Тут, в этом мире холодного хаоса и остатков еще действующих боевых систем, как дополнительное отягощение находилось и это полностью автоматическое узилище. И репутация, надо сказать, у этого страшного заведения во все времена была самая что ни на есть зловещая. Одно лишь оформление заключенного чего стоило.
Спец-катер ВСИН – военизированной службы исполнения наказаний – доставлял приговоренного до безопасной окраины Онуга Хаз. Там же на месте преступнику зачитывался приговор, его оглушали станером и раздевали. Затем, парализованного, укладывали в герметичный черный пластиковый гроб, на крышку ставили печать приговора и «до свидания», выстреливали гробом в сторону тюрьмы. Выжить при таких вводных не каждому выпадет, да и возврата из этой белой безмятежности и замороженных страданий нет. Ну, или почти нет.
В случае с этим ледяным узилищем допущение «почти» не случалось, ни одного шанса не выдало, ни единого. А тут в один день, в один час, в одну минуту вдруг пришло распоряжение на возврат более десяти тысяч заключенных на доследование… Амба! Нонсенс! Перегруз! Немыслимое!..
Подчиняясь пришедшему приказу из центра, внутри ледяного колосса диаметром, наверное, более тысячи километров, впервые за несколько десятилетий раздались звуки сирен и включения обслуживающих систем.
Темно. Гулкий лязг, громкие заунывные звуки каких-то явно гигантских включающихся механизмов. Внезапно вспыхнул свет, казалось, исходивший из самого голубоватого льда этого узилища-склада. А как еще обозвать гигантской глубины расщелину с тысячами ответвлений, где в нишах, словно на складе, хранились тысячи и тысячи ледяных восьмиугольных цилиндров трехметровой длины, и в каждом был вмороженный узник? На какое-то время все вроде как стихло, и казалось, вернулось к своему обычному состоянию темноты и тишины. А нет, вновь мигнул свет и засиял еще ярче, а какой-то отстраненный постный голос громогласно заявил на весь пустотелый астероид: «Подтвержден возврат — нарушитель АРА-19, дефект допуска, дефект способности. Подтвержден возврат — нарушитель АРА-35, дефект допуска, дефект способности. Подтвержден возврат — нарушитель АРА-39, дефект допуска, дефект способности» …
И под эти раскатистые нудные перечисления по бескрайним и гладким просторам этой ледяной расщелины носилось монструозного вида нечто. Больше всего оно, этот рыловорот из кошмара, напоминал невероятных размеров белого богомола. И ведь не подойдешь не спросишь: «Эй, а ты кто? Кто ты такой? И вообще, ты живой или искусственный?»
Нет-нет, на такое вряд ли кто отважится, ну, разве что совсем умалишенный.
А между тем гигант-феномен успевал, казалось, все. Громогласному распорядителю лишь стоило назвать номер заключенного, как это белое быстроходное страшилище уже нашло, уже перенесло и даже поставило печать возврата на торец ледяного цилиндра.
Анкинс Хар новый директор СКИБ, сидел в очень удобном кресле у себя в кабинете, пребывая в глубокой задумчивости. С его рабочего места, закрепленного, словно гнездо ласточки, под самым сводом, хорошо просматривалось все пространство главного управления СКИБ. И пока то, что он видел, ему нравилось: работа службы уже напоминала проснувшийся вулкан. Наконец Анкинс услышал давно ожидаемое, приятный архаизм, принятый в службе — стук в дверь.
— Господин директор, господин директор! Примите доклад от начальника аналитического отела Кледо, — четко раздалось за дверью.
— Давай уже заходи, не занимай мое время пустой болтовней, — сказал, ухмыляясь, Анкинс Хар.
Главный аналитик стремительно вошел и, вытянувшись в струнку, выпалил:
— Господин директор, первую партию заключенных доставили. Пока потери прибывшего для допросов материала не более трех процентов. И главное, в числе промороженных незабвенный, вошедший в легенды хранителей Тонас Вар по прозвищу Толкователь. Предполагаю, что лучше этого бунтаря вряд ли кто знает о предмете наших изысканий. Разрешите пробуждение?
По лицу директора можно было заметить, что он доволен и даже очень заинтересован. Гигант встал, немного размял плечи, словно атлет перед подходом к снаряду, и ответил:
— Хочу это лично видеть. И более того, желаю сам запустить процесс.
Начальник аналитического отдела послушно склонился, сказав:
— Конечно-конечно, господин директор. Все уже готово. Бокс дознавателей под номером пятьсот сорок.
Анкинс махнул рукой, указав на дверь.
— Хорош расшаркиваться, веди давай, — гаркнул директор, но в его интонации уже не присутствовали предупреждение и злоба.
Пара-тройка шагов и директорский многовекторный портал перекинул их четко в пятьсот сороковой бокс. В этом герметичном помещении, полностью изолированном от внешней среды, новый директор увидел десяток крабообразных дроидов, выстроившихся в ряд. Каждый уверенно держал в клешнях-манипуляторах по массивному восьмиугольному ледяному цилиндру. Прибывший директор сразу вызвал небольшую сутолоку среди ожидавших процедуры пробуждения дознавателей. Каждый, видимо, хотел лично доложиться. Директор отмахнулся от служак и уточнил у Кледо:
— Слышал, что лед этих гробов крепче корабельной брони, что-то не верится. На вид обычная замороженная вода и не более того.
Аналитик кивнул, поклонившись, при этом четко ответив:
— Крепость этих непонятных изделий — сущая правда, господин директор. Разрешите демонстрацию? У меня игольник с бронебойными наконечниками. Разрешите выстрел?
Директор даже как-то возбудился, словно его это предложение подхлестнуло плетью.
— Разрешаю три выстрела в голову вот этого, — и он указал на гиганта, крепкого старика с лицом аскета и длинными разметавшимися седыми патлами. Он, конечно, безошибочно распознал в нем легендарного вождя Хранителей. Как тут не узнаешь одного из главных злодеев Содружества, без конца мелькавшего в бесконечных сериалах и постановках?! — Представь себе, это Кледо три выстрела, и ты навсегда останешься в истории народов тем, кто убил Тонаса Вара.
«Ну уж нет. Ни за что! И не надобно мне этакой миссии, глупой до святости. Убийца Тонаса Вара и неделю не протянет на белом свете», — подумал Кледо, но игольник выхватил.
«Ши-х-х» прошелестел по статусу разрешенный игольник.
Директор СКИБ подошел вплотную к массивному холодному цилиндру и внимательно рассмотрел идеально отшлифованную грань, куда попали все три выстрела.
— Надо же, и правда, даже царапины нет, — высказался Анкинс, пытаясь на ощупь найти хоть какой-нибудь изъян. Никакого ущерба он не находил, хотя у него под ногами и в самом деле валялись три иглы с заметной маркировкой «бронебойные». — Мы смогли хоть что-нибудь урвать с этих технологий? — заинтересовано спросил Директор.
Аналитик расстроено развел руками и с грустью в голосе ответил.
— Ничего, господин. Совершенный ноль. Хотя, как я понимаю, попытки до сих пор предпринимаются, причем сразу несколькими лабораториями. Вот даже у нас есть подобный бесполезный отдел, — и аналитик указал на целую группу в белых комбезах, стоящую чуть в стороне. Директор глянул и тут же громогласно обратился к ученым:
— Эй, умудренные! Кто из вас знает побольше о древних? Подойдите сюда.
К нему тотчас стремительно выдвинулся сухощавый, но явно в хорошей физической форме человек.
«Спортсмен, — с удивлением подумал Анкинс. — И взгляд твердый, цепкий».
Лихо подошедший ученый уже вовсю тараторил:
— Господин директор, ученый седьмой категории лаборатории СКИБ по изучению технологии древних Тис Квинси к вашим услугам.
«Хм, седьмая категория. А я и не знал, что у нас на балансе есть такие умники. Отлично», — быстро пронеслось в сознании директора.
Главный службы контроля и безопасности изобразил на своем невозмутимом лице заинтересованность и прогудел:
— Ну что ж, давай, Тис Квинси, расскажи нам что-нибудь понятное про эту древнюю аномалию, с которой мы до сих пор ничего не отжали и не поимели.
При этаких словах у научника в глазах, словно огонь появился, и он подобрался, как гончая, увидевшая зайца, задавшего стрекоча по предрассветному лугу. С большим воодушевлением ученый, явно фанат своего дела, начал:
— Господин директор, про тюрьму Онуга Хаз в Содружестве доподлинно никто ничего не знает. Да и никогда не знал. Хотя это мое личное мнение, но поверьте, так оно и есть, — твердо заверил ученый. — Все это безумство началось примерно две тысячи лет назад, когда Хомо-2 установили на свои корабли прорывную систему сканирования. Это новшество и позволило им засечь буквально у себя под носом странную, ранее невидимую аномалию в одной из своих сельскохозяйственных систем. И это оказался скрытый полый астероид в поперечнике аж в тысячу пятьсот три километра. Есть проверенные данные, что первая экспедиция Хомо-2 в составе из двух разведботов до своего уничтожения смогла почти вплотную подойти к объекту. Считается, что именно с этого момента вся система и стала опасна, а одноименный объект отключил свою маскировку. Новость о происшествии разлетелась быстро, и обладать действующей базой древних возжелали многие. Это ведь новые технологии, новые знания и, само собой, возвышение! Первое же столкновение произошло уже через сутки. А затем и второе, и третье, и десятое. Дошло до того, что планетарную систему разнесли в хлам: на обломки, на куски, на фрагменты. Почти сразу группа ученых под руководством небезызвестного нам Тонаса Вара, — и глава лаборатории указал на вмороженного в лед человека, продолжив с сожалением в голосе, — тогда он еще не был врагом общества. Так вот, этот некогда великий ученый первым обратил внимание на стопроцентные потери в этих побоищах. Ведь даже две тысячи лет назад системы спасения уже были на должном уровне в виде вполне надежных индивидуальных капсул.
Он же первым применил усовершенствованные им оптические устройства слежения, позволившие наблюдать за поверхностной деятельностью на астероиде. Привычные нам сканеры и им подобные приборы в случае с Онуга Хаз оказались полностью бесполезными. Спустя два года наблюдений лаборатории под управлением все того же Тонаса Вара удалось расшифровать получаемые сигналы. И, что не менее важно, соотнести их с деятельностью объекта в момент подбора всех, кто спасся в очередном столкновении интересов. Первое расшифрованное сообщение дословно выглядело так, и говоривший вывел на всеобщее обозрение пример: