разницу между количеством и качеством. Также должно быть абсолютно ясное повседневное видение принципиального различия между целым и одним.
В жизни повседневной мы не пользуемся целым, постоянно находясь в рамках одного. Единственный способ выйти в промежуточную фазу между одним и целым – попытаться создать или осознать какую-то систему. Система может предстать целостной, если мы в состоянии установить все связи между ее блоками. То есть система – это некоторый набор блоков и связи между ними. Но каждый блок системы – это что-то одно. Блок, изъятый из системы, не теряет своей определенности, теряет только набор связей, который задан системой.
Таким образом, мы можем говорить о мышлении объектами, если мысли в рамках одного, и о следующей ступени – добавлении к объектам систем связей между ними – связности, то есть о мышлении в рамках целостности.
Итак, есть объект, группа объектов, а есть связи между объектами и системы связей между энным количеством объектов.
Например, вы видите двух людей и говорите: они дружат. Что такое «дружат»? Это значит, между ними существуют какие-то связи. Но поскольку мы мыслим категорией одно – нам видна одна связь: они дружат. Все, что мы узнаем из этого сообщения. А как именно они дружат, каково качество этой дружбы, чем их дружба отличается от других дружб? В быту мы делаем выводы путем сравнения: вот эти двое – хорошие друзья, а вот эти двое – плохие друзья. То есть переходим сразу на язык оценочных категорий, категорий сравнения – вместо анализа связей, тем более системы связей – связности.
Связи существуют в реальности прежде всего как системы связей. Если многозначной системы связей не видно, вместо системы связей появляется сравнение, оценка. Даже когда человек думает о себе, одном, казалось бы, любимом, он мыслит о себе, либо фиксируя себя как объект или множество объектов, либо устанавливая одну связь с собой: я – такой; либо переходит к сравнению и оценке. Нам так важно, что о нас думают, что о нас говорят, потому что это способ узнать о себе что-то большее, чем одно.
Целостность. Для оценки и сравнения интеллект не нужен. Здесь прекрасно работает тип информационного метаболизма, автоматически фиксируя, отсеивая и перерабатывая информацию. Необходимость задействовать интеллект возникает, когда мы пытаемся увидеть систему связей в рассматриваемой ситуации, будь то человек или теоретическая задача со множеством объектов. В этом случае автоматически не получается. То есть мы можем сказать, что интеллект начинает себя проявлять с момента появления в поле нашего внимания целостности. С попытки увидеть нечто как целостность.
Личность, сущность, индивидуальность – это тоже системы связей. Значит, для того, чтобы практически пользоваться информацией о том, что каждый человек содержит в своей психической реальности сущность, индивидуальность и личность, необходимо воспринимать это как целостность, как некую систему связей.
Из понятия целостности выросло понятие системы, появился системный анализ, то есть анализ совокупности связей, и человечество в лице его мыслящей части получило гораздо более широкие интеллектуальные возможности, в том числе и в создании технологий. Появление системного мышления было революцией интеллектуальной, плоды которой мы пожинаем до сих пор.
Можно сказать, что интеллектуальный человек от псевдоинтеллектуального отличается тем, что он помнит о системе связей. Поэтому в строгом смысле слова сказать: «Я думаю» – можно только с того момента, когда вы начинаете анализировать систему связей между различными частями некой целостности или создаете новую целостность, вводя систему связей в некоторое множество объектов.
Целое. Известно, что целое не равно сумме частей, его составляющих. Почему? Потому, что сущностной определенностью части целого является самое целое.
Давно известно, что человек как организм и как психическое образование есть некое целое. Ни одна из частей, изъятая из этого целого-человек, не является тем, чем она является внутри целого. Отсюда такая сложность познания человека. Мы можем системным языком создать его описание, описание пространства сознания, но не можем с помощью системного языка описать человека как целое. Потому что в целом части теряют самостоятельность сущностную. В целом сущностью части, сущностным ее определением является самое целое. Будучи изъятой из целого, часть превращается в нечто другое.
Есть практика, опыт, эксперимент работы с целым. Обобщить эмпирику очень сложно. Не было и до сих пор нет развитого языка для этого. Поэтому единственным способом описания целого издревле был симультанный образ, картинка. Так называемые эзотерические тексты, религиозные, религиозно-мифологические и просто мифологические – это попытка обобщить эмпирический опыт на языке образов. Ибо образ, как и целое, расчленить нельзя. Поэтому количественных, рациональных знаний в области «человек как целое» почти нет, а есть образы.
Итак, пытаясь думать о целом, мы попадаем в мир субъективного – у нас нет рационального языка, который мог бы быть конвенционально содержателен, для описания целого. Образный язык для однозначной интерпретации не годится. Он обращается к субъектному в человеке, и, соответственно, все интерпретации абсолютно субъективны. Так возникает вера: я присоединяюсь к какой-то интерпретации какого-то образа и верю, что это так. Что именно «так», я не знаю и знать не могу по определению, но это так. Есть знаменитая полушутка о преимуществе художника перед ученым: ученый должен доказать, а художник говорит: «Я так вижу» – все его доказательство. «Я так вижу», и все, не нравится – отойди. Так, за отсутствием рациональных систем описания большинство знаний о человеке, в том числе и человека о самом себе, образовались на социальном наследовании различных мифологических образов, образных систем описания.
Существует такое разделение: научное описание выигрывает в точности, но проигрывает в глубине; художественное описание проигрывает в точности, но выигрывает в глубине. Глубина в данном случае – возможность субъективных интерпретаций. Все мы знаем, что, чтобы описать содержание какой-нибудь картины, нужно испортить большое количество бумаги.
А что, если все-таки существует возможность превратить картинку в нечто рациональное с сохранением всей емкости информационной и создать систему оперирования? Когда эта идея посетила, а это было в 50-е годы, кибернетиков в первую очередь, тогда вспомнили про целое. Стали искать способы описания целого с соблюдением необходимых требований: что в целом все части взаимосвязаны, но и в системе они взаимосвязаны, но в целом они взаимообусловлены, то есть вне целого часть теряет свою определенность.
Для того чтобы работать с целым, нам понадобятся дополнительные структуры в пространстве сознания. Ведь как мы в автоматическом режиме структурируем информацию? С помощью каких инструментов?
1. Система СКО (притяжение) – однородная по некоторым признакам информация собирается вокруг запускающего переживания. СКО – как клубок ниток или как «принцип жемчужины» – в середине песчинка, на ней слой за слоем, слой за слоем получается жемчужина. Мы можем этот клубок размотать посредством ассоциаций.
2. Базовые структуры.
– Базовая система ориентации: «верх – низ», «право – лево», «впереди – позади». В эту базовую систему ориентации мы укладываем все на свете: небо вверху, земля внизу, направо пойдешь – это найдешь, налево пойдешь – это найдешь, впереди будущее, позади прошлое, настоящее не существует, потому что это ноль, центр системы координат. Есть в этом один психологический сбой – большинство людей живут прошлым, а не будущим по причине, что будущее всегда содержит в себе потенциальную неизвестность, а прошлое всегда известно. Но все держится на том, что настоящего нет, это нулевая точка в системе осей гиперструктуры.
Это естественная система для человека. Можно назвать низом небо, а верхом землю – ничего принципиально от этого не изменится. У подавляющего числа людей базовая система ориентирования одна и та же, и мы не только можем как-то понимать друг друга на одном языке, мы еще можем переводить с языка на язык. То есть в основе структурирования очень простая вещь, но эта простая вещь – высшая форма третьего голоса, то есть она одинаково объективна для всех.