Си Чжунсюнь заметил, что рабочие и служащие завода, добираясь на работу и возвращаясь домой, испытывают трудности с транспортом, поэтому самостоятельно направился в горком, чтобы обсудить этот вопрос. На проходной его остановил дежурный. Си Чжунсюнь сообщил, кто он такой и зачем пришел.
Встретившись с секретарем горкома, он объяснил ему ситуацию, и проблему в конце концов решили.
Ранним утром 9 января 1976 года Си Чжунсюнь услышал по радио, что скончался премьер Чжоу Эньлай. Новость повергла его в оцепенение. Невзирая на препятствия, чинимые соответствующими органами, он в состоянии глубокого горя отправил заведующему комиссией по организации похорон Дэн Сяопину телеграмму с соболезнованиями, а также передал Дэн Ичао стихи: «Трагическая новость ужаснула меня, и я не могу побороть своей печали. До конца жизни я буду сожалеть, что не смог лично почтить память почившего!» Много раз его душили рыдания при виде портрета умершего.
В тот же год, год дракона по лунному календарю, 6 июля не стало председателя Постоянного комитета ВСНП Чжу Дэ, занимавшего в свое время посты главнокомандующего Красной армией, главнокомандующего 8-й армией и Народно-освободительной армией Китая. В городе Таншань 28 июля произошло страшное землетрясение; а 9 сентября скончался главный основатель и руководитель Коммунистической партии Китая, Народно-освободительной армии Китая и Китайской Народной Республики Мао Цзэдун. Целый ряд трагических событий заставил Си Чжунсюня глубоко задуматься о будущем страны и ее судьбе.
Си Чжунсюнь тяжело переживал смерть Мао Цзэдуна. В одиночестве он ушел за город и, добравшись до небольшого холма, поднялся на него. Там он сорвал цветок и прикрепил его у себя на груди, после чего долго стоял навытяжку в молчаливой скорби.
Два года спустя в статье «Красное солнце озарило плато Шэньси – Ганьсу – Нинся» он с глубоким чувством вспоминал: «Долгое время я работал в этом регионе, Председатель Мао отправил меня на учебу в партийную школу. Затем я в разное время работал в местных учреждениях, партийных школах в воинских частях и руководящих органах. За десять с лишним лет я много раз пересекался с ним по работе и обрел с его стороны покровительство и защиту. Время от времени он привлекал меня к участию в собраниях органов Центрального правительства, а иногда приходил поговорить со мной и писал мне письма, даже в качестве поощрения подарил мне собственноручно сделанную каллиграфическую надпись. Благодаря ему я постоянно развивался».
В октябре 1976 года были разоблачены члены «Банды четырех»[49] – главные провокаторы беспорядков в период «культурной революции», чему Си Чжунсюнь был несказанно рад. В августе 1977 года на XI съезде КПК в Пекине было объявлено о завершении «культурной революции», длившейся десять лет. После разоблачения «Банды четырех» Си Чжунсюнь обратился к Центральному правительству с письмом, в котором требовал реабилитации и просил назначить его на подходящую должность. Ци Синь и детям пришлось долго обивать пороги, чтобы добиться его реабилитации.
В середине февраля 1978 года из Канцелярии Центрального правительства в партком провинции Хэнань поступил звонок, и Си Чжунсюня под конвоем в срочном порядке сопроводили в Пекин.
Си Чжунсюнь на поезде прибыл из Лояна в Чжэнчжоу 22 февраля, на платформе его встретил секретарь парткома провинции Хэнань Ван Хуэй. Сойдя с поезда, Си Чжунсюнь крепко обнял Ван Хуэя и растроганно сказал: «Ван Хуэй, это мои первые объятия за последние шестнадцать лет!»
Шестидесятипятилетний глава провинции Гуандун
В начале 1978 года Си Чжунсюнь по особому приглашению присутствовал в качестве члена комитета на одной из сессий ВК НПКСК 5-го созыва и был избран постоянным членом ВК НПКСК. Впервые за последние шестнадцать лет он снова вошел в знакомый Зал народных собраний и увиделся с давними друзьями и боевыми товарищами. Они долго жали друг другу руки и крепко обнимались.
Бурган Шахиди, увидев Си Чжунсюня, крепко обнял его, от переполнявших чувств нахлынули слезы. Си Чжунсюнь ни словом не обмолвился о том, что с ним происходило в эти годы, а вместо этого с интересом расспрашивал Бургана обо всем.
Дочь Шахиди Илсуяр вспоминает: «Узнав, что многие проблемы моего отца не решены, он успокоил его: “Верь Центральному правительству, оно все решит честно и справедливо”».
Е Цзяньин при виде Си Чжунсюня застыл на месте. Он был удивлен столь крепким здоровьем Си Чжунсюня после всего, что тому пришлось вынести. Вскоре после этого Е Цзяньин предложил Хуа Гофэну и недавно занявшему пост начальника орготдела ЦК КПК Ху Яобану направить Си Чжунсюня на работу в провинцию Гуандун (с. 80).
Очень скоро Си Чжунсюнь в возрасте 65 лет принял на себя историческую миссию «охранять главные южные ворота в Китай». Перед его отъездом к нему приходили попрощаться Хуа Гофэн, Е Цзяньин, Дэн Сяопин и Ли Сяньнянь. Все они возлагали на Си Чжунсюня большие надежды, неоднократно подчеркивали, что очень важно грамотно вести работу в провинции Гуандун, и призывали его к смелым и решительным действиям.
Ци Синь вспоминала: «Яобан восхищался его стажем и опытом работы, работоспособностью, уровнем и авторитетом, а маршал Е ратовал за то, чтобы Чжунсюнь как можно скорее начал работать… Обсудив вопрос с Сяопином, его восстановили на рабочем месте, Центральное правительство решило направить его на работу в Гуандун, и Яобан сказал: “Тебя отправляют охранять южные ворота Китая”».
Провинция Гуандун серьезно пострадала во время «культурной революции», такие преимущества, как близость к Гонконгу и Макао и большое количество китайцев-мигрантов, теперь превратились в недостатки, а внешние связи стали подпольными. От этого страдало экономическое развитие, усугублялась и проблема нелегального перехода границы в прибрежных районах, так что Си Чжунсюня здесь ждала отнюдь не простая работа.
Си Чжунсюнь прибыл самолетом в Гуанчжоу 5 апреля и уже во второй половине того же дня присутствовал на IV съезде представителей парторганизаций КПК провинции Гуандун. Утром 6 апреля, когда состоялся III пленум IV съезда, он выступил с взволнованной речью и торжественно заявил, что северные земли вскармливали его большую часть жизни, а в последующие годы его будут вскармливать южные.
Фан Бао, занимавший в то время должности заместителя секретаря окружного парткома Хойяна и секретаря уездного парткома Баоаня, вспоминал: «Он [во время своей речи] не читал по бумажке. После окончания “культурной революции” все руководители выступали по бумажке, а он, впервые оказавшись в Гуандуне и впервые встретившись с местными членами комитета, не пользовался заготовками и при этом говорил так искренне, что мне сразу подумалось, что это человек прямой и открытый и что Гуандун теперь в надежных руках».
Днем 6 апреля на V заседании провинциального парткома 4-го созыва Си Чжунсюня избрали вторым секретарем партийного комитета провинции Гуандун. В то же время Госсовет назначил его заместителем главы провинциального ревкома, а затем в декабре того же года он стал исполнять обязанности первого секретаря провинциального парткома и главы провинциального ревкома. Си Чжунсюнь сосредоточился на работе провинциального парткомитета, поручив повседневную работу ревкома секретарю парткома и своему заместителю в ревкоме Лю Тяньфу.
Всего через неделю после прибытия Си Чжунсюня на службу Е Цзяньин, которому был тогда 81 год, приехал на родину в провинцию Гуандун с инспекцией. Выслушав отчет Си Чжунсюня о работе, он сказал ему напутственные слова: «Тщательно изучай, разрабатывай надежную программу, вовремя отчитывайся перед Центральным правительством, пошагово выполняй работу, умей отделять важное от второстепенного, надежно храни секретную информацию» (с. 80).
На первом расширенном заседании постоянных членов провинциального парткома 4-го созыва 30 июня 1978 года Си Чжунсюнь сделал заключение относительно стиля их работы и особо напомнил всем присутствующим: «Последнее время в газетах появляются статьи, которые стоит внимательно прочесть, такие как “Основополагающий принцип марксизма”, “Практика – единственный критерий истинности”. Теорию необходимо сочетать с практикой, теория должна направлять практическую деятельность, практика же в свою очередь обогащает эту самую теорию. В отрыве от практики теория не стоит и выеденного яйца».
Статья под заголовком «Основываться на реальных фактах, раскрепощать сознание, ускорить поступательное движение» в «Жэньминь жибао» от 20 сентября 1978 года сообщала о том, что Си Чжунсюнь провел с членами провинциального парткома политические учения, во время которых обсуждались критерии истины. В предисловии к статье говорилось: «В провинции Гуандун прошли политические учения для постоянных членов провинциального парткома и заместителей главы ревкома, во время которых обсуждался вопрос критериев истинности, связанных с практической деятельностью. Си Чжунсюнь отметил, что практика есть единственный критерий истины, это не только вопрос чистой теории, он имеет и важное практическое значение».
На тот момент в Китае Си Чжунсюнь был одним из первых и в то же время одним из немногих ответственных лиц провинциального уровня, кто открыто поддержал критерий истины, обсуждавшийся в печати.
В январе 1980 года Си Чжунсюнь получил еще одно назначение – должность первого политкомиссара военного округа Гуанчжоу. Благодаря его усилиям вскоре здесь были реабилитированы многие жертвы сфабрикованных и ошибочных обвинений времен «культурной революции» (с. 90).
В период работы в провинции Гуандун Си Чжунсюнь уделял значительное внимание укреплению единства армии и народа. Как первый политкомиссар военного округа Гуанчжоу, он старался максимально применять свой опыт на практике, был дружен с Сюй Шию и У Кэхуа, каждый из которых в свое время занимал пост командующего военным округом Гуанчжоу.
Сюй Шию обладал яркой индивидуальностью и любил поболтать за бокалом вина. В их первую встречу Сюй Шию, желая продемонстрировать Си Чжунсюню свое превосходство, налил себе и ему по три больших стакана китайской водки. Вопреки его ожиданиям, Си Чжунсюнь невозмутимо опустошил все три стакана, не изменившись в лице. С тех пор Сюй Шию смотрел на него другими глазами.