Прежде чем она успела ответить, здание содрогнулось. Глухой, мощный удар прокатился по полу, заставив завибрировать стены. Где-то далеко, у парадного входа, взрыв вырвал из стерильной стены кусок бетона и стали.
Марко Веронези опустил бинокль. Взрыв сработал штатно. Тяжёлые бронированные двери главного входа выгнулись наружу, словно картонные. Клубы дыма и бетонной пыли вырвались в морозный альпийский воздух.
— Группа «Альфа», вперёд, — его голос в рации был ровным, лишённым эмоций. — Зачистка первого уровня. Огонь на подавление. Не ввязываться в затяжные бои. Двигаться.
Его люди скользнули в пролом. Профессионалы. Лучшие. Он сам их отбирал. И теперь вёл на убой.
Он оглянулся. Лес вокруг был неподвижен. Снаружи царил покой. Снег поглощал все звуки, превращая мир в вакуум. Ни шороха, ни крика птицы.
Марко знал эту тишину. Обманчивую. Тишину перед атакой.
Где-то там, среди этих идеальных елей, сидит вторая команда. Призраки Хелен. Ждут, когда он и его ребята сделают всю грязную работу.
Внезапно в его наушнике, поверх треска радиопереговоров, раздался другой звук. Высокочастотный, режущий визг, будто кто-то пилил металл. Он шёл не со стороны главного входа. Он доносился с технической стороны здания, из зоны вентиляционных шахт.
Третья сила. Они уже здесь.
В это же самое мгновение в другом месте, в узком техническом коридоре, Антон по прозвищу «Сыч» опустил плазменный резак. Металл вокруг вырезанного круга в стене серверной светился расплавленной вишней. От него шёл густой, едкий дым.
— Чисто, — бросил он своим прикрывающим.
Два бойца из команды Воронова молча кивнули, их автоматы сканировали коридор. «Сыч» ненавидел это. Он был аналитиком, технарём. Его оружием была клавиатура, а не ствол. В одном ухе у него был крошечный наушник, из которого лилась тихая, спокойная эмбиент-музыка. Маленький островок порядка посреди этого ада.
Его пальцы, тонкие, как у пианиста, уже летели над портативным терминалом, подключаясь к вскрытой сети «Санктума». Он не слышал хора безумия. Он слышал только бинарный код.
Его задача была проста: не люди. Данные. Весь архив Кросса. Исходный код «Шума».
А внутри, в красном коридоре, перед Хавьером и Евой с тихим щелчком разблокировались внутренние двери. Ловушка стала ареной.
Хавьер не стал ждать. Он рванул вперёд, в тот коридор, который, судя по найденным схемам, вёл в медицинское крыло. Он не оглянулся на Еву. Их союз был фикцией, временным перемирием, которое только что закончилось. Сейчас каждый был за себя.
Он бежал по стерильно-белому полу, теперь залитому красным светом. Его ботинки гулко стучали, вторя какому-то далёкому, рваному ритму из хора сумасшедших. Пятьдесят метров. Сто. Коридор казался бесконечным.
И тут он услышал шипение.
Прямо перед ним, из стены с мягким пневматическим звуком выехала тяжёлая стальная панель, полностью перекрыв проход. Одновременно с этим слева открылся новый путь, которого секунду назад не было.
— Сука, — выдохнул он.
Протокол «Лабиринт». Он не просто блокировал. Он менял геометрию. Он играл с тобой. Кросс построил не крепость, а головоломку, призванную разделить, измотать и уничтожить любого, кто вторгся внутрь. Все схемы, которые они изучали, теперь были бесполезны.
Он повернул в новый проход. Ещё один коридор, точная копия предыдущего. Снова бег. За поворотом он увидел его.
На полу, спиной к стене, сидел мужчина в больничной пижаме. Он обхватил колени руками и раскачивался взад-вперёд, глухо ударяясь затылком о стену. Тук. Тук. Тук. Он был одним из источников шума. Из его горла лилась тихая, зацикленная мелодия из трёх нот, от которой сводило зубы. Его глаза были пустыми. Он смотрел сквозь Хавьера, сквозь стены, в свою личную бездну.
На мгновение Хавьер замер. В этом сломленном, пустом человеке он увидел то, во что могла превратиться Люсия. То, во что она, возможно, уже превратилась.
Вина была не чувством. Она была осколком стекла у него под рёбрами. Сейчас он провернулся, раздирая плоть.
Помочь? Как? Застрелить из милосердия? Сказать что-то?
Что ты скажешь человеку, которого больше нет?
Мужчина не реагировал. Он был заперт в своём акустическом аду. Хавьер сжал зубы так, что заскрипели пломбы. Он не спаситель. Он хищник. И его добыча — Люсия. Он отвернулся и побежал дальше, оставив мужчину наедине с его мелодией и стеной. Каждый шаг отдавался в голове ударом молота. Каждый шаг был предательством этого несчастного. И он делал их, один за другим.
Он прорывался через меняющиеся коридоры, ориентируясь на еле слышный гул медицинского оборудования. Он уже не думал. Он действовал на чистом инстинкте, превратившись в зверя, ищущего путь к своему логову.
В это же время Ева двигалась совершенно иначе. Она не пыталась решить головоломку Кросса. Она её ломала. Когда перед ней вырастала стена, она не искала обход. Она доставала из рюкзака небольшой, похожий на шайбу заряд, прилепляла его к стене, отходила на пару шагов и нажимала на детонатор. Короткий, глухой хлопок — и в панели появлялась рваная дыра, достаточная, чтобы пролезть.
Её движения были выверены, лишены суеты. Она не бежала. Она шла быстрым, ровным шагом, будто заранее зная маршрут. Лабиринт не мог её остановить, потому что она двигалась не по его правилам. Она пробивала себе путь напрямик, к верхним уровням, к лаборатории Кросса.
Добравшись до центральной лестничной клетки, она остановилась. Здесь сходились несущие конструкции всего крыла. Она достала из рюкзака четыре крупных заряда, каждый размером с кирпич. Её пальцы быстро и методично устанавливали таймеры, соединяли провода. Она не смотрела по сторонам. Она не слушала вой сирен или хор безумцев. Она была полностью поглощена своей работой.
Она не собиралась ничего захватывать. Она не пришла сюда спасать или мстить.
Она пришла, чтобы стереть это место с лица земли. Вместе со всеми, кто был внутри.
— Сектор Гамма, чисто! Приём!
— Сектор Дельта, чисто!
Голоса в рации Марко были напряжёнными, но ровными. Его люди продвигались вглубь комплекса, как хирургический инструмент. Охрана Кросса, состоящая из наёмников, была хорошо подготовлена, но их было мало, и они не ожидали такого яростного, скоординированного штурма. Они отстреливались, отступали и умирали.
Марко занял позицию в центре огромного, похожего на собор, холла. Свет лился сквозь разбитый стеклянный купол высоко вверху, смешиваясь с красным светом тревоги. В воздухе пахло порохом и озоном. Пыль от бетонной крошки оседала на его снаряжении. Он координировал три группы, загоняя оставшихся защитников в ловушку.
Всё шло по плану. По её плану.
Он знал, что это его последний бой. Понял это ещё в конференц-зале, когда увидел в глазах Хелен ледяное знание. Она знала, что он предатель. И она дала ему этот шанс не для искупления. А для утилизации. Он и его люди были тараном, который должен был проломить ворота и умереть на стенах, расчистив путь для настоящих жнецов.
Эта мысль не вызывала страха. Только глухую, тяжёлую усталость. Он сделал свой выбор в тот день, когда согласился на сделку с Вороновым. Жизнь его дочери в обмен на информацию. Он бы сделал этот выбор снова. Тысячу раз.
— Босс, у нас движение! — раздался в рации голос Рико, его заместителя. — Вентиляция! Верхние уровни!
Марко поднял автомат. Слишком поздно.
Из широких вентиляционных решёток под потолком и из скрытых панелей в стенах, о которых не было ни слова в их планах, ударил огонь. Это была не паническая стрельба охраны. Это был шквал точных, коротких очередей. Пули летели не хаотично. Они били по уязвимым местам: в шею, подмышки, в щели между бронепластинами.
Один из его бойцов рухнул без крика. Второй развернулся, пытаясь ответить, и тут же получил очередь в бок.
Засада.
Марко успел укрыться за массивной мраморной колонной. Он увидел одного из стрелков. Человек в чёрном, безликом снаряжении двигался с текучей грацией хищника. Стойка. Способ передвижения. То, как он держал оружие. Это были не наёмники. Это были призраки Хелен.
Он всё понял. Холодно. И ясно.
Хелен не стала ждать. Она ударила сразу, используя хаос боя, чтобы списать потери его команды на охрану Кросса. Чисто. Эффективно. Безжалостно.
Он высунулся из-за колонны и дал короткую очередь в сторону одной из теней. В ответ по мрамору ударил свинцовый град, высекая фонтаны каменной крошки. Одна пуля срикошетила и обожгла ему щеку.
Он прижался к колонне, но они заходили с фланга. Короткая очередь из другого коридора прошила воздух и ударила его в спину. Две пули нашли уязвимое место под бронежилетом. Удар был такой силы, что из лёгких вышибло весь воздух. Он упал на одно колено, задыхаясь. Мир качнулся. Красный свет и клубы пыли смешались в одно целое.
Ещё одна очередь. Одна пуля попала в плечо, раздробив кость. Вторая пробила бок. Жгучая, ослепляющая боль. Он рухнул на пол, захлёбываясь кровью.
Мир сузился до пятна крови на мраморном полу. Проиграл. Но даже у проигравшего есть последний ход.
Он проигнорировал разбитый тактический планшет на предплечье. Дрожащими, окровавленными пальцами он нащупал под разгрузкой плоский корпус личного коммуникатора. Единственный шанс. Он активировал его. Секунда на поиск спутника показалась вечностью.
Он открыл защищённый канал связи, тот самый, что стоил ему всего. Адресат: «Дирижёр». Пальцы не слушались, оставляя на экране кровавые мазки. Сообщение было коротким.
«Рихтер играет вдвойне. Вторая команда. Чистильщики. Убирают всех».
Он нажал «отправить».
Над ним выросла тень. Оперативник стоял над ним, дуло его автомата смотрело ему прямо в лицо. В зеркальном забрале шлема Марко увидел своё собственное отражение — окровавленное, сломленное, но не покорившееся.
Он успел увидеть, как на экране коммуникатора вспыхнуло подтверждение отправки. Он успел криво усмехнуться.
В следующую секунду грянул выстрел.