— Тогда займитесь.
— Работающий мотор привлечет внимание!
— Зато заглушит выстрелы. Идем! — Крайнев подтолкнул Крюгера и достал из кармана взведенный «люгер». Ни за что в жизни он больше не ударит человека ножом…
Часовой внутренней тюрьмы, привлеченный звуком мотора, сам выглянул за дверь. Увидев Крюгера, он успокоился. Крайнев выстрелил от бедра, часовой упал ничком. Звук негромкого пистолетного выстрела потонул в тарахтении двигателя. Крайнев перешагнул труп и вошел внутрь. Связка ключей висела рядом с оборудованным постом часового, он снял ее и кивнул Крюгеру. Они шли по коридору, открывая дверь за дверью — Эльзы нигде не было. Крайнев чувствовал как нечто черное, страшное и дикое поднимается из глубин души. Крюгер это ощущал и старался держаться в отдалении. Он бы совсем убежал, но следом шагал Седых — молчаливый и страшный, как возмездие.
…Эльза оказалась за последней дверью. Крайнев узнал знакомую фигуру, завернутую в одеяло, и побежал к ней. В камере горел яркий свет, его, видимо, не отключали на ночь. Крайнев отдернул одеяло и отшатнулся. Лица у Эльзы не было — сплошной синяк и кровоподтеки. Он осторожно коснулся ее лба — он был влажным и горячим. Эльза застонала и открыла глаза.
— Я знала, что ты придешь! — сказала тихо. — А он говорил, что ты меня бросил, — она слегка шепелявила. Крайнев понял, что у нее не хватает зубов — выбили.
— Кто это сделал? — спросил, еле сдерживаясь.
— Его фамилия Петров. Сказал, что бывший капитан госбезопасности. Хвастался, что заставит меня говорить. Только я ничего не сказала! Он бил меня сапогами в живот и у меня случился выкидыш. — Эльза заплакала.
— Тихо, девочка! — сказал Крайнев, поднимая ее с жесткого топчана. — Я здесь и больше никому тебя не отдам!
Ее платье было липким от крови. Стиснув зубы, Крайнев отнес Эльзу к грузовику. Седых тащил следом тюфяк и одеяло. Крюгер прятался за его спиной. Седых забросил вещи в кузов, заскочил сам и бережно принял у Крайнева легкое тело.
— Я присмотрю за ней! — сказал тихо. — Не переживайте, товарищ майор, будет жить! Синяки сойдут, зубы вставим, будет краше прежнего! Не такое бывало.
— Где Петров? — спросил Крайнев, повернувшись к Крюгеру.
— Там! — лейтенант указал на флигель.
— Идем!
Они подошли к флигелю, Крюгер, подчиняясь жесту Крайнева, постучал в дверь. В окне флигеля сразу вспыхнул свет — видимо, шум мотора разбудил Петрова. Послышались шаги.
— Кто? — спросили из-за двери.
— Крюгер, адъютант фон Лютцова! — сказал лейтенант. — Господин полковник требует вас к себе.
Заскрипел отпираемый засов. Крайнев отодвинул Крюгера и стал перед дверью. Когда та отворилась, ударил сразу.
Его противник оказался хорошо тренированным: упал на бок, перекатился и молниеносно вскочил на ноги. К тому же он был бос и без мундира. Но Крайнева вела ярость. Он отбил стремительный хук слева и ударил сам. Петров упал, встать ему Крайнев уже не позволил. Изо всех сил пинал юркое, жилистое тело и сумел-таки угодить в живот. Под сапогом треснули ребра, Петров охнул и вытянулся. Крайнев отступил и достал «люгер». Петров оперся руками об пол и сел.
— Кто вы такой? — спросил по-немецки сдавленным от боли голосом. — Почему бьете меня? Я агент абвера, гауптман.
— Больше не выслужил? — спросил Крайнев по-русски. — Не оценили немцы?
В глазах Петрова мелькнул ужас.
— Вы интендантуррат Зонненфельд?
— Я! — сказал Крайнев, поднимая пистолет.
— Погодите! — Петров поднял руку, как будто та могла защитить от пули. — Я могу быть полезен! Я работал инструктором в школе абвера «Валгалла».
— Я знаю про «Валгаллу», — сказал Крайнев.
— Я помню всех агентов в лицо! Помогу их разоблачить!
— Покупаешь жизнь? — спросил Крайнев. — Как когда-то купил у немцев? Продал наших, теперь решил переиграть? Умереть за Родину было слабо? Мальчики, преданные тобой, стреляли, пока были патроны, последнюю пулю оставили себе. Твоя жена отправилась на фронт, чтоб быть ближе к мужу, и погибла…
— Деревенская дурочка! Я ее не заставлял! Послушайте, Зонненфельд, вы же профессионал и понимаете: Родине будет больше пользы от меня живого, чем мертвого.
— Это правда! — сказал Крайнев. — Ради пользы дела тебе могут сохранить жизнь. Но я этого не хочу.
Немыслимым для Крайнева движением Петров вскочил на ноги и прыгнул к постели. Он успел сунуть руку под подушку, когда Крайнев выстрелил. Пуля вошла точно в затылок и вышла над переносицей, разворотив пол-лица. Кровавые брызги испятнали постельное белье. Петров боком рухнул на пол, все еще сжимая в руке рукоять «люгера». Крайнев повернулся и вышел во двор. Крюгер стоял у двери, в глазах его плескался страх.
— Иди домой! — сказал Крайнев. — И забудь, что здесь видел. А вот о данном тобой обязательстве помни! Придет время, к тебе подойдут и покажут эту бумагу…
Он не заметил, как исчез адъютант. Грузовик выехал за ворота, Иван вскочил в кузов. Крайнев аккуратно запер замок на воротах и швырнул ключи через забор. После чего забрался в кабину.
— Везучий ты, майор! — сказал Николай, выруливая в переулок. — Хотел бы с тобой дальше служить.
— Эльзу надо показать врачу, — сказал Крайнев. — Платье мокрое от крови. Выкидыш был.
— Сейчас заедем на конспиративную квартиру и посмотрю, — сказал Николай. — Медикаменты есть! — Он кивнул на железный ящик с красным крестом в углу кабины и пояснил: — Меня учили…
— Самолеты прилетят?
— Уже летят! — сказал Николай, бросив взгляд на светящиеся стрелки часов. — Погода хорошая, рассветает вовремя.
— Как это случилось? — спросил фон Лютцов.
— Пришедшая к шести смена не обнаружила часового, — сказал адъютант. — Как положено по инструкции, подняли тревогу…
Полковник потер заспанное, измученное лицо и еще раз обвел взглядом комнату флигеля. На мгновение задержал взор на трупе Петрова и отвернулся.
— Трудно воевать с людьми, чьи действия не поддаются логике, — сказал он. — Разоблаченный шпион, которого все ищут, вместо того чтобы сбежать или лечь на дно, нагло штурмует тюрьму, освобождая сообщника, убивает предателя, после чего скрывается на угнанном автомобиле. Далеко он уедет?
— Посты вокруг города предупреждены! — доложил Крюгер. — Никто не видел грузовика с нашими номерами на выездах. Патрули прочесывают город!
«Неплохо держится! — подумал полковник, глянув на адъютанта. — Испугался, но старается не показать. Я недооценил мальчишку. У него есть чутье — первым заподозрил Зонненфельда. Только русского не поймать! Он действует парадоксально и всегда на шаг впереди. Шойбер прав, пора готовить замену. Зонненфельд, надо отдать ему должное, в этом нам помог».
— Вы умеете шить, Пауль? — спросил фон Лютцов.
— Когда был курсантом, учили, — ответил удивленный адъютант.
— Раздобудьте петлицы и погоны интендантуррата и пришейте их сюда! — полковник указал на мундир убитого Петрова. — Затем оденьте труп, как положено. Этой ночью разыскиваемый нами шпион напал на тюрьму абвера с намерением освободить сообщницу. Поначалу ему это удалось: он убил двух часовых и вывел женщину. Однако в здании оказался мой адъютант, который из-за служебного рвения задержался далеко за полночь. Он услышал шум и вышел во двор. Застигнутый врасплох русский шпион, он же интендантуррат Зонненфельд, начал отстреливаться, и был убит лейтенантом Крюгером.
— А женщина? — спросил адъютант.
«Соображает!» — усмехнулся фон Лютцов.
— Скажите, Пауль! — сказал он. — Вы очень привязаны к своей русской?
Крюгер не ответил.
— Насколько я успел заметить, она похожа на фрау Полякову: волосы, фигура, глаза. Полагаю это не случайно. Ростом ваша пассия будет пониже, но, когда человек лежит, это незаметно. Найдете в гардеробе Поляковой платье, в котором ее часто видели…
Адъютант молчал. «Самый лучший выход! — лихорадочно думал он. — Вера может проболтаться. Когда я развязал ее, она была в обмороке от страха. Потом стала сыпать вопросами…»
— Вы хотите стать обер-лейтенантом?! — раздраженно спросил фон Лютцов.
— Яволь, герр полковник! — вытянулся Крюгер.
— Тогда действуйте! Учитесь у русского: выстрел в затылок, и человека родная мать не узнает. О Петрове забудьте! У абвера никогда не было такого агента. Я лично уничтожу его дело. Если пройдет удачно, обещаю похлопотать о награде.
Адъютант щелкнул каблуками. Полковник вышел во двор. Светало. Фон Лютцов достал сигарету, закурил.
«Как он рассчитывает выбраться из города? — размышлял полковник. — Русский еще в N, это бесспорно. Люди Шойбера и фельджандармерия прочесывают город, день-два и беглецов найдут. Если доложу о мертвом интендантуррате, а затем объявится живой… Случится скандал и неприятные последствия. Однако не доложить нельзя. Надо посоветоваться с Шойбером…»
Отдаленный тягучий гул вплелся в шум двора. Полковник недоуменно прислушался, затем взглянул на небо.
— Доннер веттер!
Фон Лютцов швырнул окурок на землю и побежал ко входу в бомбоубежище.
— Алярм! Алярм![7] — раздавалось за спиной.
«Следовало догадаться! — подумал фон Лютцов, занимая место под бетонными сводами подвала, расширенного и укрепленного немецкими саперами. — Бомбардировщики расчистили шпиону путь в N, теперь расчищают дорогу обратно. Шпион может погибнуть под своими же бомбами, но русских такие соображения не останавливают. Если Зонненфельда разнесет в клочья — даже лучше. Не буду спешить с докладом…»
Земля над головой содрогнулась. Взрыв ударил неподалеку, затем второй, третий… Бетонный свод над головами немцев вздрагивал и осыпал их пылью и крошкой. Полковник перестал думать…
«Ил-4» под управлением старшего лейтенанта Попова вышел из пике и устремился на восток. Освободившись от бомб, самолет летел быстро, как будто тоже спешил домой. Попов по привычке прижимал машину к земле — так безопаснее. Истребители, вылетающие на перехват бомбардировщиков, ищут врага в небе. Не каждый догадается взглянуть вниз, да и заметить самолет над пестрой мозаикой земли сложно.